Пляска одержимости

Глава 38. Счастье

Когда Харада распахнула глаза, грязного переулка больше.

Лишь светлый потолок.

Помещение выглядело незнакомым; это была жилая комната, судя по внешнему виду, достаточно состоятельного человека. Об этом говорила не только ее величина, но и обстановка. На первый взгляд все было обставлено достаточно просто, но затем, когда Харада вгляделась, она приметила и мебель из настоящего дерева, и ароматные цветы — настоящие, а не благовония — стоявшие на тумбе поодаль. Сама она лежала на футоне в центре этого странного роскошного места, и покрывало было расшито алым шелком, вырисовывая неразборчивые цветастые узоры. Будто поместье Вашимине.

Медленно она подняла руку и осмотрела ее. Хром был цел, никаких следов пыток, как было с Такахиро. Но все так болело… Особенно затылок. Она опустила пальцы на лицо и неторопливо провела ими по коже. Датчик ощущений сбоил, кажется, от сенсорной перегрузки — такое уже бывало, но она все равно смогла почувствовать повязку на одном из глазу, да и по всему лицу в принципе.

И вздрогнула, вспомнив.

Выстрел, прошедший вскользь по виску. А до этого — Миназуки с Хабакири.

Это заставило ее рывком подняться.

И обратить на себя внимание человека, который, видимо, все это время находился в комнате. Охико. Когда та опустилась рядом с ней, Харада резко вздрогнула, после чего отдернула руку, словно от кипятка.

У нее была цель. Точно.

Спасти… того придурка. Вытащить его. Ямато, этого несносного мальчишку. Он был хорошим человеком. Он заслужил спасения. Надо было… Надо…

— Сен-тян? Куда ты вскочила? — обеспокоенно спросила та, и еще что-то, еще, но Харада ее не слушала.

Она поднялась на ноги — те держали некрепко — и устремилась вперед. Точно, осознала она. Все это ловушка. Охико тут нет, это обман воображения. Иллюзия. Но даже если так, то, может быть, она еще сможет достучаться до кого-нибудь. Докричаться до Вашимине. До Широ. До кого-нибудь, кто действительно существовал в этой реальности, а не был подкинутым спасательным кругом от тех жалких крупиц самосохранения в сознании, что еще остались после этих нескольких безумных лет.

Но, кажется, Охико все же была настоящей. Поэтому, когда она вцепилась в рукав, Харада это почувствовала.

— Куда ты?! Тебе еще нельзя! Врач запретил!

— Надо… идти…

— В таком состоянии?! — Охико потянула ее назад, заглядывая в глаза. — О чем ты?!

— Меня ждут…

— Кто?! Отдохни! Пожалуйста! Там нет никого, а Тайтэн…

Стоило голой руке Охико прикоснуться к синтокоже, как Харада дернулась. В голове промелькнули образы Миназуки и Такахиро, Тайтэна, все, что они делали. Боль отдалась в виске, сильная, словно кто-то начал бить череп молотком. Согнувшись пополам, она сжалась в клубок, и, пока Охико смотрела на это с искренней растерянностью, бормотала себе под нос:

— Пожалуйста, только не к нему, куда угодно, но только не туда, я что угодно сделаю, пожалуйста, только не обратно, не надо…

— Сен-тян…

— Господин Вашимине забрал меня оттуда, — пробормотала Харада, и на ее лице неожиданно выросла лихорадочная дрожащая улыбка. — Я все еще нужна… господину Вашимине… Нужно идти.

Охико затрясла головой, пытаясь усадить ее обратно, но Харада резко выпрямилась и сделала шаг по направлению к дверям. Отсюда был виден внутренний дворик, знакомый. И правда, двор господина Вашимине… Даже если это иллюзия, ей нужно было выбираться.

— Что ты творишь?..

— Мне надо… Туда… К нему…

— Кому «ему»?!

— К Ямато…

— Ямато?! Какой еще Ямато?! — голос Охико звучал искренне напугано. — Что ты такое говоришь?!

— Он мне поможет!.. Точно!.. Я…

Но через несколько шагов ослабшее тело ее подвело, и, завалившись на бок на резко подкосившихся ногах, Харада тяжело рухнула на пол. Вскрикнув, Охико стремглав бросилась к ней — рухнув рядом на колени, она схватила ее за плечи и легонько потрясла, надеясь услышать хоть какой-то отклик.

Ответа не было — глаза у нее закатились, она тяжело дышала и была явно без сознания. Охико в ужасе распахнула глаза и аккуратно коснулась губами ее лба, после чего нахмурилась — кипяток. Вцепившись в ее плечо еще крепче, пытаясь дозваться, услышать хоть какой-то ответ, она с надеждой посмотрела на нее, но ничего не произошло.

Лишь ее голос звучал в пустой тишине поместья.

— Сен! Сен!..

В итоге, она так и не проснулась.

Наступил вечер, во дворике зажглись неяркие фонарики; они добавляли комнате чуть более теплой атмосферы. Единственная лампа едва-едва горела, и Охико отвела ее свет в сторону, решив, что в ином же случае она будет слишком ярко бить в глаза гостью их огромного пустого дома.

Проведя пальцами по линии роста волос, Охико лишь сильнее нахмурилась и поджала губы. Выглядела бывшая подопечная господина Вашимине отвратительно, и это было очень мягко сказано. Белая как полотно с единственным ярким пятном в виде болезненного румянца, осунувшаяся — не такой ее образ Охико хранила в памяти после вести об исчезновении. Ей нравилось то, как она выглядела раньше — больше двух лет назад, когда не было еще никакого Ямато на горизонте, когда ее волосы отливали крашенным светлым цветом, а не родным со страшными белыми прядями… Когда в глазах искрилась жизнь, а не жалкое ее подобие.

Кто-то мог сказать, что ее не должны были волновать люди, пути с которыми разошлись; но Охико нравилось пересекаться с Сен, она была чудесной, по ее мнению, девушкой, которая могла достигнуть больших высот, не задирая при этом нос слишком высоко. Она была едва ли не единственным гостем в поместье, которая относилась к ней излишне уважительно — и при том, что Охико абсолютно не настаивала.

Может, на то повлияло их знакомство, и то, что произошло когда-то давно. Тогда она находилась в позиции выше, но постаралась отнестись к ней по-доброму, дружески. Охико хорошо знала, как могла напугать новая обстановка, когда-то давно сама была такой юной и пугливой девочкой, но потом все изменилось… Пришел ее черед выступать в роли хорошего взрослого и протягивать руку помощи.

Лихорадка никак не спадала. Охико лишь мельком слышала о том, что произошло во время «допроса» СОЦБ (ох, как не нравилось ей это слово!), а потому мало представляла себе весь масштаб повреждений кроме того, что зачитал им вызванный врач. Снятие воспоминаний прямо с мозга — процедура не самая нежная, особенно сразу после получения таких ранений. СОЦБ не интересовались в жизни допрашиваемого, лишь в информации. И все эти раны, старые, новые… Такое так просто не исчезнет, останется в виде шрамов. Она скосила взгляд вниз, на перебинтованный глаз, после чего скривилась и резко отвернулась.

Поправив на плечах одеяло, Охико в последний раз взглянула на Сен, после чего легонько коснулась ее лба своим. Оставалось надеяться, что в скором времени она поправится. Ей хотелось хоть на секунду увидеть ту девушку, с которой они так долго работали, пусть хотя бы ее бледную тень.

Выпрямившись, Охико направилась прочь к выходу из комнаты, по пути потушив лампу. Аккуратно закрыв седзи, она быстрым шагом двинулась вперед.

Она никогда не ставила под сомнение человека, на которого работала, но иногда методы господина Вашимине ее поражали. Он прекрасно знал, что если бы предложил Хараде спасительную соломинку, то та схватилась бы за нее непременно, раскрыв нужную информацию, но отчего-то он решил выбрать иной метод. Может, в том был виноват лишь Тайтэн, которому Широ, по донесшимся до нее слухов, едва не выколола глаз бумажным ножом.

Оставалось надеяться, что сейчас господин Вашимине поступит разумно. Получил же он разрешение забрать ее из потемок СОЦБ, якобы для дальнейшей экспертизы и работы с «бывшим сотрудником».

Если необходимой информации про Ханзе и о предмете их поиска у «Накатоми», как она услышала, Харада не знала — может, тот человек, Ямато, намеренно не поделился ею, обезопасив себя, что было в принципе логично — то и смысла «допрашивать» ее не было, смысла держать тут. Стало быть, Харада оставалась в поместье потому что?..

Отворив дверь в рабочий кабинет, Охико слегка сузила глаза — свет тут бил ярче, и после темной комнаты ее едва не ослепило.

Господин Вашимине сидел за рабочим столом и разбирался в каких-то бланках, одетый в домашнее, он даже не поднял взгляда на нее. Его лицо было спокойно, словно он был жутко погружен в бумаги, но Охико знала — ждал, что она ему скажет. Потоптавшись на пороге, она тяжело вздохнула.

Как же все это было тяжело…

— Принести чаю? — с улыбкой предложила Охико.

Ненадолго задумавшись, Вашимине кивнул и ответил ей теплым взглядом.

— Не откажусь.

Вместе они выпили и немного поговорили на отвлеченные темы. У господина Вашимине был своеобразный вкус на выбор чаев, но сейчас не это заботило Охико. Она размышляла о том, что случилось, о том, что Широ, взбешенная подобным, сбежала из дома. Очевидно, что она была у Масаки, но тот факт, что даже ее, ту, которая никогда не ругалась и не злилась на господина Вашимине, настолько это разозлило, говорило о многом.

Широ будет рада, когда вернется. Конечно, сейчас Сен-тян была не в самом лучшем состоянии, но она хотя бы проснулась — спустя неделю томительного ожидания.

— И как она? — наконец, безучастно поинтересовался Вашимине.

Ах, значит, его все же интересовало. Чуть сузив глаза, Охико едва удержалась от ядовитого комментария, но рассудила, что сейчас было не время. Стоило оставить подобное на потом, если ситуация будет требовать, а пока что можно было обойтись и без крови.

Придержав крышечку, она аккуратно разлила еще чаю по чашкам.

— Спит. Совсем без сил.

— Значит, больше не просыпалась… — пробормотал он и кивнул.

Словно его это устраивало.

Ну уж нет. Не могла Охико этого стерпеть, что уж с собой поделать. К счастью, долгая работа на Вашимине давала ей некоторые преимущества в том, чтобы подмечать такое весьма остро и неприятно. А сдерживаться она не намеревалась.

— Я думаю, будь Вы чуточку внимательней к собственным подчиненным, ничего из этого бы не произошло, — резко заметила Охико.

Она обещала себе, что не будет вести себя резко, что не будет накалять и без того напряженную ситуацию, но все же не выдержала. И Вашимине наконец оторвал взгляд от бумаг на нее, даже не скрывая мимолетного изумления — впрочем, всего на секунду. Он хорошо умел контролировать эмоции, и иногда Охико завидовала этой его способности. На его фоне она казалась бледной имитацией с фальшивым спокойствием.

Но, все же, ей это не нравилось. Охико очень хорошо относилась к Хараде, считала ее даже подругой, и предполагала, что в будущем господин Вашимине воздаст той потраченные усилия. Все же, они часто контактировали, грубо говоря Харада можно было даже назвать его «любимицей», и для Охико было нормально думать о том, что даже в случае критической ситуации Вашимине ей поможет…

Но не помог.

Тогда, с Тайтэном… ничего не сделал.

— Прекрати, Охико. Она уже не маленький ребенок.

— Для нас с Вами, — строго проговорила Охико, — она еще какой ребенок.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.