Пляска одержимости

Глава 12. Преподать урок

Возвращение домой не принесло никакого чувства облегчения.

Тут, в тесных четырех стенах крохотного жилого комплекса где-то на окраине Тосимы в одной из мегабашен, продолжалась все та же игра на публику, что и до этого. Обмануть, ввести в заблуждение, продолжить делать вид, что все в порядке, хотя это ровным счетом не так. Конечно, раньше было гораздо хуже, в грязных мерзких трущобах, но ему удалось оттуда вырваться, вместе с матерью и сестрой, пусть для этого и потребовалось невероятно много усилий. В чистый славный мир, где совсем чуть-чуть — и он достигнет своего места под солнцем. Ведь до него осталось так мало, совсем небольшой шажок. Нужно было лишь убедить начальство, что он лучше, он — та верная инвестиция, какая принесет только пользу. А потом господин Вашимине, конечно же, вознаградит его за все содеянное, ведь он сделал все правильно, наказал виновных, и даже не потратил на это ни иены корпоративного бюджета. Все сам. Своей кровью.

Но пока что перспектива лишь маячила вдалеке.

Нужно было выждать и подготовиться.

Ожидание, как известно, одна из самых сложных частей их профессии.

Хлопнула входная дверь, и Харада тяжело выдохнул сквозь зубы. Сегодняшние поиски увенчались успехом, им удалось выйти на чужой след, спасибо неожиданной помощи от Нитты, но пока рано было праздновать. Прежде всего следовало подготовиться ко встрече со злоумышленником. Если он так легко пробрался внутрь хорошо охраняемого небоскреба, то у него наверняка были способы точно так же ускользнуть из их рук. С учетом, что ни один сканер не засек ничего… проблемы могли возникнуть на стадии поиска, но Нитта словно что-то знал. Было ли это подсознательной чуйкой? Может, у него были знакомые в тенях, которые сливали подобную информацию за бесценок? В конце концов, помнится, он тоже был из подполья, ранее даже из банды, они вдвоем пришли из семьи Ода под «Союзом 109», из якудза, где потом благодаря своим навыкам добились более четкого положения в иерархии корпорации…

Хараде очень не хотелось бы упустить злоумышленника, который мог вывести их на еще более крупную рыбу. Неизвестно, кто мог проникнуть внутрь, но настолько наглым корпоративным шпионажем могли заниматься лишь шиноби, а они, как известно, были лишь ведомыми рабами на поводке у какого-то серьезного крупного игрока. Но вместе с тем он не забывал и о Ямато, который был повязан с резней три года назад. Остальным, даже Цубаки, он об этом не говорил, но продолжал следить за мальчишкой. Принести его голову господину Хорин будет куда более знаменательным событием, чем нахождение того странного ночного гостя. Господин Тайтэн крайне тяжело переживал гибель любимой жены, и ее убийца, доставленный «совершенно случайно», будет Хараде в помощь в продвижении. Может, наконец, Тайтэн перестанет смотреть на него, словно на мусор.

Чертов ублюдок… Стоило это подумать, как зубы сжались крепче, и, окончательно войдя в прихожую, он остановился, замирая. Не время сейчас мыслить о подобном. Сначала надо завершить все поиски. Подобная самодеятельность может выйти ему боком, но он был готов к риску. Поэтому, прежде чем делить шкуру неубитого медведя, надо было рассудить, что делать дальше. На что сделать упор. Честно говоря, очевидно, что он намеревался сначала поискать таинственного ночного взломщика, но Ямато все еще казался крайне лакомой целью…

Сколько выборов… Выборов…

Квартира, в которую он вошел, была небогатой крохотной коробкой стандартной площади: жилая комната в девять татами, вытянутая, словно прямоугольник, кухонный угол, душ. Не более. С учетом, что он почти не бывал тут, проводя как можно больше времени на работе — выслуживаясь — Хараду полностью устраивало жилье. Будь его воля, он бы переехал в квартиру еще меньше, но у него были обстоятельства, не позволявшие существовать в мизерных четырех с половиной татами. И обстоятельство это…

Стянув ботинки, он пошел вглубь квартиры, и откуда-то с кухни раздалось негромкое слабое:

— Сен-тян? Это ты?

— Это я.

Мать опять что-то кашеварила на кухне. Жаль, очень жаль, но вместе с тем он предусмотрительно не купил себе что-то в ближайшей лавке что-то дешевое для быстрого приготовления. Домашняя еда, пусть даже из синтетических продуктов, всегда была вкуснее и полезнее, чем то дерьмо, что продавали на улице. Проблема была совершенно не в еде, честно говоря, само качество устраивало его полностью, но если мать тянуло на кухню, значит, обострялся один из ее приступов, и…

Харада медленно двинулся в сторону единственного светлого места в квартире, туда, где и была мать.

Район Тосима, где они жили, был бедным; но здесь было достаточно дешевое жилье в огромных человеческих муравейниках, которое он мог себе позволить со своей зарплатой. К сожалению, до более значимой позиции было еще далеко, а большая часть денег уходила на лекарства матери… Было не до роскоши. Он долго подбирал, копил, чтобы наконец вырваться из грязного жилья в трущобах Сэтагайи, где они жили до этого. Квартира могла быть и побольше, честно говоря, но им вдвоем с матерью такое было ни к чему: лишнее пространство все равно будет пустовать. Мама там вряд ли что-то будет делать, лишь иногда, а сам Харада почти все время проводил на работе, возвращаясь назад ради коротких сессий сна. Никайдо говорила, что тут было тесновато — они пару раз посещали это место вдвоем, обычно после пьянок — но Харада тогда лишь зло закатывал глаза: на фоне ее роскошного семейного гнездышка это место конечно выглядело жутко. У наследниц богатых семей и людей из подполья были разные приоритеты.

Но глупо было сравнивать то, на что он накопил с таким огромным трудом, и почти что родовое поместье богатого клана.

Когда он вошел на кухню, мать в дешевом переднике с мультяшной собакой обернулась.

Харада Ахэ… Так ее звали. Верно.

— А вот и ты! Наконец. Я думала, ты опять на переработках.

— Сегодня удалось без них.

— Хорошо, хорошо.

Вынеся несколько тарелок, мама поставила их на низкий столик и села рядом, после чего потерла руки и улыбнулась.

У нее было приятное лицо; кто-то говорил, что Харада очень сильно походил на нее, но лично у него не получалось отыскать значительных сходств кроме разве что цвета глаз, ледяного. Угловатое тонкое лицо, бледное, с тонкими губами и длинными волосами, частично поседевшими от лекарств. Вот у сестры — да, но и про сестру говорили, что они очень похожи, и… Ладно, может, ему просто стоило принять это, как факт. Харада отмахнулся от назойливой мыслишки, как от мухи.

Сегодня на ужин была рыба. Не самое любимое блюдо, но после недели на сухпайке, который продавался в автомате на первом этаже башни «Хорин», это было подобно манне небесной. Что-то тепленькое и не отдававшее пластиком… Синтетическая, разумеется, настоящую он пробовал только у Вашимине, когда тот приглашал к себе в особняк. Вот там было где разгуляться… Ну ничего, пронеслась в голове мечтательная мысль, если все удастся, то, может, скоро он тоже сумеет позволить себе подобный дом, прислугу и качественную еду.

На столе, помимо их, стояли еще две порции, и Харада мимолетно скользнул по ним взглядом, после чего вновь поднял глаза на мать. Поджал губы, но ничего не сказал. Та же, не замечая, потерла руки и следом разломила палочки, потом мягким тоном поинтересовалась:

— Как дела на работе?

— Как обычно. Вышли на след очередного шпиона.

Он не очень любил посвящать мать в рабочие проблемы; она в них не особо много понимала, да и все могло свестись к очередным жалобам на босса и так далее. А Харада хотя бы минимально пытался не тащить негатив домой. Разломив палочки следом, он подцепил кусочек рыбы.

Мать задумчиво произнесла:

— Надеюсь, вы его быстро поймаете.

Потянулась рукой к бутылке воды.

— А как поживает Никайдо-тян? Такая чудесная девочка…

— Сломала вчера одному умнику ногу, — угрюмо произнес Харада, ухмыляясь, в ответ на что мать сердито свела брови на переносице.

— Какой кошмар! Это же не застольная тема!

— Ты сама спросила, — невинным голоском парировал он.

— Сен, ну ты же не ребенок, в конце концов, надо понимать, о чем можно говорить за ужином!

Вскинув руки в сдающейся позе, Харада беззлобно сверкнул зубами.

— Прости, прости.

Хотя, честно сказать, угрызений совести не чувствовал ощущений.

Сейчас, пока ничего не произошло, все проходило нормально. В такие моменты возвращаться домой было даже хорошо, приятно; честно признаться, но он так долго засиживался на работе только потому, что не хотел вновь встречаться с определенными… проблемами, верно. Он подцепил еще один кусочек рыбы палочками, но внезапный слабый голос матери остановил, заставив выронить:

— Погоди, сначала надо дождаться отца и сестру…

И вот опять.

Рука невольно сжалась в кулак, но Харада мысленно приказал себе остановиться. Потом нарочито спокойным тоном проговорил:

— Широ ночует у подруги. Ты забыла?

— Да? Я не помню, чтобы она…

— Она точно предупреждала, — надавил он, не желая слушать возражений. — У них же скоро экзамены. Ей хочется сдать все получше, а ты сама знаешь, как тяжело ее в принципе заставить учиться. Если Широ решила наконец взяться за ум, то пускай.

Мать стыдливо опустила глаза, искренне жалея о своем промахе… Промахе ли. Харада сильнее сжал зубы. Плевать. Плевать, плевать, плевать. Главное, чтобы эта тема больше не поднималась. Черт. Он же знал, что так все и будет. Надо будет вновь обратиться ко врачу, потому что в последнее время эти приступы начали усугубляться.

Он вздрогнул, когда та обронила следующую фразу:

— Какая жалость. Надо убрать порцию… А отец…

— Отец… — Харада помедлил и уставился на четвертую порцию. Сглотнул.

Давай же. Скажи это. Покажи ей правду. Ты ведь знаешь, что за этим последует: очередная ругань, очередной приступ. Но зато совесть будет чище, разве не так? Харада долго смотрел на тарелку, чувствуя на себе растерянный взгляд, потом резко поднял голову — и натянуто улыбнулся, фальшиво, так, как всегда и делал на работе.

Главное умение, которое он учит на работе — хорошо врать.

— Он опоздает.

— Он не предупреждал.

— Он точно звонил. Я помню. Ты еще была недовольна.

Мать вновь заохала, забормотала себе под нос что-то тоскливо, сложив руки у груди, после чего поднялась и взяла в руки две лишние порции. Харада проводил ее взглядом до кухонного уголка, после чего все же подцепил рыбу и все же отправил ее в рот, вынудив себя подавить очередной вздох.

Это продолжалось раз за разом. Уже много лет подряд.

Вся эта глупая игра в «счастливую семью». Не было у них никогда отца — точнее, был, конечно же, но Харада за все свои тридцать лет жизни никогда его не видел. Он бросил мать в трущобах, пока сам (если ее словам можно было верить) жил припеваючи где-то в богатом районе. Сраный ублюдок, подцепивший красивую женщину и оставивший ее одну. Харада не интересовался, кем именно он был, ему плевать хотелось — он бросил их, и из-за этого мать постепенно потеряла рассудок. Этого уже было достаточно, чтобы возненавидеть его всей душой. Год за годом она ждала его возвращения, пока это не превратилось в помешательство. Таблетки уже слабо помогали, более успешное лечение было дороговато для его нынешнего статуса, и потому Хараде приходилось подыгрывать, чтобы не злить ее лишний раз. Она очень болезненно реагировала на правду, кричала, била посуду. После пары порезов (ее, не его) он рассудил, что будет лучше лгать, чем каждый раз тыкать носом в правду.