Пляска одержимости

Глава 36. Последнее «урра!»

Сидя на парапете, Ямато повторно пробегался взглядом по сообщению, что вывел на оптику.

Он не планировал приходить сюда, но последовавший звонок звучал жутко убедительно — его настоятельно попросили приехать сюда для некоего очень важного разговора. До этого Ямато был на похоронах лишь однажды, в пору далекой юности, и не мог сказать, что те его особо тронули. Шиноби редко хоронили; предпочитали в основном просто помянуть за кружечкой высокоградусного, может, сделать памятную табличку в колумбарии. Атмосфера на подобных мероприятиях ему не нравилась, даже когда он, как вспомнилось, работал на своего предыдущего нанимателя, что и посоветовала его Окамуре — матушку Йоми. Лишь богачи проводили пышные церемонии; иронично, что потом их точно так же сжигали и помещали в узкие урны, разве то немного красивей.

Отсутствие земли не делало скидку никому. Владей ты всем миром… Или же ничем.

Но, учитывая, кто именно отослал ему приглашение, особого выбора у него и не было. Таким людям отказывать было не принято; да и не то, что этот человек был настолько плох, чтобы плюнуть в лицо приглашавшим и отказаться. Все же, Ямато питал к нему некоторое уважение.

Вздохнул. Поднялся.

Он еще раз одернул одолженный пиджак, пытаясь придать себе минимально приличный вид, и затем ступил внутрь двора, в небольшой особняк в Мэгуро, где проводилось прощание с человеком, сыгравшим весьма весомую роль в жизни подпольного мира Эдо за эти несколько десятков лет. Одного из тех, кто стоял в тени Бандзуйина Тебея, когда он строил якудза заново. Многие съехались. Оно и понятно. Когда уходят такие люди… стоило проявить уважение.

Сегодня проходило прощание с Одой Кенджиро.

Целая очередь стояла к небольшому алтарю с фотографией старика с черной косой лентой; многие люди выглядели пугающе, угрожающе, но Ямато не был удивлен, ничуть — в конце концов, он был важной шишкой в якудза, само собой разумелось, что к нему приехали люди соответствующие. Стоять с остальными, честно говоря, его не особо сильно тянуло; он был уверен, что окажись Ода жив, то отшутился, мол, в жизни найдутся развлечения намного интересней, чем эта толпа и короткая молитва. Если небеса существовали, то пожелания доброго пути на том свете его все равно настигнут, а если нет…

В пиджаке он ощущал себя некомфортно, и, одернув галстук, Ямато скривил рот. Он надеялся увидеть тут знакомых, например, Ишикаву или хотя бы того менеджера казино, Шикинами, но никого видно не было. Интересно, они уже успели проститься? Или еще не приехали? На таких мероприятиях он всегда ощущал себя не в своей тарелке. Слишком уж все это официально и крайне далеко для такого обитателя улиц, как он сам.

Некоторое время он мялся, не зная, что и делать, пока позади не выросла тень; обернувшись, Ямато к своему удивлению увидел Шикинами. Тот, однако, вопреки ожиданиям не встретил его унизительным взглядом, лишь слегка поклонился и жестом попросил направиться за собой. Интересно, куда?

Вдвоем они отправились куда-то в сторону от основной процессии, в небольшую дверь внутрь здания. На пороге Шикинами обернулся и попросил подождать; спустя минуту к нему вышел Масаки и поприветствовал легким кивком.

— Отец ждет тебя.

Масаки, в черном строгом костюме — для такой шпаны это выглядело совершенно противоестественно, что тот хотел заметить, но все же удержал себя от ненужных комментариев — сухо кивнул Ямато, когда тот переступил порог дома, и махнул рукой, требуя последовать за собой. Видимо, прикинул он, лишь приглашенные самим Одой люди допускались на истинную церемонию, когда как остальные стояли в очереди, чтобы возложить цветы к монохромному портрету. Забавно, подумалось Ямато, с чего бы такие почести именно ему? Он был никем Оде Кенджиро, лишь выслушал историю его жизни и с иронией отметил сходство их пути, но не более. Однако он не стал озвучивать эти мысли вслух, следуя тенью за Масаки.

Сначала ему думалось, что «ждет» — всего лишь оговорка, выражение, подразумевавшее, что Ямато примет участие в церемонии возложения цветов и чтения молитв, где его дожидается дух Оды, все в этом духе, но чем дольше он шел за Масаки, тем больше понимал, что ошибался. Хотя бы потому, что вокруг сновали люди, то и дело упоминавшие имя Оды в настоящем времени — словно тот все еще был тут. Вряд ли у них всех случилось массовое помешательство, понимал он, дело было совершенно в ином. Это, вместе с допуском лишь определенных людей внутрь, заставило его озадачиться и сделать один единственный полагающийся вывод.

Очень странный, по мнению Ямато.

— По-моему, похороны надо организовывать уже после того, как ты умер, — между делом заметил он, и Масаки одарил его в ответ кислым взглядом.

Ага, все понятно. Старик опять чудит.

— Ты же знаешь папашу. Ему только дай волю устроить цирк на ровном месте.

— Не очень-то я его знаю, но, выходит… — Ямато вскинул бровь, и Масаки обреченно кивнул.

— Да. Он все еще жив, — и затем передернул плечом. — Врачи дали ему немного, еще пару месяцев, поэтому он решил уйти на своих условиях.

На своих, значит.

Еще бы. Ямато помнил диагноз, о котором говорил Ода. Помнил и причину его — взлом любой ценой, невзирая на бьющихся в защиту демонов. Это могло убить его гораздо раньше, но, вероятно, до этого он держался на чистом упорстве и молодости организма, но со временем стал сдавать все сильней и сильней. Такие монстры, как Ода Кенджиро, должны были уходить в схватках, красиво, а не умирать в беспамятстве в своих постелях.

Лишь избранный круг это знал. Включая Ямато.

— Ты в порядке? — уронил он.

— В смысле?

Масаки резко остановился, настолько, что в него едва не врезались, и обернулся, взглянув Ямато прямо в глаза. Взгляд у него был отцовский, одна кровь чувствовалась сразу, дикая, бурлящая. Вот уж два чудовища, пронеслась мысль в голове, уйдет один, а второй останется. И даже несмотря на то, что Масаки даже не был первым в очереди на наследие семьи. Он что-то такое упоминал, помнится… Интересно, каким был старший брат, если младший уже мог запугать до усрачки одним лишь взглядом?

Но он был явно не взбешен вопросом, скорее просто озадачен. Ямато пожал плечами и кивнул в сторону бродивших туда-сюда элитных гостей, кто узнает сегодня тайну истинной смерти Оды Кенджиро. Интересно, подумалось, а Бандзуйин Тебей сегодня тоже был тут?.. Или у них было свое прощание, личное, как старых друзей, прошедших огонь и воду.

— Ода ведь все это устроил, чтобы сегодня помпезно умереть, да? — Масаки медленно кивнул, и Ямато свел брови у переносицы, по-собачьи склонив голову набок. — И тебе нормально? Он же твой отец, все дела.

— Так ты об этом, — вяло отозвался тот. По лицу Масаки нельзя было сказать, что они говорили о чем-то настолько важном, и то, как лениво он пожал плечами, ситуации ничуть не помогло. — Это же папаша. Да и лучше знать, что он умрет счастливым, чем видеть, как он чахнет каждый день. Уж ты-то, повидавши Костлявую, должен знать лучше, каково это — вырвать у нее свою судьбу и закончить ее так, как хочешь. Поэтому…

Он помедлил и взглянул Ямато в глаза. Кисло.

Конечно ему это не нравилось, понял он. Но что он мог? Слова про страх видеть отца чахнущим — правда.

— Лучше пусть уж уйдет красиво. Как и жил.

Да уж, подумалось Ямато. На своих условиях уйти всегда лучше.

Больше он ничего не произнес, молча следуя за Масаки. И заговорил вновь лишь в тот момент, когда они вдвоем вышли во внутренний дворик дома, где, с обнаженным мечом наперевес напротив бамбукового стержня, стоял сам Ода в простой тренировочной форме для айкидо. Не знай Ямато, что творилось, он бы подумал, что тот решил попрактиковаться в умениях обращаться клинком, настолько обыкновенной и мирной выглядела эта сцена.

Подняв голову, заметив гостя, Ода доброжелательно сощурил глаза и кивнул стоявшему рядом Шикинами. После чего поманил гостя к себе пальцем. Ступать на траву не хотелось, Ямато вообще не любил долгие прощания, но он не хотел показаться невежливым говнюком… Тем более, это был просто разговор.

Трава колола босые ноги, и он надсадно вздохнул. Стоило ли искать хорошие ботинки, если сейчас он выглядел вот так? Хорошо, что еще носки не догадался надеть, а то было бы совсем не смешно, окажись на них дырка. На такой-то церемонии!

— Приятно видеть Вас вновь, — слегка поклонился Ямато, и Ода тихо хихикнул.

— Смотрю, ты обзавелся еще парочкой шрамов. Смотри, знай меру, а то девчонкам не понравится.

Ямато пропустил колкость мимо ушей и послушно последовал за Одой, вновь поманившего его за собой, и кивнув на прощание Масаки. Тот странно смотрел на него, словно что-то знал, но никак не мог рассказать, и это озадачивало. Хотя, с другой стороны, не каждый день ты видишь, как твой отец готовится к ритуальному самоубийству. Да, наверное, рассудил Ямато. Скорее всего он вспорет себе брюхо. Это было логично — умереть, как самураю.

Вдвоем они уселись на энгаве напротив тренировочной площадки, и Ода шумно вздохнул, с хрустом потягиваясь. Для своего возраста он выглядел достаточно бодро, и, не знай Ямато о болезни, ни за что бы не подумал, что тот находится одной ногой в могиле. Такова была жизнь… И он прекрасно знал это чувство, когда облик и нутро различались. Столько таких людей встретил на пути, да и сам был таким же… когда-то.

Теперь же… Нет. Теперь все соответствовало.

— Я слышал, твое последнее дело обернулось удачно.

— Было тяжело, но мы справились.

— «Тяжесть» никогда не имеет значения, когда имеешь дело с удачливыми людьми, — глухо хмыкнул Ода.

— Прошу прощения?

— Как ты думаешь, почему Окамура нанял тебя повторно после того провала около пяти лет назад?

Ямато честно подумал — ничего толкового в голову не приходило — после чего пожал плечами.

— Из-за навыков?

— Твои навыки хороши, несомненно. Но у тебя есть еще одно качество, за которое любой наниматель оторвет с руками, — и, ткнув Ямато пальцев в грудь, Ода усмехнулся. — Ты удачлив.

— Сомневаюсь, что меня можно таким назвать. Учитывая все произошедшее…

— Да, учитывая его, — с усилием кивнул старик. — Видишь ли, Такигава-кун, несмотря на то, что с тобой произошло, ты не только выжил, но и вернул себе воспоминания, помог разобраться Окамуре и Вашимине с их проблемой в лице девочки-искина. Что бы не происходило, тебя либо спасали, либо ты сам находил способ выбраться из ситуации. Мало кто может похвастаться тем, что обстоятельства так часто складываются в его пользу… Гм. Есть сигаретка?

Взглянув на старика с сомнением, Ямато сузил глаза.

— Вам можно?

— Ох, ну хоть ты не начинай, — наигранно горестно вздохнул Ода.

Вместе они закурили; Ямато все еще таскал с собой самый дешевый табак, какой мог найти, а Ода отчего-то и не возражал. Может, на смертном одре все одинаковым казалось. Ямато не знал. Шутка ли! Постоянно оттуда сбегал. Сидеть в тишине было приятно, и он размышлял о сказанном. Конечно, в таком ключе его и правда можно было назвать удачливым. Он избегал смерти столько раз, что уже сбился со счета. Но ровно как и Харада, это привело лишь к новым нервным тикам и фобиям. Можно ли было назвать ее удачливой? Она ведь тоже выбралась. Тоже осталась жива.