Пляска одержимости

— И что ты вздумала?! Совсем сдурела?! Ты что творишь, дура?!

Харада так и вылупилась на нее, не зная, что и сказать.

— Какая тебе разница?.. — непонимающим тоном пробормотала она, продолжая держаться за щеку, и от этого ответа у Кавашимы словно волосы на затылке встали дыбом.

— Огромная! — та всплеснула руками и поджала губы, после чего с грозным видом указала на Хараду пальцем с каким-то невообразимо ярким дурацким маникюром. — Нельзя просто так лишать себя жизни из-за трудностей на пути! Ты еще столько можешь сделать!

— Мы столько лет не виделись, и это первое, что ты мне говоришь?

— И какое это имеет сейчас значение?! — Кавашима так сильно сжала губы, что помада смазалась, и она начала торопливо тереть рот тыльной стороной ладони. Сплюнула под ноги. — Плевать, почему мне не плевать. Это знак судьбы, считай так, как угодно! Но нельзя просто так расставаться с жизнью, жизнь — это святой дар свыше! И ты хочешь спустить все это?! Просто, блять, самоубившись из-за какой-то херни в жизни?!

— «Какой-то»… Ты даже не знаешь, что произошло.

Был ли смысл вообще что-то объяснять? Честно говоря, Хараде не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось, лишь свернуться где-нибудь калачиком и заснуть на долгие года, чтобы никто ее больше не беспокоил, забыться навсегда. Но то место, которое она привыкла называть домом за месяц, теперь не ждало ее. Котобуки знал, что она была повязана с корпой, которая следила за каждым ее шагом. Ему не был нужен такой помощник.

Ему не нужна была Харада.

Никому.

Это были хороший месяц. Жаль… закончился.

Взглянув на нее с неодобрением, Кавашима вдруг стянула с себя куртку и швырнула в руке Хараде, а когда та уставилась на нее с недоумением, прорычала:

— Надевай. У тебя все губы синие. Сейчас я вызову такси… Рядом была круглосуточная забегаловка, там хороший кофе.

— Я не…

— Сен. Пожалуйста. Завались.

Последняя фраза Кавашимы, неожиданно, прозвучала почти умоляюще.

Кафешка, о которой говорила Кавашима, действительно работала ночью; это было небольшое заведение у дороги, в котором работала очень очаровательная девочка-бариста со смешными разноцветными брекетами; как только она увидела Кавашиму, то сразу же начала улыбаться во все зубы и пообещала сделать два «как обычно» с небольшой скидкой. Ее абсолютно не смутил совершенно не сочетавшейся с красивой офисной леди растрепанный вид Харады, ничего из этого, лишь сам заказ.

В помещении было практически пусто. Где-то в уголке сидели два старика, хлебавшие американо, судя по размеру кружечки, но их больше интересовала игра в кой-кой.

Упав за столик, Кавашима тяжело застонала, откидывая голову назад. Туфлю она все же вернула, и всю дорогу в такси жаловалась на крайне бесящие ее стрелки на колготках, которые она только купила; болтала о чем угодно, только не о мосте, словно этого инцидента и не случалось и вовсе. Она не спрашивала, как были дела у Харады, говорила лишь о себе, и, в перерыве между всеми ужасами, что раз за разом подсовывала ей жизнь, это было приятным отвлечением. Та успела пожаловаться на босса, на тупую работу в дизайнерском агентстве, поделилась впечатлениями от новенькой девочки. Рассказала, что ей нравится один парень из офиса, но он невероятно тупой. Эта кафешка, как пояснила она, была частым местом, куда она захаживала. Обычно из офиса она возвращалась раньше, на автобусе, все же, Сэтагайя — это не тот район, где захочешь ходить в одиночестве пешком, но тут как-то задержалась на работе из-за проекта, а автобусы уже не ходили… Природная жадность вынудила Кавашиму идти пешком, и, собственно, вот.

Все в подобном духе.

Ей явно было жутко холодно без куртки, но она доблестно терпела, не подавая и виду. И лишь тут начала ерзать, пытаясь хотя бы немного отогреться. Хараде, честно говоря, было жутко неловко, но она не знала, что сказать в этот момент — обычно Кавашима ассоциировалась у нее с неприятными воспоминаниями из юности, когда дразнила ее в школе и уже после, тогда, при том разговоре, а теперь, вот… Кто бы мог подумать.

Когда перед ними поставили заказанный кофе, Кавашима кивнула баристе и подвинула самую большую кружку Хараде. Потом с серьезным видом кивнула.

— Ну, выкладывай.

— А есть что? — криво заулыбалась та, и в ответ до нее донеслось цыканье.

— Не увиливай, идиотка. Ты выглядишь, как помойная крыса, которая вот-вот потеряет сознание, вся избитая и в крови, а еще пыталась спрыгнуть с моста. Неужели, — она широко распахнула глаза, — ты поругалась с мужем, который тебя побил, и пыталась покончить с собой?

— С мужем…

— Ну, да! — глаза у Кавашимы с азартом засверкали. — Вы поругались из-за того, нужен ли вам ребенок, что-нибудь такое…

Свои знания об отношениях она явно подбирала из каких-то глупых сериалов, да?

Харада хотела было ответить что-то несерьезное, не желая углубляться на эту тему, но слово «ребенок» словно эхо отдалось в нее в голове. Она замерла; а в это время из темных глубин подсознания вновь возник образ Тайтэна, от которого разило алкоголем, чьи губы на вкус были солеными из-за их слез, и который… Ребенок…

Замутило. Когда она резко согнулась пополам, хватаясь за рот, чтобы не стошнить, Кавашима замолчала и тут же подлетела к ней, хватая за плечи. Это было так странно… Почему она, вечная красавица школы, задира, сейчас так о ней беспокоилась?.. Почему ей вообще было дело, никому не было дела, никогда не было, она всегда была одна…

— Ну, ну… Не надо…

Ее руки мягко обхватили лицо Харады и подняли к себе. Да уж, наверное, они сейчас жутко различались. Самая настоящая уличная крыса и офисная леди. Из разных миров. Так не должно было быть. Она должна была добиться всего, стать лучше остальных, достигнуть мечты. Утереть им всем нос. Но, выходило, что Кавашима, что и вынудила ее возненавидеть в себе слабости и заставить от них отречься, пойти на опасную дорожку успеха, была сейчас тем единственным человеком, которому было хоть какое-то дело.

Та, кого Харада ненавидела всю свою жизнь.

— Расскажи, — мягко продолжила та. — Я не смогу тебе… помочь! Пока не пойму! Давай начнем… ну, не с самого травмирующего, но хотя бы с чего-то. Почему ты… Кто это сделал?

Был ли вообще смысл увиливать?

Если бы не она, то…

Они вновь вернулись за места. Харада обхватила руками чашку с кофе; та рука, где была не цельная аугментация, а лишь усиления костей и мышц, ощутила слабое тепло. Приятно… Она так замерзла, если подумать. Просто уже ничего не ощущала из-за побоев и боли в животе, но и живот уже не кололо, просто долгая протяжная тупая боль… Она поджала губы, чуть скривившись, когда трещинка дала о себе знать.

Сглотнула.

— Это был мой бывший босс, — решила не таить она. — Он узнал… об одной афере, что я проворачивала после… увольнения, да, и решил так показать, что он об этом думает.

— Ты собираешься кормить меня кастрированными историями? — Кавашима скептически вскинула бровь. Она подперла голову руками и смотрела прямо в глаза Хараде, выжидающе. — Давай же. Мы, конечно, не самые близкие друзья, но…

— Действительно. Не друзья.

Их взгляды пересеклись, и обманчиво спокойным тоном Харада проговорила:

— Ну точно. Та наша встреча, годами ранее. Как ты тогда сказала?.. «Она просто тратит время», да? «Глупые игры». «Станет офисной шлюшкой». Что-то такое.

Вообще-то, она не должна была этого говорить. Раскрывать. Ведь она, по сути, этого не слышала — это осталось случайно подслушанным, ее маленький злорадный секрет, помогавший продолжать работать в столь нелюбимом месте. Но это небольшое словцо, оброненное Кавашимой, заставило старые воспоминания вернуться вновь, к тому моменту, когда они поговорили, и…

На лице одноклассницы выступила заметная краска, и, откинувшись назад, она поджала губы. Отвела взгляд.

— Слушай, Харада…

— Не отнекивайся только, хорошо? Я знаю, что вы меня терпеть не могли. Меня это абсолютно устраивает. Только не надо забывать… свое настоящее отношение.

— Это было много лет назад, — возразила она. — Нет смысла ворошить старое. Я не буду говорить, мол, «ой, это было недопонимание». Раз уж ты услышала… — вздох. — Просто тогда у меня были другие ценности и более наивное мировоззрение. Это потом милая юная Кавашима Ариса ступила на путь приличного офисного работника и познала все эти трудности, — после этого она развела руки с ироничной усмешкой. — Так что… Ну, «не сердись» тут явно не подойдет. Прости, пожалуй. Мы тогда полную глупость сморозили. Сейчас-то я понимаю, как обстоят дела, и твое положение тогда. Ты не то, что была неправа. Права, конечно, по-своему. Но кто бы сказал об этом мне в ту пору? Сомневаюсь, что маленькая тупица-я это поняла бы!

Кавашима рассмеялась, жестко.

Но чувствовалось, что она говорила это искренне, без желания подлизаться. Действительно считала, что все, что было сказано тогда, в том неприятном диалоге, было просто чушью. Харада слушала ее, затаив дыхание, и, когда ей взглянули в глаза вновь и уже во второй раз попросили прощения, сумела лишь моргнуть. Это было так сюрреалистично… Она получила извинения, от человека, которого в тайне ненавидела всю свою жизнь, и… Это ведь был источник ее пламени, позволявшей двигаться дальше…

Теперь его не было.

Как и повода двигаться вперед. Карьеры больше не было.

Когда на лице Кавашимы проступило нечто непонятное, и она протянула руку вперед, Харада дернулась.

— Ты плачешь.

— Прости. Черт… Прости, — нервно засмеявшись, она уткнулась рукой в ладонь, чувствуя, как катятся слезы. — Нет сигаретки? Закурить?

— Курить в твоем состоянии…

Кавашима цокнула, но пачку тонких женских все же достала.

Вдвоем они закурили.

Ах, как же хорошо…

Затянувшись и зажав сигарету в зубах, Харада откинула голову кверху. На потолке были видны разводы от протекавшей ранее крыши, где-то плитка была очевидно более новой. Рассматривая стыки между, она вдруг, неожиданно для себя, отстраненным голосом пробормотала:

— Мой проект по продвижению по карьерной лестнице завершился смертью дочери гендира. Она была нетраннером закрытой системы, сидевшая на наркотиках, и он приказал мне заменить ее. Отрабатывать долг… Ее смерть… Но мне удалось уйти. Но из-за того, сколько времени это заняло, моего дома уже не было. Никто меня не ждал…

Неправда. Тебя ждала Широ.

Кавашима слушала ее молча, не перебивая.

— Пришлось зарабатывать продажей старых знаний о системе. Я… Мы… моей работой было взламывать корпоративные импланты. Делать отмычки. Но об этом узнали; сын гендира нашел меня и решил выплеснуть злость. Вот и вся история.

А потом она добавила еще кое-что. Обронила, непреднамеренно, просто рассказ словно сам зародился на языке: от ее неспособности схватить убийцу жены до пьяной выходки, обернувшейся… Последнюю часть Кавашима слушала в ужасе, закрыв рот рукой, и, видя ее выражение лица, Харада ощущала торжество. Вот оно. Так и должен выглядеть испуг. Так и должна она была себя ощущать.

Это ненормально, она понимала, но отчего-то в тайне ей это невероятно нравилось.

— Так что на самом деле вы были правы. Все закончилось именно так. Провалом и…