space: сто одна история Сюрреализма

Глава 15

Одиноко на небе летел хвост павлина, кружась над водоворотом одеял. Над пропастью танцевали индейцы, кричали, и водили хоровод возле ёлки, выковыривая пластилин из колёс трактора. Где-то здесь росли деревья с гранатами вместо иголок, снег тёк ручьями, на вкус настоящая кисель, деревья людоеды, носки преподаватели искусствоведения. Где-то над облаками бродит кот и лижет их, как молоко, вырывает куски, тревожа покои ласточек считывающие штрих-коды младенцев, которые попадут в яйца живых ласточек. И только я, будь проклят тот день, когда открыл дверь в комнату отца, сидел и ремонтировал его игрушечный самолёт. Он сказал, чтобы из этой воды получился самолёт, кинул в меня ведро с молоком, сказал чтобы получил сухое молоко и воду, из второго соорудил самолёт, а с первого слепил снеговика, потому что у него нет денег, а на своём летать можно бесплатно. Он бил меня кнутом и не платил денег, говоря, что сыны должны работать за просто спасибо, или за просто за факт того, что их не утопили в тазике после родов. И вообще, дети — это рабы, и, если глубоко капнуть, часть его, что должна самого себя удовлетворять и помогать. Ничего себе, подумал я тогда, но отмазки не придумал, потому, выуживаю воду из канистры с молоком, и строю самый мокрый самолёт во вселенной, которому не страшны дожди, и вообще, дождь лишь топливо, а летает он из-за солнца, из-за испарений, ведь солнце, между прочим тянет в облака всю воду. Солнце наш друг. Мой друг:

— Воины огня! — заорал я, не в силах сдержать гнев. — Приступаем! Кто ещё хочет совершить этот подвиг? Кто еще хочет помочь построить самолёт?

Из-за ёлки в моей комнате послышался треск, кажется, я пробудил лесных жителей. Оппоненты Рембо молча обернулись ко мне, но было поздно — три монстра выходили из-под ёлки. Воины с дубинами, огненные демоны, сатана, и два психопата — один в маске.

Я робко сделал шаг вперёд, и один из них плюнул в меня кислотой, заставив вырасти ячмень на глазу. Я успел увернуться, бросив в вампира поленом, который был предательски тяжёл, но в спину впивался немилосердно. Несколько сильнейших ударов в грудь разбили гортань, и из раны полилась кровь и посыпалась мишура.

— Да кем ты себя возомнил, маленький человечишка? — спросил Сатана. Он был одет в кожаный костюм и кожаные перчатки.

— Я не человечишко, я вампир, — парировал я.

Обидеть демона сложно.

Демон зарычал и кинулся на меня. Я принял на руку булаву, ожидая удара его. И он занёс было её над моей головой, как вдруг Лорд Света быстро встал между нами. Огромная рука с грозным красным огненным шаром поднялась высоко вниз — и всё исчезло — вампир, сатана, демоны — всё. Только камин мирно потрескивал, догорая дотла. Вода кружилась и улетала ввысь. Потолок чернел.

— Вот так просто? — удивился я.

В камин полетели ещё и спички, и он загорелся ещё сильнее.

Затем Лорд Света сотворил из пламени камина круглый стол, положил на него что-то из моей хурмы, что хранился у меня в ноздре, и оттолкнув меня, сказал:

— Мы знаем, кто вы. На протяжении недели портал был закрыт для вас. Но сегодня он будет открыт, потому что Лорд Тьмы пригласил меня на праздник. Надеюсь, вы позволите ему обнять мать. И он разрешит вам сгореть в камине, и вместо вас соорудит самолёт и слепит снеговика. Я кивнул, но Лорд не знал, что мать мы съели на пасху.

Мёртвое тело упало на пол. Лорд оторвал мою голову.

«Не-е-ет», — завыл рядом с камином дьявол. Голова закатилась под диван и пропала.

Поиски моей пропавшей головы не заняли много времени.

Подняв свою голову, я увидел, что на ковре сидит маленький мальчик. Я умилился и раздавил его.

Отсутствие глаз не мешало ему видеть лучше, чем мне. Мальчик увидел свою смерть, расхохотался, собрал чемодан и убежал.

Да, что уж там, чушь это всё, как и вся история эта, но давайте в более серьезное чтиво. Итак…

Весной сорок третьего года, накануне войны против Германии, когда я сидел в окопе и смотрел мультики, мне на мобильник позвонили из Лондона и сообщили, что в моём доме, по соседству поселилась дама преклонных лет, которая каждый вечер приходит к моей двери и молится. Моя дочь шестидесяти лет выходила на порог и слушала, что она шепчет:

— Чтобы ты сдох, окаянный грешник, — шептала старушка, потом плевалась семечками, чертила пиктограмму и взывала сатане, чтобы мою душу забрали без очереди. Поливала кровью мышей, рисовала попками свиней узоры.

— Можно, дочерь божья, — сказал дочери, дабы угомонить женщину, и она, слушаясь моего наказа, брала стул и ударяла её по хребту, стороной, где торчало больше всего гвоздей, затем пинала в лицо каблуком, вколачивала её в стену головой гвоздём, колотя по стопам, и увешала все стены кишками.

Кто же мог знать о сверхъестественности этого существа и волшебной способности. Из-под пола выходила, точнее вылетала, как болид формулы один, душа старушки, и целую ночь вязала и штопала своё тело, и наутро снова выходила на путь молитвы и взывала сатане. И, в очередной раз, когда поступил звонок из квартиры номер семь по улице Шерлока Холмса девять три четверти в седьмой степени умноженный на три в минус девять, рука схватила меня через телефонную трубку за уши и поволокла в Лондон. Выйдя из телефона, взору предстала картина. Голая, морщинистая, похожая на моржа старушка танцевала около костра чунга-чангу, а рядом сидел мужчина с рогами, Сатана, никак иначе. Назвался Хеллбой. Красный-красный, словно только что вылупился из задницы какой-нибудь коровы или козлицы, или же, он любил купаться в томатном соусе. Затем, смахнув меня с пальца своего, Сатана размазал старушку об стену и сказал:

— Значит это ты?

— Кто я?

— Ублюдок, которым прожужжала мне все уши эта бабушка.

Я взглянул на умершую старушку, и сглотнул слюни; мама. Она же умерла еще за два года до моего рождения, откуда она тут? Потом из пола вылетела душа и начала вязать тело, сшивать ошмётки. Закончив дела со своим телом, старушка вытащила кольт магнум из чулков, и нажала на курок; только дым рассеялся, Сатана сжимал в зубах пулю, и, встав, вновь размазал старушку об землю. Никак по другому быть не может, но старушки они любят спорить, пока оппонент не сдастся, и посему, всегда вставала обратно, пока наконец не выработала иммунитет против ударов, и не стала неуязвимой.

— Окаянный! — кричала она, выплёвывая грязные носки, и обглоданные кости, крошки и кожуру из-под банана. Они вместе с Сатаной катались по полу и кусали друг другу уши, плечи и руки, затем встали, отряхнулись и обвенчались перед телевизором, через канал Спас под звон колоколов и умирающих младенцев.

Сейчас, мой батя Хеллбой, каждый вечер приходит ко мне в квартиру и устраивает дискотеку проституток, занимается с ними любовью, убивает, жарит, выпускает через мясорубку, затем старушка сшивает их, и уходят рука об руку обратно в Ад. Сатана вовсе не платит своим проститукам, а берёт рассрочку на моё имя, после чего, может месяц или два проходит, ко мне являются коллекторы и выпучивают глаза через стопы, между пальцами, вытягивают через рот язык, вяжут бантик и празднуют что-то, и уходят, взяв с меня обещание, что когда-нибудь… я так и не понял, что за обещание они тогда взяли, но на всякий случай начал хранить язык в сейфе. Когда меня спрашивали, почему молчу, я говорил всем, что убрал язык на хранение, и, чтобы отвлечь от отсутствия языка, рассказывал им новые сказки и легенды.

Где пропадала всё это время моя дочь, понятия не имею, но в один прекрасный день, когда проституток не было, и не нужно было убирать кровь с ковра щёткой и иголками, она явилась домой пьяной, и сказала, что она уже взрослая девочка и вправе сама решать, что ей делать, и когда.

— Мне уже шестьдесят один год, между прочим! — орала она. Так я и не спорил с ней, дал щетку и иголку, и сказал, что она сама может почистить ковер. Дочь почистила, ведь она сама сказала, что самостоятельная. Но, затем, поработав, наверняка в крохотной голове левый жёлудь ударился об правый жёлудь, образуя мозг, она всё время косо смотрела на меня, выходила из-за углов, из-под ковролина, из-под горшка с цветами, из носков в ванной, из щели на полу, из-под тетради и прищуривалась, пытаясь пристыдить меня. Я тотчас ударял её по макушке молотком, и она с час лежала выпучив глаза и вывалив язык на пол, на спине. Пока она не приходила в себя, крысы поедали её глаза и язык, а потом, узнав, что она живая, возвращали язык и глаза. Она, если долго-долго за ней наблюдать, пищит, как мышь, ест крошки, и ползает между стеной и обоями, и, услышав шум, прячется за трубами в туалете. А если ее вовремя не кормить, она даже ходит как человек, на цыпочках, сначала по полу, как в цирке, потом по стене, и тогда начинает ползти, сначала вот так: одна лапка тянет за собой другую, — но потом у нее появляются лапки, и туловище, и голова, она пытается встать, а когда у нее это получается, она ставит лапку на голову, и с минуту смотрит перед собой, на соседа по комнате, а затем опять падает на пол и лежит, лежит, и дышит тяжело, и медленно умирает, тогда я убиваю ее молотком по голове и выбрасываю, чтобы не мучилась. Так она и лежит до тех пор, пока её не купят кому-нибудь на обед.

— Скажи, моя радость, — спросит меня через месяц жена, чем ты занимаешься?

Я отвечу:

— Я убил её.

— Кого?!

— Крысу.

Жена не поверит, и мы обсудим это попозже. Или никогда. Не помню. Я потом снова убил Крысу, она долго пищала, бегала по потолку и царапала мне лицо; но уже у соседа, одну за другим, каждый день, я же наркоман, мне надо постоянно убивать.

***

Один койот выбросил из дома ковёр и у него замёрзли лапы. Но он пошёл к своему другу, куску мела, и они легли спать. И тут пришёл последний койот, укрылся за меловой спиной и снова стал тёплым. Койоты обнялись и сказали друг другу:

— Отныне мы будем спать вместе, потому что нам холодно спать на разных коврах.

Один из койотов, самый главный, жил на берегу океана. Он подвизался мыть кости акулам. Он говорил, что никогда не ест рыбы и не пьёт воды. Поэтому он выглядел солидно и мощно. Но акулы не боялись его. Он был похож на комара, который сидит и чешет свою задницу носиком. И акулы брезгливо морщились, когда он к ним приближался, но не трогали его.

Но тут по небу пролетела комета. Комета была похожа на уголёк, и она упала в океан и подожгла все кораллы. Кометы очень полезны. Эти вещества, которые помогут нам победить Черную Дыру.

Заснуть я не мог, потому, что думал о том, какие полезные вещества мне помогут в борьбе с Черной Дырой. Я подумал, что это я сам по себе очень полезный, поэтому мне поможет мой солнечный апельсиновый сок. Я налил его в рот и стал сосать, чтобы сразу образовалась соляная кислота. Она попала мне в мозг и я заснул. Утром проснувшись, я побежал на берег океана, и метнул сок в воздух, она закружилась и взорвалась. Я вытер пот со лба, и пошёл домой. Теперь, смотря на черную дыру, я видел оранжевую. Так мы победили черную дыру, и нас на следующий день засосало в оранжевую.