space: сто одна история Сюрреализма

Глава 35

В одной крохотной вселенной, наверное, о котором вам и никогда не приходилось слышать, жили прекрасные создания — правда, те, кого они ели, не считали их таковыми, — носки людоеды. Эти странные создания нападали исподтишка, набрасываясь на ноги людей, когда те спали. Тот час съедали ноги, затем, — так уж повелось в их культуре поедания людей, — они нападали на беззащитного спящего косяком, плывя по полу, дабы обглодать его до костей. Несколько носков всегда носили с собой батут, чтобы запрыгнуть на кровать. Съеденный человек оставался спать — ведь носки вводили парализующий яд своим нежным прикосновением, а наутро, когда человек вставал с кровати и шёл в ванную комнату умываться, он падал в обморок увидев себя в отражении зеркала. Грохот стоял ещё тот. Вся штукатурка осыпалась со стен. Просыпались термиты. Они выглядывали через щели в стене, закуривали сигарету, и набросив на край щели канат, спускались к скелету на полу, чтобы сделать в нём новый дом. Так вот, скелеты, получали новую болезнь, — их называли заразными. Ведь и правда, стоило такому скелету подойти к знакомому с таким же обглоданным телом, термиты бросали на них свои канаты с крючками и перемещались уже к ним.

Это ещё ничего. Вы представьте только, что творилось в соседней планете, чуть больше марса тот был, по нашим меркам — там жили великаны, ну великаны и великаны, скажете вы, мы так же посчитаем. Обычные огромные люди. Но вот, что, взгляните на их волосы. Там пасутся кенгуру. Они блохи. Прыгают с одного волоса к другому и поедают волосы, от того, что они так поступают, в семействе великанов появляются лысые. Приходится носить шапка-мох. Их лысая голова отражает свет солнца и губит урожай пшеницы на поле. Сжигает всё. К ним можно отнести, — к вредителям великанских волос, — и коров, которых поднимают стрекозы и перемещают с одного поля волос к другому. Их совсем не видно. Но сумевший раздавить такого вредителя великан навлекал на себя беду. Из-под земли появлялись тонкие, скрученные черви, делали дырку в ноге великана и ползли прямо к тому месту, где лилась кровь кенгуру или коровы, чтобы облизать её. Эти черви из-за неимения скорости, использовали вены людей, как метро, чтобы перемещаться доверху. Затем так же исчезали в земле, ложились спать. А рана никогда не заживала, поэтому великанам приходилось делать из дерева затычку, закрывать дырку и жить так до конца жизни. К тому же, в такой дырке мог поселиться и медведь. Тёплая берлога, как раз для него. И медведь поедал великана изнутри. Не вытащить, не убить.

Но что же творится на самом деле под землёй, туда, куда великаны не могут попасть? Неужели и там есть жизнь интереснее, чем на поверхности. Давайте сядем в паровоз и заглянем, упс… кто-то в нас врезался. Посмотрите на его наглую рожу, это же товарные поезд-червь, совсем страх потерял, врезался в паровоз посетителей. Но ничего, паровоз отрастит себе конечность через пару дней. А пока, та часть, что отрезана, сама отрастит голову и найдёт путь домой.

Только их нужно заправлять пирожками бабушки. Именно для таких случаев держат двух бабушек.

Внизу нас встречает кондуктор — сороконожка, на каждой ноге по голове, чтобы не пропустить ни одного посетителя аттракциона. Так называли места, где использовали рабский труд за небольшую плату. Стакан молока вполне мог угодить начальнику — Мышь Крысевичу. Отец мышь, мать крыса. А за мешок зерна можно было стать рабом на год. Жуки со всех уголков планеты приезжают сюда, чтобы почувствовать вкус работы. Только кирка, чью голову постоянно разбивали о камни, жаловался на головную боль, потому ему выписывали дозу выговоров. Кирка терпел. Но в конце концов, к началу следующей смены один из жуков всё-таки умирал от него. Но доказать это было нельзя. Охранник, — крот, ничего не мог подтвердить.

Конечно, куда же на аттракционах без света, свет тут был, не работать же в темноте. Светлячки работали так же посменно, ложась на гамаки на потолке. Когда энергия начинала уходить, они выпивали стакан радия или урана, в редких случая палладия и продолжали светить. Одна смена могла длится, как день, так и год. И пока смена не была отработана, другие светлячки не приступали на работу, они были заперты в гробах. А сверху гроба сидела черепаха, чтобы те не вышли. Мёртвая. Она часто рассказывала о том, как умерла.

— Тот год был пасмурным, под водой лил дождь, — начинала она, и засыпала.

— Конца этой истории мы до сих пор не знаем, — шептались собравшиеся рядом с трупом мухи, — Но страшно, очень страшно.

Страшно выходил из-под угла.

— Чего это вы так разорались, спать не даёте, что надобно?

— Страшно!

И правда, это напугало мух, и они разлетелись. У них внутри была граната-сердце, взрывающийся при каждом испуге.

А где-то там, ещё глубже, располагался город, в том городе жили Бегемоты механики, Шакалы-мясорубки, Лепреконы-банкиры и Слоны балерины. Разумеется, ими город не ограничивается, и кроме них здесь обитают и те, кто был сослан из поверхности — бандиты и рецидивисты. За ним следят зайцы-тюремщики. Непослушных отводят к директору — Динозавру, и больше никто их не видит. Но каждый раз проходя возле его кабинета, горилла выкидывает мешок костей в яму. Из тех костей, несколько дней спустя, сооружают скульптуры. Всем искусством занимается мумия Тутанхамона. Он красив собой, умён и изобретателен. Правда, одиночка. Стоит ему с кем-то заговорить, то те сразу же становятся песком. Потому Тутанхамона боялись все, и, увидев, как он идёт по дороге, закрывались окна, в уши затыкали беруши, а палачи откладывали казнь и запирались в подвале под местом казни.

Удивительно же, представьте, что топор у палача был совсем необычным, естественно, ещё бы на этой планете всё было обычным! Топор — муравьи хищники привязанные к друг другу, на их черепах острые, как нож железные челюсти. Они построены вдоль, затянуты на железную ручку. Стоит замахнуться и ударить виновного, как муравьи начинают работать ртами и сжирают шею человека. Они голодны. Между первым и вторым решением о казне, может уйти месяцы. За долю секунды они отрубают челюстями шею, словно это не какие-то насекомые, а обычный топор. Горячий нож по сливочному маслу. Однажды палач заснул на рабочем месте, от него и костей не осталось. А ещё, работники ферм часто одалживали этот топор, чтобы скосить траву возле ангаров, — собрать пшеницу, кукурузу и другие культуры. Когда муравьи наедались, они просто уничтожали всё до чего дотягивались, не съедая.

А вместе с тем, всего милю по дороге, где вешают кожу убитых заключенных, высушивают и накрывают столы вместо скатерти, есть море, как и на поверхности. Чёрное причёрное. На дне моря есть черная дыра, откуда из других вселенных попадают рыбы и животные — так, открываются новые виды, их ловят и делают из них ужин. Правда, как-то раз из такой дыры появилась Годзилла и съела половину горы, где жил Йети. Он обиделся, созвал заседание себе подобных и вышел на охоту. Целый месяц Йети создавали огромного робота, чтобы отомстить пришельцу, и вскоре, закончили. И вместо того, чтобы нападать, Годзилла влюбилась в этого робота. Пещерным людям пришлось отступить, ведь Годзилла нашла уязвимое место в роботе — задний, запасной вход. Несколько Йети утонули там, когда управляли роботом. Пришлось оставить робота, и, после этого, Годзиллу никто не видел. Он взял с собой партнершу и унёс её в черную дыру.

Было бы глупо, иметь такое пространство не знавать птиц. Птицы есть. Летающие шорты, парящие орлы-чайники, аисты-швабры, пеликаны-микроволновые печи, стрижи-колонки, чайки-бумеранги. Не спрашивайте откуда они здесь взялись. Они всегда жили здесь. Потому, их ловили и продавали в магазинах. Микроволновые печи стоило дороговато, за них просили по меньшей мере семнадцать чайников. А вот стоили шорты не так дорого, хотя поспорить с тем, что они были куда полезнее, никто не мог — надев их на себя, можно было летать по небу. А летающим, разве, не легче поймать и микроволновую печь и чайник? Никто не хотел красть место работы продавцов. Потому животные и люди, насекомые и тому подобные существа, могли летать только над морями. Над морями и летать было страшно и пугающе — вольная, свободная зона. Там водились акулы, которые выпрыгивали по меньшей мере на один километр, и охотились на таких, как они. Ведь шорты могли поднять всего на каких-то триста метров и не более.

Заглянем в море, как живут сами акулы. У них есть кухни и дома, посуда и дети, которых они отправляют каждое утро на занятие по охоте. Там их учат физике и алгебре, учат высчитывать угол наклона и гравитацию, силу притяжения и скорость ветра, чтобы не промахнуться при прыжке на поверхность. Дюжинная сила должна быть в хвосте и ластах у акул, чтобы долететь до жертвы. Потому, первое время, мамы и папы сами кормят их, а бывает, когда один из них заболевает, они съедают больного. Разумеется, в больницах можно купить адреналин, лекарство для поднятия силы. Косатки доброжелательно к ним относятся. Плата — два аиста за порцию. Акулы могут охотится, а косатки не работать. Уделять больше времени семье. Денег так таковых и нет в морях. Плата — жизнь. Плата — еда. Плата — время.

Кстати, о времени. Ужасные существа. Существа… вроде они мелкие, но стоит подпустить их к себе, они высосут из вас всё время. Жуткие комары и пылевые клещи. Они обитают в воздухе, летают где хотят и охотятся на кого они сами хотят. И самое страшное не в том, что они пьют кровь, а само время — существование. Для них нет разницы кого убивать, что уничтожать и где жить. Могут отнять как жизнь у дерева, так и у животных, у самолётов или зданий.

Стоит комарам вонзить хобот, — и самый неутолимый из этих чудовищ, может заставить заржаветь построенное вчера здание, — и оно обрушится. Или сесть на младенца, и младенец постареет на десять лет. Кожа сморщится, в глазах появится мука и страдание. Защиты от них нет. Все идёт к воле случая и удачи. Москитные сетки… смех да и только. Всего год за одно прикосновение, и сетка становится пухом и залетает в комнату, как и комар. А по полу заползают пылевые клещи. Их укус смертелен. Они не знают сытости. Поселившийся в кровати клещ уничтожает целое семейство, выжигает целые поля, заставляет отступать самых стойких. Но стоит ли их давить? Кто знает… Выгодно ли это?

Горилла однажды раздавил такого, когда выкидывал кости жертв начальника, и в небо поднялся вихрь ветра, и время улетучилось в разные стороны. Так, всего несколько дней спустя горилла узнал, а затем и рассказал всем в округе, как от раздавленного клеща пришла невидимая беда, — волна времени от вихря, прилипнув к зданию, дала обратный эффект, — и обратила время её вспять. И то место, где было здание, образовалась когда-то уничтоженная тюрьма, тысячу лет назад, с его убитыми заключенными и охранниками, — вернув их к жизни. Раздавленный клещ вернул время, но не тем. И в подземном городе снова обитают бандиты, и есть тюрьма.