space: сто одна история Сюрреализма

Рим Дик
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Здесь вы встретите Серкулеса и Плюмблдора, крота инженера, Пенаккино и Фрешди Фюргера хранящий свои секреты в ящиках, летучую мышь путешественника по вселенным, паука ищущий в космосе дом, носки людоеды, Пони пожиратели нечисти, китов волшебников, гномов великанов, табуреток физиков и многое прочее. Киборги и телепорты, атомы вампиры, тень подражатель, червяк скоростной поезд…. Эта книга — отдых, придумка, да выдумки; являющимися воистину уникальными и прекрасными. Не веришь? Проверь!

Книга добавлена:
7-09-2023, 06:56
0
309
100
space: сто одна история Сюрреализма

Читать книгу "space: сто одна история Сюрреализма"



Глава 58

Но что же там, за реальностью? Каков мой путь сна? Я мечусь между мирами не зная, где лучше жить, и какова вселенная более благосклонна к обитателям его. По ночам во время сна меня бьёт блоха по лицу и требует помидоров с кровью, а двое голых белок бегают по комнате в поисках шубы, или в крайнем случаем варежек, ну в конце то концов ниток. Под кроватью лежит черепаха на животе и читает книжки, болтая лапками в воздухе. На обложке книг исписано: «как расчленить и спрятать тело: три действенных способа» и «человеческий суп с овощами в печи». Дочитав страницу, их перелистывает муха, теребя лапки друг об друга и бормоча, что так счастлив находиться здесь и сейчас, жалуясь на то, как ему оторвали крылья на прошлой неделе человеческие отбросы.

Чушь несусветная и ужасная.

Стоит мне открыть глаза, а большеглазого паразита на потолке и нет, за окном не летает ночной бог, из облаков не бьёт молния, а между ногтей не обитает Санта Клаус — сон, что стал реальностью, таким, каким и должен был быть мир до уничтожения вселенной схлопыванием конца и начала. За окном этого дома, где я проснулся, картина тех, кто сейчас в моей комнате. Я сторонний наблюдатель за своей жизнью из другой реальности. И мне, честно сказать, плевать на них. Вот через форточку залетает сова и садиться на кровать, вонзает когти в руку и сдирает кожу, затем клювом вытаскивает километры нервов и глотает, те нервы пищат и извиваются, пытаются кусать за лапы совы, но тщетно. Какие-то сбои в проигрывании реальности — совы нет, это лев срезает мясо и жуёт… мгновение, помехи, комната пуста. Игры разума. Видно, сны вырываются в реальность, реальность смешивается с хаосом сна. Верить ли тому, что происходит? Не стоит… Гномы мне так и сказали, что реальность не то, чем кажется. Гномам я верю, они спасли Белоснежку от злой ведьмы.

Этот мир по-своему уникален тем, кто привык к чудесам и чужд будет он обитателям реальности, где деревья не ловят креветок в сочки, птицы не учатся играть на фортепиано и не выступают в концертном зале, а на чайном листике не спит бурундук физик, уменьшивший себя знаниями и исследованием квантового мира.

Единственный чудесный мир во снах — это наш мир, что преодолевает времена прошлого и будущего и галактики, путешествует по планетам и ищет смерть и зарождение, учится новому и познает смыслы существования. В прочем то, удивляться есть чему, и миров похожих на новые за пределами сна множество. Их участь думать, что они уникальны сами по себе, пусть таких на вселенную ещё бесконечное количество вселенных и стакан десяток галактик. В том стакане живут боги, разные они по-своему, ужасные и коварные, играются с жизнями созданий своих, убивают и насылают несчастья, разводят руками на наводнения, а апокалипсисы для них очередная игра. Вместе они не встречаются, не знают друг о друге и никогда не видели. И, бывает так, что бог может начать верить в своего бога и создаётся новая планета над ними, где сидит ново названный бог и начинает управлять их жизнями лишь по той причине, что боги начали верить в своих богов.

В одной из планет через которую во снах мне пришлось перейти в другую вселенную через кротовую нору, на ней сидела коза в очках и облизывая копытца и нажимала на кнопки в пульте. Перед ней в маленькой раме внутри падали субатомные частицы, собиранием которых она создавала новых животных и планеты, даруя им способности. Отбирая и веру, и свободу она считала, что делает всё верно. Она поправляла очки и облизывала нос длинным языком, прочищая его от соплей и судорожно что-то записывала в листок, лежащий на столе, и снова с довольным лицом уничтожала лишний атом и создавала новую картину из мозаик.

Бывало, она намеренно отрубала лапы существам, чтобы приклеить их, например, к камню или к банану, потому что ей так нравилось, и, разумеется, так было забавнее. В чем радость быть богом, если не способен сотворить что-то забавное и уникальное? Вот и я так думаю. Благо, не созданы мы ею, и слава богу. Он ведь и правда существует, бог ваш этот, и манипулирует законами вселенной.

Боженьки мои! Она настоящая! Созидатель и сотворитель миров! Она коза! Уму не постижимо! Да вот только стоит над ней начаться дождю из потерявших сознание комаров из параллельной вселенной из космоса, замёрзшие от холода, она отпрыгивает и сжимается в каком-нибудь углу и трясётся, ведь тех создала не она и знать, как будут вести себя комары она не может. Оживут и искусают, а того глядишь у неё раздуется голова и лопнет. А вдруг, комар тот превратит её в смертного человека. Неизвестность пугает больше всего на свете. Станцевав брейк-денс четыре часа и три с половину секунды, те комары исчезали в пустоте, и она снова садилась на стул и собирала жизнь. Однако же, мы здесь не будем задерживаться.

Пролетев планету, наша маленькая система опустилась в комнату, где в маленьких спичечных коробках жили попавшие в ад. У комнаты не было потолка и потому она могла бесконечно расти вверх, и конца стен не было в той комнате, чтобы места хватило всем коробочкам и страдающим. На каждой спичечной коробочке, стоящей вдоль стен, было написано имя того, кто в нём жил и страдал, видя самые страшные свои воспоминания жизни. В одной из них жил Фасоль Хитлер, начавший войну на земле и убивший руками тех, кем управлял, миллионы невинных жизней. Хотя Хитлер утверждал обратное и кричал, что невинных людей на свете не бывает и каждый из них рано или поздно совершит зло, и совершили что-то плохое в начале жизни и до него. В какой-то мере Хитлер был прав и не было на свете тех, кто не убивал бы муравья случайно наступив на него, комара, когда тот пил кровь, рыбу, поймав на крючок, мокрицу, перебегающую с одного угла в другой угол. Фасоль Хитлер гладил усы и смотрел на жизнь, как на игру. Самым стыдливым его поступком было, когда он не мог дать отпор и казнить кого-то за то, что он обидел его. Моменты, когда во время выступления со стихами люди смеялись и насмехались над ним. Хитлер опускал глаза и скованно, со слезами на глазах и обидой садился на стул и видел презрительные взгляды своих коллег.

Во второй коробочке сидел Леонардо да Венчик, адом которому было то, что он не мог никак закончить своё устройство для перемещения между городами через чёрные дыры. Ему не хватало знаний, пусть и показали, что такие технологии уже есть в будущем через телевизор в комнате. Ему и чуждо был телевизор, но о нём он знал уже многое и смастерил парочку таких из подручных средств в комнате, которые ему подсунули работники ада. Каждый раз, когда дверь начинала открываться, устройство рассыпалось на части и что-то ломалось, а бывало и исчезало. От злости Венчик стучал по стенам, и с них сыпались гайки без шляп, и отвёртки без крестовины.

В третьей сидел Потап из Владивостока, который любил сильно пить и наслаждаться пьянством, но не мог опьянеть. Он страдал. В комнате не было ничего, ему никто ничего не приносил, у такого человека в голове не было идей и фантазий. Грусть овладевала им каждую минуту, и он видел на зеркалах вокруг себя, как дочь живёт без него и не вспоминает алкаша отца, и страдал от безразличия любимой дочери ещё сильнее. С потолка выпрыгивали черти и били Потапа кочергой и заставляли есть с пола лезвия. Исполосовывали лезвия рот и органы Потапа, он умирал и снова возрождался. Дочь исписывала тетради воспоминаниями о школе, как её били и называли сиротой, и, как она рыдала от боли и проклинала отца, что её оставил и не было того, кто мог бы её защитить. Она называла его предателем, человеком потерянным и приговаривала про себя, что рада, что Потап умер и другим не пришлось увидеть пьяницу отца в окружении порядочных родителей на школьных собраниях. В которые, к счастью, он бы не пришёл.

В другой коробочке вверх тринадцать и семнадцать влево, сидел Элдис Прейсли и сам создавал ад вокруг себя своим пением. Не потому, что он не умел, а потому, что у него отобрали дар пения, и вместо голоса выходил ужасный хрип, что никогда не утихал. Прейсли верил, что чем больше он будет петь, тем больше будет возможности научиться пению заново. Его пение могло войти в другие коробочки и измучить тех, кто терпеть не мог пения. Страшные когти вырывались из окон тех коробочек в жажде убить Прейсли. Везунчик же этот певец.

В следующей спичечная коробка была заполнена океаном. На лодке кто-то сидел и черпал руками воду и пил, оглядывался и плакал, и не мог найти себе места. Его всё время тошнило на воду, солнце жарило, ветра не было. От головокружения и галлюцинаций по океану бегали киты с тростью с сумочкой льда за пазухой. За ними шли слоны с бассейном на спине, где купались в шоколадном коктейле бутылочки с газированной водой. А где-то вдали должен был находиться остров, на котором человека на лодке ждала еда, но куда он не мог никак доплыть. Чем больше он ударял по воде и приближался к нему, тем дальше уплывал. Звали его Робинфон Круто.

В сто сороковом ящике же из спички обитал Чарльз Чаплинский от шуток и кривляний которого собравшиеся на стадионе люди не смеялись и кидались пустыми стаканами из-под воды. Это было самое страшное для комика, найти десять тысяч человек в мире, которым не смешно от того, чем комик занимается. Но на стульях сидели надувные люди, голоса отвращения из которых издавал свист ветра между ними. Он никому не был интересен. Печален был лик его, и слёзы канавы на лице выгравированы болью.

В другой коробочке сидел Александро Флейминкс придумавший пенициллин, но видящий на телевизоре совсем обратное. Люди после принятия таблетки умирали. Но каждый раз, когда у него открывалась язва, лекарство помогало, но только ему. И голод по жизни и желание помочь другим было сильнее, чем что-либо в его жизни, но он не мог ничего с этим поделать, и так получалось, что он убивал людей больше, чем испанка и малярия.

В триста девяноста второй комнате обитал Никофлай Котоперник, видевший, как люди считают, что земля является центром вселенной до сих пор. Его открытие никто не прочитал и не опубликовал, а рассуждения опровергли. Люди — это центр цивилизации всей вселенной. Не может быть, чтобы человечество вращалось вокруг какого-то там солнца. Котоперник так злился от этого, из-за глупости человеческой, которые могли и сами проверить его теории и доказательства, но те предпочитали ничем не заниматься. К тому же, не так оно и было важно кто и где вращается, если жизнь не обрывалась, а по крану текла вода, а на полях росли кукурузы.

Майкл Фарандей жил в одном из таких мест, Деффо и Чертчилль, и Кантт и множество других людей, как Эйзенштайн и Накалфилион, предводитель карликов. Бывали тут и Александр Сергеевич Пукукушкин, Михаэль Легромонтов, Лев Тосолстой. Каждый имел свой грех и воспоминания, от которых им было стыдно и больно. К примеру, Тосолстой не мог закончить свою книгу и после смерти, Пукукушкин не мог зарядить револьвер, а Легромонтов не стал героем нашего времени.

Боль и страдания обитали на этой планете, и каждый кто посещал мог забрать с собой пять неназванных коробок места которым, якобы здесь нет, и поселить в другой планете, которую спасающий посчитает необходимым. Мы с собой взяли несколько, и раскидали по городам и по разным планетам.


Скачать книгу "space: сто одна история Сюрреализма" - Рим Дик бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Космическая фантастика » space: сто одна история Сюрреализма
Внимание