Прощальный танец

Глава II. Пасмурное утро. Рена

Рена:

Первый день месяца белой совы, третий день после исчезновения короля Дамиана

— Лорд-канцлер? — Глухо прозвучал из-за двери голос слуги. — Прибыл посол из Тёмного царства нагов и просит аудиенции!

«Кто бы это мог быть? — Рена встрепенулась и отвлеклась от чтения бесчисленных государственных докладов. — Опять засиделась», — поняла она, покосившись в окно, за которым медленно занималось хмурое зимнее утро.

Слуга нерешительно топтался за закрытой дверью. Стоило отдать должное лорду Торику — его пугающая слава избавила Рену от лишних хлопот. Без разрешения в её покои никто не смел заходить.

— Отправьте его к тронному залу, — прочистив горло, произнесла она голосом Торика.

«Король драконов. Нужен король драконов», — зловещий шёпот вновь раздался в её голове. Рена невольно вздрогнула. Ей всё никак не удавалось понять, откуда исходит и кому принадлежит этот пугающий голос, который в последнее время проявлялся всё чаще. Порой он, подобно назойливой мухе, неистово зудел, заставляя вмешиваться в какие-то непонятные, а иногда и откровенно странные дела. В такие дни у Рены обычно жутко болела голова, и происходили необъяснимые провалы в памяти. Последнее особенно беспокоило. Пытаясь разобраться, Рена принялась осторожно наблюдать за таинственным невидимым советчиком. Она старалась выполнять внезапно появляющиеся требования, которые, впрочем, обычно хорошо помогали справиться с возникающими трудностями. И лишь изредка перечила, когда дело начинало принимать скверный оборот. Сегодняшнее пожелание не вызвало у неё какой-то тревоги, скорее, разбудило интерес.

— И позовите Его Величество О’дара, — прибавила Рена и, выскочив из-за стола, устремилась к большому старинному зеркалу в чёрной кованой оправе. По её требованию его перевезли из имения лорда Торика сразу же после переселения. Оставаться в том доме ей было невыносимо. Мысли о Дарке и о жертвенной смерти лорда сводили с ума. Опухшие от слёз глаза едва открывались, сердца без конца ныли, от тяжести в груди и вновь прорываемых рыданий порой становилось трудно дышать. Но хуже всего были странные видения, которые стали буквально преследовать её. Чёрные тени сновали по дому, словно призраки. Они возникали не только в тёмных углах или закутках, а могли растекаться пятнами посередине хорошо освещённой комнаты. Но стоило только к ним приблизиться, как они испарялись, подобно иллюзии. Рене постоянно слышались какие-то звуки, и первое время она пыталась найти им разумное объяснение. Неясные шорохи и стонущие скрипы можно было списать на забавы усилившегося зимнего ветра, тихое шуршание — вероятно, в дом забрались крысы или мыши. Вдобавок Рена никак не могла отделаться от ощущения, что кто-то невидимый ходил за ней попятам. Несмотря на, казалось бы, полное одиночество, она постоянно чувствовала чьё-то незримое присутствие.

А потом в её жизни появился вкрадчивый, невнятный шёпот. Сначала едва различимый, почти инстинктивный. Он внезапно возник при встрече с королём О’даром. В ней будто проснулось какое-то неведомое чутьё, которое подсказывало, как нужно поступить, и она неосознанно к нему прислушалась. Тогда это даже не показалось ей странным. Виной тому, конечно, были терзающие её страхи. Что если в надетой с огромным трудом личине лорда Торика обнаружится какой-то изъян или же она и вовсе рассеется в самый ответственный момент? Вдруг владеющий магией Дамиан или коварный драконий король смогут её разоблачить? Или же она сама выдаст себя нелепым высказыванием или действием. Как тут не прислушаться к немного странному внутреннему голосу?! Кто же знал, что вскоре от него не будет никакого спасения!

Рена остановилась напротив старинного зеркала и напряженно вгляделась в своё отражение. За последние дни волосы сильно потемнели, в зелёных глазах, как когда-то во время проклятья, всё чаще проблескивала янтарная желтизна, прежде мягкие и нежные черты излишне заострились, став мужественнее. Она провела пальцем по внутреннему острому краю оправы, а затем приложила тонкий свежий порез к зеркальной глади. Едва выступившие капли крови коснулись поверхности, отражение начало стремительно гаснуть, вместе с ним темнела и поверхность. Когда же зеркальная гладь стала совершенно чёрной, в её глубине закружились алые всполохи, рисуя сначала призрачный силуэт, а затем, постепенно становясь ярче, стала проявляться фигура. Потребовалось ещё несколько минут, прежде чем отражение стало таким же чётким и ясным, как и прежде. Только теперь из темноты на Рену взирал уже не собственный изменённый лик, а непредсказуемый и необычный лорд Торик.

С каждым разом обращаться в его облик становилось всё легче. Достаточно было только подойти к зеркалу и напрячь мышцы, как перед обычным оборотом, как тело само начинало преображаться. Однако при этом возвращаться в своё родное обличие получалось всё сложнее. Рена будто бы забывала, как выглядит, не в силах сосредоточиться и удержать мысленный образ. И потому всё чаще получалось нечто подобное сегодняшнему.

Вообще, стоило признать, искусство перевоплощения давалось Рене довольно трудно. Первую попытку и вовсе стоило бы признать крайне неудачной, если бы та не случилась спонтанно. Истязая себя самобичеваниями, Рена сотни раз проигрывала в голове их последний разговор с Ториком. Данное обещание и непрозрачный намёк о её новой роли тяготили.

— То, что подвластно мне, теперь доступно и вам! — подобно колокольному набату звенели его слова.

Но так ли это? Задумавшись, Рена внезапно почувствовала острую необходимость попробовать. Однако, пытаясь инстинктивно нащупать, что делать, она чуть не довела себя до полного изнеможения. Сосредоточившись на лице, ей никак не удавалось преобразить тело. Обратив пристальное внимание на руки, она упускала волосы или шею. Образ просто распадался, превращая её в какую-то уродливую химеру. От чрезвычайных усилий и без того гудящая от пролитых слёз голова буквально раскалывалась, тело нещадно болело, будто в него разом вонзили тысячи мелких иголок. А вскоре и вовсе начало мутить. Трудно сказать, чем бы вообще это всё закончилось, если бы в тот момент в дверь не постучал дворецкий.

— Вам послание от лорда, Д’тар Рена, — произнёс он и протянул ей чёрный конверт, перевязанный на старинный манер алой лентой.

Рена с осторожностью приняла письмо, но, открыв его, в очередной раз восхитилась предусмотрительностью лорда Торика.

«Удивительная и прекрасная Д’тар Рена!

Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых, а на ваши плечи возложена ответственная миссия спасти Каэр! Как вы уже вероятно поняли, сделать это открыто, как нагская жрица, вам не удастся, но это вовсе не умаляет ваших будущих заслуг в качестве моей замены. Как я вам уже говорил, отныне вы обладаете моим даром. Даром преображения. Вероятно, вы уже попытались его использовать и не получили должного результата. В том нет вашей вины, это искусство довольно сложное, потому на первых порах советую вам использовать старинное зеркало, что стоит в моей спальне. Должен предупредить, оно хранит в себе крупицы тёмной магии, потому его придётся пробуждать кровью, но, поверьте, эта крохотная жертва едва ли принесёт вам много вреда. Надеюсь на ваше великодушие и бескорыстную самоотверженность, а так же на необычайную смелость духа и достойный легенд и баллад героизм.

P.S. Когда «Эмальгион» прибудет в порт Скёйдарна, передайте боцману карту из закрытого ящика стола в моём кабинете. Вместо ключа используйте вашу кровь.

Искренне ваш Торик».

Несмотря на фривольный стиль и фамильярность, это послание избавило Рену от последних сомнений и возможного недопонимания. Отныне она лорд Торик, канцлер и посол Каэра, а с недавнего времени ещё и регент, вынужденный заботиться о стране в ожидании возвращения истинного короля.

— Государственные дела ждут, — повторила себе Рена, отходя от зеркала. Она быстро собралась и направилась в тронный зал. Благодаря её стараниям тот, наконец, начали восстанавливать. Застелили новую крышу, вставили стёкла, подправили колонны и заново оштукатурили. Увы, работа шла медленно, и зал всё ещё оставался пустым и безыскусным, но Рена сочла неуместным проводить встречу иностранного посла в кабинете.

Недовольный О’дар маялся у бокового входа. Он то и дело цыкал и вздыхал, поглядывая на висящую над дверью клепсидру в виде морского конька. Подкрашенная зеленоватая вода опустилась на уровень глаза морского жителя. И куда только король драконов спешит в такую несусветную рань? Насколько Рена успела заметить, О’дар предпочитал по утрам нежиться в постели, и, обычно, ближе к полудню просил подать в покои завтрак или же выбирался на охоту.

— Ваше Величество. — Она уважительно склонилась перед королём драконов. — Простите, что заставил вас ждать.

— Лорд-канцлер, — О’дар обошёлся коротким кивком. — Удивлён вашему вниманию. Пригласить нас на встречу с новым послом… Трудно даже предположить, что за хитроумный план зреет в вашей голове!

— Мне следует извиниться перед Вашим Величеством, я и так посмел задержать вас на Каэре сверх меры, но разве вам не интересно узнать, кто теперь будет представлять Тёмное царство нагов?

О’дар хмыкнул. Рена, не желая больше терять времени, жестом пригласила короля драконов пройти в зал и сама вошла следом. Её встретил дурманящий запах краски, в котором несколько труднее улавливался аромат свежесрубленного дерева. В дальнем конце зала всё ещё стояли строительные леса. Рена думала поискать художников, чтобы расписать стены. Возле трона слуги выставили два обшитых красным бархатом стула, и О’дар, не дожидаясь лишних почестей, уселся на один из них. Рена же садиться не стала. Она подошла к трону и заняла место за его покатой, расшитой золотом спинкой.

— Пригласите гостя, — велела она. Её полный любопытства взор был направлен на открывающиеся главные двери.

«Рэл?!» — Рена едва не вскрикнула, сразу узнав единокровного брата. Мимолётное удивление сменилось болью. Бедный отец и мами Ладира! Какой чудовищный удар! Наследник уважаемой семьи — предатель! Впрочем, она и сама не лучше…

Рэл, одетый во всё чёрное, стремительно приближался. Сейчас он совсем не выглядел уставшим от семейных хлопот юношей, каким Рена запомнила его в последнюю их встречу по случаю рождения племянницы. Рэл как-то внезапно возмужал. На молодом симпатичном лице залегли первые, пока ещё совсем неглубокие морщины. Обычно мягкий дружелюбный взгляд стал острее и жестче. Да и походка уже не была непринуждённо легкой и пружинистой. Рэл будто бы копировал надменную поступь Дарка, но ему пока не хватало стати. Подойдя к первой ступеньке, ведущей к трону, он остановился и церемониально преклонил колено.

— Ваше Величество король О’дар, Ваша Светлость лорд-канцлер! Меня зовут Рэл Р’хас Эйлос, я прибыл к вам с просьбой от Величайшего Государя возрождённого Тёмного Царства.

— Поднимитесь, Р’хас Рэл, — Рена с трудом контролировала голос. В горле застыл предательский комок, а на глаза невольно выступили слёзы. — Мы готовы выслушать вашу просьбу, не так ли, Ваше Величество? — Она нарочно обратилась к О’дару, не в силах больше смотреть на брата.