Разлученные

32

Рена

Когда обед закончился, семья перешла в гостиную. Мужчины прильнули к плоскому экрану на стене, наблюдая, как игроки в спортивной форме с широкими накладками на плечах гоняются за продолговатым мячом и отбивают его битой. К Арин присоединилось несколько работниц, женщины пили густой горьковатый напиток из крошечных чашечек, а после расположились с шитьём возле камина.

Рена с любопытством наблюдала за Монтрозами. Ей были интересны их привычки и отношения. Она сознавала, что смотрит, как сторонний наблюдатель, подобно тому, как Мэт и его сыновья следят за игрой. Наверное, это неправильно, и нужно как можно быстрее включаться в их жизнь, стать ее частью. Но попаданка не хотела расставаться с чувством, будто она здесь гостья. Все еще лелеяла свою мечту вернуться к Яну. Прошла всего пара суток, она верила, что еще не поздно.

Вскоре маленькая Николь прикорнула на ковре перед камином, и мать понесла её в кроватку. Ирена воспользовалась этим и ускользнула к себе. Было восемь вечера, но на улице уже царила непроглядная темень. Девушка уселась у открытого окна, всматриваясь во мрак. Прямо перед ее окном ветер колыхал ветви дерева с широкими, будто ладошки, листьями.

Что ж, до утра ее не потревожат, потому неплохо бы сходить на разведку в лес.

Рена расстегнула воротник платья и с надеждой взглянула на артефакт Пути, однако экран был пуст. К сожалению, близость к телу прибор не оживила. Куда же идти? К раздвоенному белому дереву? Или наудачу брести по лесу, разыскивая путь в родной мир?

Это самой Рене казалось безумной затеей, но она готова была переодеться и, спустившись, попытать счастья. Над лесом зависла здешняя некрупная, но довольно яркая луна. Для глаз Ирены этого было достаточно, чтобы свободно ориентироваться в лесу.

Однако вскоре к лунному свету добавилось кое-что, поколебавшее решимость попаданки. Сперва отдалённый звериный вой, а затем ближе, ближе, и, наконец, кажется, у самого забора Монтрозов. Заунывный, жуткий, хоровой — похожий вой на Андоре поднимают по ночам пурпурные гиены, песчаные волки и некоторые другие стайные хищники. Верхушки деревьев, посеребренные лунным светом, неприкаянно шатались, и словно ветру в такт раздавалось стройное «У-у-у-у!»

Рена захлопнула окно и задернула шторы, так испугали ее эти звуки ночного леса. Бродить по дебрям в темноте совсем не то, что сражаться со стаей голодных хищников. Вспомнилось, что и вчера за окном раздавались те же звуки — они затихли лишь под утро, но она была слишком уставшей и переполненной эмоциями, чтобы пугаться каких-то зверей.

«Словно нарочно не пускают к Яну! Придется идти рано утром, на рассвете». Идея уйти, пока Арин не проснулась и снова не заняла работой в питомнике, понравилось Рене. Выращивать лесных красавцев только затем, чтобы срубить и выгодно продать доски, казалось ей верхом цинизма.

Ирене не терпелось начать действовать, потому улеглась она довольно рано. Часа два проворочалась, а проснулась глухой ночью со странной тяжестью на голове. Спросонья долго лежала, прислушиваясь к себе. И только услышав тихое урчание, поняла, что тяжелый груз, свивший уютное гнездышко у нее в волосах, — это кош-ка. И как она только пробирается в комнату при закрытых дверях и окнах? Поистине волшебное создание! Приласкав густую теплую шерстку, девушка встала и подошла к окну — над черным лесом еще таяли звезды, но небо вот-вот зарумянится зарей.

Толкнув створки рам, Рена замерла, прислушиваясь. В полной тишине заливалась трелями какая-то птаха. Девушка счастливо улыбнулась — маг природы, она привыкла жить в гармонии с огромным живым миром и радовалась предстоящему дню в лесу. Накинув халат, она выскользнула в коридор и направилась в ванную комнату.

В доме было тихо, однако спали не все — ступени лестницы уже скрипели под чьими-то тяжелыми шагами. Не желая ни с кем встречаться, Рена скрылась в ванной. Наскоро ополоснулась и облачилась в рабочую одежду — брюки и рубашка — самый практичный наряд для пешей прогулки в лесу.

Тихонько отомкнула дверь, но выйти в коридор не успела: проход загораживал Мэт-младший в брезентовом охотничьем костюме и грубых высоких сапогах. В ноздри ударили острые запахи костра, смолистой хвои и мужчины, которому не мешало бы освежиться после приключений в лесу.

Рена прикусила губу с досады, но тут же нацепила на лицо вежливую улыбку. Видимо, молодой человек охотился этой ночью, возможно, даже на зверей, которые выли поблизости. Девушка хотела змейкой скользнуть мимо высоченного мужчины, но тот что-то глухо произнес и рукой загородил ей путь. Внутренне закипая от досады, попаданка вопросительно подняла глаза на сына хозяина. Тот ответил с напугавшим девушку напором. Одно слитное движение Мэта, и Ирена оказалась впечатана твердым мужским телом в стену коридора. Обнаружив, что ей не двинуться, она впала в панику, хотела закричать, но рот тут же накрыли властные жесткие губы. Отвращение и страх заставили сомкнуть зубы на насилующем языке. Мэт громко вскрикнул и выругался, отвесив Рене звонкую пощечину, которая сбила ее с ног. Теперь девушка по-настоящему испугалась, а молодой человек схватил ее за руку и попытался затащить в свою комнату.

Это словно послужило сигналом для разверзшегося хаоса. Одна из дверей тут же распахнулась, и в коридор выбежала Арин в кружевной ночной сорочке. Уперев руки в бока, женщина оценила картину: пасынок, нависающий над ошеломленной Реной, сжавшейся в углу. Заметив искусанные губы девушки и кровь на губах любовника, она что-то прокричала и ударила Мэта-младшего в грудь. Схватила дочь за косу и, ругая на всеобщем последними словами, поволокла в комнату. Та, как могла, вырывалась и пыталась объяснить, но мать держала крепко, а обидные до слез слова лишали сил.

Возле лестницы застыл Мэт-старший в походном комбинезоне. Несомненно, он стал свидетелем безобразной сцены ревности, которую закатила его супруга. А та была в такой ярости, что не заметила появления мужа.

— Будешь сидеть здесь, мерзавка, пока я не приду за тобой!

С силой втолкнув дочь в ее комнату, женщина захлопнула дверь и провернула ключ в замке.