Безоружные

Кто бы говорил об уважении. Если бы дед не покончил с собой, ты бы сам его грохнул!

- Гости, мать их? – проворчал Арчи, забирая со столика личные вещи. – Рэмира не принимает гостей, у нас траур!

- Я не могу отпустить вас сейчас, - настаивала смелая женщина. – Пожалуйста, пройдите в совещательный зал, там уже ждут остальные… претенденты на пост главы.

- О, отлично. Любопытно посмотреть на лица этих предателей. Пошли, Кэс, - Он сделал вид, что идёт туда по собственному желанию.

А я не могла понять, на что он надеется. В смысле, все уже поняли, что пистолет принадлежал ему, а видео снимал Мур. В купе с моей репутацией и оскорблением, которое вчера нанёс Артур своему дедушке? Нас троих обвинят в сговоре с целью убийства и уже завтра казнят.

Глядя ему в спину, я подумала, что уже видела его таким однажды. В преддверии его совершеннолетия. Сейчас Арчи тоже чувствовал себя всемогущим, не понимая, что как раз смерть старика Грегори, сделала его невероятно уязвимым. Он остался наедине с силой, о масштабах которой имел весьма смутное представление, и, тем не менее, вёл себя так, будто, в самом деле, обрёл бессмертие. В его понимании гибель Грегори следом за моим появлением в этом доме в очередной раз подтверждала нашу избранность.

- П-простите, - я окликнула женщину, вставая и следуя за ними. – А что с М… с м-моим… с биоником?

- Он ждёт вместе с остальными.

Она сказала это так, словно это было очевидно, и он не сопротивлялся, или даже они не напали на него, когда увидели рядом с трупом своего главы и пистолетом, который ну никак не мог оказаться там сам собой.

- А оружие… оно у вас?

- Мы оставили всё как есть до прибытия господина Вёрджила.

Вёрджил? Распространённое имя, оказывается. Так зовут главу самого влиятельного клана, судью судей, уважаемого, умнейшего человека в мире, а тот пацан, Маршал, ещё привередничал.

- А этот господин Вёрджил, он случайно не…

- Не разговаривай с ней, чёрт возьми, всё что интересует, можешь узнать у меня! – перебил меня Арчи, оборачиваясь. - И не пялься на её сиськи!

О боже, он до сих пор ревнует меня даже к женщинам.