Твоё слово

Глава 24. Звезда. Спектакль

Граф принял нас в гостиной своих покоев в Башне Порядка. Она была небольшая, аскетично обставленная, явно необжитая, но все необходимое для приема посетителей в ней было. Мы сели за кофейный столик, граф сам налил нам чаю, мы начали неторопливую беседу, или даже скорее прелюдию к беседе.

Не знаю, чего я ожидала, но пока все было вполне обычно. Раш был вежлив и спокоен, Борик пару раз лениво плюнул ядом в следователя, следователь был примерно одинаково равнодушен ко всем. Я с противным хлюпаньем высасывала чай, явно действуя на нервы всем сразу.

Моя роль была в этом спектакле довольно пассивной, поэтому я ждала выхода на сцену главного актера.

— Не ожидал, Раш, что ты тоже зайдешь ко мне в гости, — его высокий гость был под мороком, поэтому, видимо, никаких расшаркиваний и реверансов сегодня не будет. И слава Темной Госпоже, что не будет!

Красавчик повернул свои ледяные очи в мою сторону. По хребту вполне ожидаемо прокатилась дрожь — все-таки очень у него вымораживающий взгляд!

— Могла бы и предупредить, — чуть нахмурился мужчина, — Ты же знаешь, как я не люблю сюрпризы.

Теперь знаю!

— Ну прости, красавчик, он в последний момент навязался! — я развела руками.

Граф продолжал сверлить меня взглядом. Казалось, он хочет меня то ли придушить, то ли распотрошить… Он же вроде согласился помочь! Почему он не смотрит на меня с любовью и обожанием?! Интересно, а он вообще способен смотреть на кого-нибудь с любовью и обожанием?..

Мне сложно было представить, что за леди живет в его сердце, но я была уверенна, что кто-то там живет. Моя чуйка — уж не знаю, женская или журналистская — уверяла, что я не ошибаюсь. Что это за женщина? Я бы хотела на нее посмотреть! А еще больше на то, как граф, томимый пылкими чувствами, пытается подбить к ней клинья.

Интересно, как он мог бы проявлять свой интерес?

Вот он стоит под окном и сурово перебирая струны какой-нибудь местной гитарки и поет любовную балладу…

На улицу спускаются сумерки, он крадется по саду в поисках нужного окна. Муж его возлюбленной уже пообещал начистить ему рожу, если он еще раз посмеет приставать к матери его детей. Но красавчик слишком упрям, чтобы так просто отступиться… Двор наполняет низкие и хриплые звуки музыки, ласкающие слух… И он начинает петь в последней попытке зацепить ее чувства.

— Мое сердце тобою похищено,

Опасная ты преступница!

Я тебе заключенье вменяю пожизненное,

Отклоняя все апелляции…

О да, после такого любое сердце дрогнет! Какой муж, какие дети! С представителями закона не спорят. Я хрюкнула в кулак, и все присутствующие умолкли, уставившись на меня с вопросом. Что-то я потеряла нить разговора…

— Слюной подавилась, — улыбнулась я и показательно откашлялась, — О чем мы там говорили?..

Граф Сибанши вскинул свои темные брови и опять пробуравил меня таким жутким, угрожающим и прямо-таки разделывающим как скальпель взглядом, что я и правда подавилась слюной. Тело пробило дрожью, и мне захотелось провалиться сквозь землю, покаяться во всех грехах и саму себя арестовать, только бы он перестал на меня смотреть…

Мужчина закинул ногу на ногу и в его глазах отразилось осуждение. Хотя оно, наверное, там было всегда — по долгу службы, так сказать…

— Ты что, не слушала? О твоей работе, между прочим, говорим. Меня расстраивает необходимость повторять одно и то же.

— Прости, — кашлянула и я и опустила очи долу.

Он вздохнул и посмотрел на меня даже как-то… обиженно?

— Ладно, так уж и быть, повторяю еще раз для тех, кто ворон считает. Но в этот раз слушай. Итак,…

Я внимательно смотрела, как двигаются губы красавчика, стараясь не смотреть в его глаза, чтобы не поседеть во цвете лет…

— Я не люблю повторять, — он сурово сводит свои идеальные брови, за которые его убила бы не только любая модница, но даже и я.

— А я хочу знать, что ты действительно меня любишь! — восклицает юная красавица, сбежавшая ради него из-под венца, — Я все время думаю о том, что я для тебя просто развлечение, что я тебе просто навязываюсь… Как ты ко мне относишься? Так ли я дорога тебе, как ты мне?..

Он подходит в ней вплотную и поднимает ее лицо за подбородок, глядя на очаровательно раскрасневшееся от смущения и слез лицо. Его глаза привычно лучатся осуждением.

— Значит, ты думаешь, что я подлец? Что я тебя просто использую?

Она вспыхнула еще больше и попыталась возразить, но тут он встал на одно колено.

— Ты любовь всей моей жизни. Если надо, я сражусь с целым миром, чтобы мы могли быть вместе, — он целует ее руку, — Я добьюсь того, что твой отец признает нашу любовь!

И смотрит на нее коронным взглядом от которого чувств лишится может даже бывалый вояка, что уж говорить про трепетную даму. Он подхватывает ее и несет в спальню, а потом!..

— Шура, — строгий голос вернул меня в реальность, — Можно поинтересоваться, что значит эта, м-м-м… блаженная улыбка.

Вот она, тактичность! Полагаю, улыбка на моем лице была откровенно идиотская. Судя по взглядам, еще какая.

— Ты же меня слушала? — уточнил граф, слегка улыбнувшись. Я сглотнула, по рукам пошел озноб. Попробуй скажи нет такому мужчине.

— Конечно, слушала! — по виску скатилась капелька пота. Граф неотрывно смотрел на меня, даже не моргая, и это пугало до усеру. Кажется, так внимательно он на меня не пялился даже во время допроса. Его ноздри слегка раздувались, будто он принюхивался. Наверное, от меня слегка несет потом? Да, я нервничаю! А кто бы на моем месте не нервничал? Ну что он на меня так смотрит…

Прямо представляю, как он так пялится на свою даму сердца, и сердце дамы не выдерживает! Подождите-ка…

Подождите-ка! А это случаем не тот самый взгляд полный любви и обожания в исполнении графа Сибанши?!

Я чуть не хлопнула себя по лбу. Так вот оно что! Я тут нервничаю, а со мной, видимо, просто заигрывают так оригинально! Я посмотрела на мужчину уже спокойнее, в очередной раз пропуская мимо ушей все, что он говорит. Он действительно совершенно откровенно меня рассматривал, даже особо не замечая всех остальных. Даже когда заговаривал с кем еще, все равно продолжал на меня поглядывать.

Я посмотрела на Борика. Он мне едва заметно подмигнул, что все идет по плану. Посмотрела на Раша. Тот барабанил пальцами по подлокотнику, стучал ногой по полу и исподлобья смотрел на графа так же неотрывно, как тот — на меня. Продолжал все же улыбаться, но выглядел вовсе не добро! Я подавила порыв радостно улыбнуться. И это только потому, что граф на меня смотрит? Нет, конечно, смотрит он на меня отнюдь не просто, но все же!

— Кстати, Шура, — я вновь посмотрела на следователя, когда он ко мне обратился, — Раз уж мы более-менее разобрались с рабочими вопросами… — он чуть помедлил, прищурив глаза, — Помнишь, мы с тобой обсуждали как-то любимые запахи?

Мы их не обсуждали, но я кивнула.

— Я хотел бы тебе кое-что показать в благодарность за твой совет. Надеюсь, вы не будете против, — он обратился к остальным, продолжая тем не менее смотреть только на меня, — если я украду вашу даму буквально на пару минут?

Кажется, Раш был против…

Шура на него не смотрела. Шура с ним не разговаривала. Шура неприкрыто его игнорировала. Он прекрасно понимал причины такого поведения, но это все равно немного раздражало. Он по-всякому пытался втянуть ее в разговор, но она просто отмалчивалась. Арши прекрасно понимал, что это Бор ее обработал. Они с Дором всегда, чуть что, начинали демонстративно молчать, когда надо было «скорректировать» его поведение. Их же этому искусству обучила в свое время Ева. Передают вот теперь знания через поколения!

Пока они ехали в карете, Арши все думал о том, что если бы она на него не дулась попусту, то могла бы привалиться к его плечу. Ведь ей же это нравится! Она вообще последнее время была очень тактильной, постоянно его трогала. Его это порой смущало, хоть и не показывал, но Шура была из той породы существ, которым невозможно сказать нет. Возможно потому, что она особо и не спрашивала.

Арши был немного удивлен, что граф Сибанши отправил за ними карету. С чего такая забота? Для графа было бы характернее скорее заставить их на входе оформлять какие-нибудь ненужные бумажки забавы ради. С другой стороны, объяснить это было не сложно — мужчина и по себе знал, насколько легко Шура умела при желании располагать к себе разумных. Не ожидал он правда, насколько.

С графом они познакомились, когда Ярм пытался сосватать Аррирашшу сводную сестру графа. Попытка была уже довольно ленивой, скорее приличия ради. Сам Сибанши был родом с кельских земель, на востоке от содружества трех государств. Земли эти состояли из разрозненных государств, населенных преимущественно сидами. Магически одаренная сверх меры раса с культурой одновременно дикой и прекрасной. Их традиции были настолько сложными, для обывателя бессмысленными и пугающими, что большинство предпочитало на эти земли даже не соваться, а дипломатов в кельские государства готовили не менее пяти лет.

Род Сибанши был древним и, безусловно, знатным. Когда-то. Сейчас же из его представителей были только сам граф и, частично, его сводная сестра. Около трехсот лет назад граф, тогда еще совсем юный, спасаясь от кровавой смуты и обрушившейся на его семью гнева вышестоящих, прихватив сестру, бежал в Шинрскую Империю. Умный, харизматичный, магически одаренный сверх всякой меры, как и любой представитель его семьи, он довольно быстро смог устроить в драконьих землях жизнь свою и своей сестры. Со временем получил титул графа.

Его сестра так и не прижилась в итоге в Содружестве и вернулась со временем в родные земли. А граф остался. В отличие от единственной живой родственницы, он на удивление хорошо умел подстраиваться и ассимилироваться. На удивление, для такого в общем-то негибкого с виду существа. Культура и традиции его народа вовсе не были для него абсолютом, и он легко принимал чужие правила игры. Поэтому его с удовольствием закидывали в качестве шпиона в разные места. Одним из талантов его некогда знаменитой семьи была способность к метаморфозам, пусть и не полным, но подкорректировать черты лица он вполне мог.

Однажды Арши гостил в посольстве Вольмского Княжества, и одна очаровательная горничная передала ему мешочек записывающих кристаллов, ради которой он, к слову, и совершал свою дипломатическую миссию. Когда он решил с ней пококетничать, она стрельнула в него взглядом ледяных глаз и совсем не милым низким голосом посоветовала ему поделиться тяготами холостяцкой жизни с Матерью-Землей.

И все же были в нем культурные установки и расовые особенности, которые отличали его от окружающих и порой вызывали насмешки. До первых сломанных костей, конечно. Сиды считались самой красивой расой в мире, но и одной из самых кровожадных.

Регион, откуда граф Сибанши был родом, поклонялся локальной богине Морриган. Считалось, что она своей, так сказать, «благосклонностью» даровала мужчинам удачу в бою, но если богине казалось, что дар использовался не с умом, а сам одаренный был недостаточно благодарен, то оборачивалось это все божественным гневом. Вылилось это почему-то в особое отношение к любовным связям у ее почитателей. Женщины ли, мужчины ли, пуская кого-то в свою постель, даровали ему часть своей удачи, магии и жизненных сил — по крайней мере так считалось на родине графа. Вокруг невинности возвели целый культ, а соблазнения — были главной национальной забавой. Всего Раш не знал, по землям сидов он путешествовал, но некоторые места благоразумно обходил стороной.