Свет – Тьма

Да уж, это место совершенно не походило на дом, и вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сможет почувствовать себя здесь так же спокойно и комфортно как дома. Разве что Старцы, и то было неизвестно, где они проводили большую часть своего бесконечного времени.

Я понимала, что Страж не без иронии произнёс дежурную фразу, однако от неё вновь стало очень тоскливо. Воспоминания об отце дополнились мыслями о родных стенах, синем небе и морозном запахе преддверия зимы — обо всём, что осталось где-то далеко, за гранью реальности, поглотившей нас. А в этом мире мы были и будем инородными телами, которые внезапно появлялись, беспощадно перерабатывались тёмным организмом и бесследно исчезали в небытии. И даже на уютном островке золотого света посреди хаоса и мрака я всё равно чувствовала себя чужой…

Очередной раскат грома вернул меня к действительности, и я встрепенулась, сообразив, что напрасно тратила драгоценные минуты. Скинув остатки доспехов возле свободной подставки, я залезла в чан и быстро, но тщательно принялась смывать с себя кровь и грязь. И в который раз поразилась, что точно такого же кувшина, какой стоял и у нас, и во всех остальных палатках, хватало, чтобы принять «Душ» и промыть слипшиеся волосы. При этом воды в чане получалось совсем немного, а сам кувшин оставался полным. И разумного объяснения этот феномен, конечно же, не имел.

Закончив процедуры и почувствовав себя намного лучше, словно вода смыла не только чужую кровь с тела, но и грехи с души, я принялась так же быстро одеваться. Естественно, штаны и рубаха оказались точно моего размера — этот факт уже не удивил и не обидел, ведь я понимала, что Свет основательно подготовился к моему переселению. Готова была поклясться, что и сапоги подошли бы мне идеально, но проверить догадку не успела — Давид вошёл, едва я одёрнула рубашку.

— Держи, — протянул он миску с дымящейся похлёбкой. — В меню сегодня всё та же серость.

— Ничего, я привыкла. Спасибо…

Страж расслабленно опустился на один из матрасов, а я неловко присела рядом, соблюдая небольшую дистанцию. Есть, как всегда, не хотелось, поэтому я принялась задумчиво водить ложкой по серой массе, вырисовывая на ней круги и зигзаги и высматривая в вязкой субстанции признаки овощей, мяса или других привычных продуктов. Но, естественно, мои попытки оказались тщетными. Да и откуда они могли взяться? Эта еда насыщала организм питательными веществами, а не ублажала желудок. Хотя от последнего я не отказалась бы, и никто из светлых не отказался бы, вот только другой еды нам не предлагали.

А если прекратить этот механический и, как мне казалось, бесполезный процесс поглощения пищи, чувство голода появится или нет? Может, в нас просто срабатывали установки, заложенные в земном мире — чтобы жить, человек должен есть? И неважно что, да хоть серую жижу, лишь бы присутствовал сам факт. Может, на самом деле мы не испытывали потребности в пище, как не испытывали потребности и в остальных физиологических нуждах? Но зачем тогда котлы с этим зельем появлялись каждый день? И зачем мы регулярно давились им?

«Просто так нужно…» — вспомнила я любимое объяснение Елиазара и перестала ломать голову над вопросами, которые, по сути, не требовали ответов. На повестке дня имелись более важные вещи, нежели местные кулинарные изыски, однако их обсуждение я пока не начинала, чтобы не мешать Давиду. Я отставила тарелку в сторону, не сожалея ни о ней, ни о её содержимом, и выжидательно посмотрела на Стража, который жадно поглощал пищу, словно целую вечность у него во рту не было ни крошки.

Но он почувствовал мой пристальный взгляд и поднял голову.

— Почему ты не ешь? — спросил он, скорее ради соблюдения формальностей.

— Не хочется, — слегка пожала я плечами.

— Зря. Организму нужна еда, иначе у тебя не будет сил сражаться, — произнёс он заученную фразу, но свою тарелку тоже отставил.

— Ты серьёзно в это веришь?

— Нет, — покачал он головой. — Я к этому привык. Тут вообще ко многому просто привыкаешь.

— Ну, да… — протянула я, разглядывая серое одеяло возле своих ног.

— Что-то не так? — Давид придвинулся чуть ближе и взял мою руку. — Скажи, что тебя мучает?

— А как ты думаешь? — нервно усмехнулась я. — Всё это, конечно, здорово: ты привёл меня к себе, мы вроде как вместе… Только твоё настроение слишком быстро меняется.

— Теперь оно не изменится, — уверенно произнёс Страж.

— Знаю, но…

— Ты обижена, — констатировал он факт.

И я увидела, насколько больно ему было поднимать эту тему.

— Я хочу объяснений, — выдохнула я. — Хочу понять, почему ты меня прогнал. Ты не желал меня видеть, скрывался, избегал, а я гонялась за тобой… Ты хоть понимаешь, насколько затравил мою гордость? А теперь говоришь, что любишь, и просишь остаться… Я в недоумении!

Я задохнулась от потока слов и эмоций, не в силах добавить что-либо ещё и испытывая просто жизненную необходимость услышать его ответ. Душой и сердцем я надеялась, что всё это было недоразумением, нелепой случайностью, однако разум сухо утверждал, что отчуждение Стража являлось продуманным и намеренным действием. И я должна была узнать причины, иначе не смогу находиться рядом и не думать о том, что завтра его эмоции вновь поменяются.

Если завтра для нас вообще наступит…

Страж прикрыл глаза, и в воздухе повисло напряжённое молчание, длившееся несколько ударов сердца. Изнывая от нетерпения и еле сдерживаясь, чтобы не начать его торопить, я выжидала, пока он соберётся с мыслями.

— Наверное, я был идиотом, но я решил, что так лучше… — наконец, произнёс Давид, отвернувшись от меня и злым взглядом впившись в серую стенку палатки.

— Что именно? — уточнила я.

Я слишком хорошо помнила, к чему привело моё «Лучше», поэтому кожей ощутила, что от данной фразы не следовало ждать ничего хорошего.

— Я так долго тебя ждал… — еле слышно начал Страж, уронив повинную голову. — Я грезил тобою во сне, ты мерещилась мне наяву… Воспоминания и мысли, что когда-нибудь ты придёшь, помогали мне жить в этом кошмаре. Я считал минуты, дни и года, хотя понимал, что с твоим приходом начнутся и Битвы. А потом…

— Что потом? — прошептала я почти беззвучно.

— Потом в голове словно что-то заело! — ответил он, кинув на меня хлесткий взгляд. — Зачем всё это?! Мы никогда не сможем быть вместе. Наша встреча продлится несколько дней, и опять тысяча лет забвения. Я — Страж. Моя Судьба вечно стеречь Врата Тьмы и сражаться в тёмном мире. А ты должна нормально жить на земле: любить, рожать детей и не терзаться призрачными воспоминаниями. И я решил, что не позволю тебе и себе надеяться… Мне казалось, что это правильное решение…

— Нет! — воскликнула я. — Оно абсолютно неправильное! Ты боялся дать мне надежду? Но я всё время надеялась! Ты хотел для меня нормальной жизни? Да разве она могла стать нормальной?! Эти сны преследовали меня и сводили с ума! Я думала, что лишаюсь рассудка, пока не оказалась здесь!

— Прости… — он обхватил моё лицо ладонями и прислонился к нему лбом. — Я надеялся, что ты забудешь…

— Я никогда не смогу забыть, — грустно прошептала я, зажмурившись от приступа боли.

В памяти тут же всплыли видения, обещающие Давиду печальную участь, а заодно ощущения беспомощности и отчаянья, которые наполняли мою душу даже во сне. Но я промолчала, не рассказав об этом Стражу, ведь ничего не было предрешено. Прошлое не должно было повториться, оно минуло тысячи лет назад, и в этот раз всё могло случиться по-другому — вот на что я надеялась…

— Почему ты изменил решение? — спросила я, чтобы отвлечься от горьких воспоминаний.

— Испугался, что потеряю тебя, даже толком не встретив. Когда я увидел, как ты подставила голову под меч тёмного, весь мой мир перевернулся…

— Тогда зачем накричал?..

— Ты совершила непростительную глупость, и я злился на тебя!

— На меня?! — я вскинула брови от неожиданности. — В чём же я провинилась?

— И на тебя, и на себя, — поправился Давид. — Я бы не простил себе твою смерть… Я виноват и буду вымаливать прощение сколько потребуется.

— Я уже простила! — поспешила я заверить. — Но под меч бросилась не из-за тебя…

— Говори, — потребовал он.

— Просто были причины… — увильнула я от ответа. — У нас мало времени, давай не будем тратить его на обсуждение моего поступка.

Страж в непонятном жесте передёрнул плечами, то ли согласившись, то ли нет, и откинулся назад, увлекая меня за собой.

Но я осталась сидеть.

— Я же обещал, — напомнил он и приподнял руку, приглашая устроиться у него на груди.

Мгновение я колебалась, а потом плюнула на все предрассудки и легла, раскидав по его рубашке мокрые волосы.

Никогда! Никогда в обычной жизни я не сделала бы ничего подобного — запросто завалилась на кровать к едва знакомому мужчине, позволила себя обнять, да ещё и прижалась к нему всем телом. Но Давид был другим. А ещё он обещал держаться в рамках приличия, и я ему верила.

Я просто не могла любить плохого человека.

— Как ты сюда попал? — первой нарушила я наступившую тишину.

— Самолёт разбился, — спокойно ответил Страж, словно речь шла не о нескольких тоннах железа и сотнях людских жизней, а о пластмассовой игрушке маленького мальчика, случайно обронённой со стола.

— Расскажешь? — попросила я, подгоняемая желанием узнать, когда это произошло и был ли у меня шанс найти его в обычной жизни.

— Что ж, — Страж коснулся рукой лба, вспоминая давно забытые события. — Я работал в топливной компании, занимал хорошую должность и рисовал себе радужные перспективы. Меня отправили в Россию налаживать деловые связи, после чего должно было состояться очередное повышение… Смешно, мы ведь могли встретиться ещё там! — сделал он небольшое отступление.

— Сомнительно, — в свою очередь не согласилась я. — Я жила в маленьком городе. Нас редко посещали иностранные гости.

— В каком?

— Ты не знаешь. В Сибири…

— Ну, именно в Сибирь я и направлялся, — хмыкнул Страж. — Хотя, теперь нет смысла об этом спорить.

— Что же произошло?

— Вскоре после взлёта начались неполадки. Самолёт стал падать, и моя жизнь резко изменилась: семья, работа, деньги, перспективы — в одно мгновение всё это исчезло. Остались лишь скалы, меч в моей руке и Тьма… Днём и ночью, во сне и наяву… Сначала я негодовал, злился и считал дни. Даже попросил ручку с бумагой, чтобы делать пометки, и самое смешное, что Свет дал мне их! Только записи каждый раз исчезали. Я начал писать кровью, но и она испарялась со страниц. Тогда я стал писать на стенах палатки и даже на полу. Однако с утра всё становилось первозданным… Иногда мне казалось, что я сошёл с ума и попал в плен своего бреда. Я пытался сбежать и перебраться через скалы, но словно бродил по замкнутому кругу. Сколько бы раз я не пересекал границу, тёмный мир разворачивался навстречу каждому моему шагу, и я возвращался на чёртово поле… Пытался покончить с собой, но не смог… Я потерял счёт времени, стал забывать прошлое… А потом просто смирился.

— И сколько ты уже здесь?

— Не знаю точно. Лет тридцать или даже больше. Время в этом мире течёт совсем не так, как на земле.