Свет – Тьма

— Не помогай, — произнесла я дрогнувшим голосом, посмотрев на него снизу вверх. — Думай о тёмных и о Битве. Не думай обо мне.

— Это невозможно, — гулко отозвался Страж, не отрывая взгляда от двух скрюченных пиков.

— Прошу… — я слегка тронула его руку. — Постарайся выжить сам, а там — будь что будет. Я тоже сделаю всё, чтобы выжить. Не бойся за меня…

Давид ничего не ответил, и я поняла, что он не исполнит мою просьбу. Глупец! Ведь так у нас появится больше шансов! Однако я и сама не собиралась забывать о его существовании даже на сотую долю секунды, а потому не имела права требовать от Стража подобного…

Высоко над нашими головами вновь протяжно взвыл колокол. Его пронзительный визг прокатился над гладким полем, над рядами притихших людей и над опустевшим лагерем. Перепрыгнул дальше, к плотному кольцу чёрных скал, ударился о них, заставив дрожать каждый камень, и рассыпался на многочисленные осколки. Заунывное эхо ещё несколько долгих мгновений блуждало среди острых пиков, а потом сгинуло, растворившись в вязком и тяжёлом воздухе.

Данный звук я слышала в пятый раз. Но, как и в самой первой Битве, моё тело вдруг налилось свинцовой тяжестью, а доспехи нестерпимо потянули к земле. Обзор в шлеме резко сузился, и перестала что-либо видеть перед собой, хотя ещё недавно спокойно сражалась, забывая о неудобстве. К жару я тоже давно привыкла, однако сейчас воздух возле лица раскалился с новой силой и обжёг горло и лёгкие. Мне стало душно, в глазах потемнело, а на лбу выступили капли пота. Казалось, ещё чуть-чуть и я потеряю сознание…

«Стоять…» — мысленно произнесла я, и взор слегка прояснился.

Я не понимала, чем был вызван этот приступ. Меня одолевал страх, что прошлое повторится? Что Давид погибнет, и я умру вместе с ним? Или что Елиазар обманул, показав вовсе не прошлое, а будущее, которое вершилось сейчас?..

Трудно дышать…

Жарко…

Очень жарко и темно…

«Стоять.»

Я не могла позволить себе упасть в обморок. Я обещала Давиду быть сильной, чтобы и он сохранял способность сражаться. Чтобы не пытался спасать или защищать меня и не погиб, как в давно минувшем кошмаре.

Нужно было держаться, нужно…

Нужен воздух…

Воздуха…

Перед глазами снова всё поплыло, и я не заметила, как пришла Тьма. Как зашипела и затрещала земля под нашими ногами, как над огромным полем заклубился пар, поглотив крошечные фигуры людей и Старцев, фантастические силуэты Духов и призрачное свечение Ангелов. Но я вовремя очнулась и тут же забыла о своих недугах, стиснув рукоять меча так сильно, что в ней появились вмятины, повторявшие контуры ладони. Заскрипел металл, хрустнули костяшки пальцев, но боли не последовало. Я ощутила лишь немыслимую злость, завладевшую рассудком и наполнившую сердце решимостью.

«Стоять!»

И в этот момент пространство вокруг потерялось во мраке с кровавыми вспышками. Замелькали доспехи и оружие, брызги крови и искры железа, когти и клыки — всё заново, всё, как всегда. Вот только сражаться оказалось чертовски сложно: реакция запаздывала, решения принимались с трудом и иногда слишком поздно, чтобы избежать даже очевидных ударов. Это было сильнее меня. Я отвлекалась, задумываясь не о Тьме и тёмных, а о Давиде, который сражался позади. Я не могла не смотреть в его сторону и, лишь убедившись, что с ним всё было в порядке, возвращалась к своим действиям. Как раз для того, чтобы увернуться от очередного удара. А они сыпались всё чаще и чаще, словно тёмные почувствовали мою слабость и с удвоенным рвением пошли в атаку.

Любовь наделяла силой, придавала решимости, дарила отвагу, но была плохим помощником в Битве, в которой участвовал любимый. Собственная жизнь теряла ценность, и значимой становилась лишь его безопасность. К сожалению, так рассуждала не я одна, поскольку Давид постоянно кидал в мою сторону многозначительные взгляды, испытывая схожие чувства и эмоции…

Два идиота!

Нам следовало думать о том, как спасти свои шкуры, а мы заботились друг о друге, тем самым помогая тёмным нас уничтожить. И меня, и Стража уже ранили несколько раз, и в перспективе это не сулило ничего, кроме возвращения в реальный мир для собственных похорон. Так не могло продолжаться. Поэтому, отчаянно размахивая исковерканным оружием, я стала продвигаться в сторону — подальше от обеспокоенных глаз Давида. Один раз подобная тактика сработала, и сейчас я не смогла придумать ничего лучше. Пусть он не увидит меня, зато заметит Воинов Тьмы и избежит повторения прошлого. Всем сердцем и всей душой я надеялась, что он поймёт причину моих действий и не ринется следом, сломя голову. А после Битвы, если нам повезёт выжить, я найду его…

Лишь потеряв Стража из виду, я смогла выдохнуть и, наконец, сосредоточиться на Битве. А моя реакция вмиг улучшилась. Я проворно ускользнула от выпадов сразу четырёх тёмных, одного за другим отправив их обратно в наш мир. Потом расправилась ещё с несколькими. И ещё с несколькими. Какое количество несчастных пало от моей руки за пару минут — десять или двадцать — я не считала, но вдруг поняла, что на меня стали нападать всё реже. Разгорячённая сражением, я подумала, что оно уже подходило к концу, и устремилась вдогонку за внезапно обратившимся в бегство парнем. Он проскочил через поредевшую толпу и бросился к черневшим в отдалении скалам, возможно, надеясь спрятаться среди валунов. Однако я легко догнала его на свободном пространстве и, ни секунды не раздумывая, одним движением разрубила от плеча до пояса вместе с по идее защищавшими доспехами.

Тёмный сделал несколько шагов, споткнулся и упал лицом вниз, а я встала над его телом, тяжело и часто дыша. Радость победы пьянила разум, однако в душе уже начинала пробуждаться совесть, вкрадчиво взывая к затуманенному жестокостью сознанию.

Поступила ли я сейчас так же, как поступали они?

Достойно ли было такое действие Воина Света?

Может, стоило его пощадить?

Никто не наказал бы меня за одну сохранённую жизнь, ведь Ивана же я спасла… Потому что любила. И этого парнишку тоже кто-то любил. Скорее всего, на земле у него остались родители, которым он был дорог, друзья, которые за него переживали, и, быть может, девушка. Его жизнь только начиналась, а я беспощадно её оборвала. Мой поступок был непростительным, но я сомневалась, кого следовало в этом винить — себя или Высшие Силы. Они разделили нас на два враждующих лагеря. Они сделали нас соперниками и заставили убивать друг друга. Никто из тёмных не являлся моим личным врагом, но мне приходилось сражаться с ними, чтобы выжить самой. Однако у меня всегда был Выбор, и сейчас именно я приняла решение убить…

Я подошла ближе и движением ноги перевернула парня лицом к небу. Он был совсем молод — не старше меня. Стеклянные глаза впились в беспокойную высь и замерли в ожидании обугленной нечисти, которая должна была уничтожить все следы его пребывания в тёмном мире. Пальцы отчаянно вцепились в рукоять меча, не разжавшись даже теперь, когда жизнь уже покинула его. А рядом с мечом я увидела то, что не должна была увидеть — нож. Или кинжал. Или что-то среднее между ножом и кинжалом, явно не принадлежавшее этому месту. Металл был чёрный, а не серебристый, как у остального сверхъестественного оружия и доспехов, рукоять — обмотанная изумрудной кожей. И поскольку все личные вещи, как правило, исчезали к утру, я сделала вывод, что парень попал сюда только сегодня, прихватив дополнительное оружие из мира людей. Но не пережил даже одну Битву — это не помогло ему.

Так может, пригодится мне?

Я наклонилась, подняла кинжал и засунула в поножи. Пусть завтра он исчезнет, но сегодня я имела право воспользоваться своим трофеем, если вдруг ещё понадобится. Однако, выпрямившись, с удивлением обнаружила, что Битва только началась. Просто большая часть Воинов осталась в стороне, а я в погоне за тёмным покинула место сражения. И мне следовало вернуться как можно быстрее.

Я двинулась обратно к копошившейся людской массе. Но не успела сделать и пары шагов — доверившись внезапно проснувшимся инстинктам отпрыгнула в сторону прежде, чем заметила в воздухе движение. Как раз вовремя, чтобы приземлившийся на это место огромный камень не превратил меня в лепёшку. Прокатившись по инерции пару метров, он качнулся и замер, оставив глубокую вмятину в твёрдой поверхности. Широко распахнутыми глазами я смотрела на валун, весивший, наверное, целую тонну, и гадала, откуда он взялся. Человек не смог бы его поднять и тем более зашвырнуть с такой чудовищной силой. А значит, камень бросил либо Дух, либо Бес, который очень хотел меня убить.

Сжавшись в плотный комок и приготовившись к следующему прыжку, я вскинула лицо и устремила взгляд в направлении, откуда прилетел камень, но не увидела там ни одной живой души или бессмертного существа. Передо мной лишь замерли пустынные горы, жутким эхом отражавшие отчаянные крики умиравших на поле людей.

Странно, не из воздуха же он материализовался…

Оглядевшись внимательнее, я заметила, что ближайшие скалы едва подсвечивались тёплым светом, словно возле их подножия кто-то развёл костёр. А в следующее мгновение оттуда раздался оглушительный рёв, на который были способны лишь Духи и Бесы. В душе моментально проснулся страх. Один раз я уже попалась под лапу Бесу, который чуть не разорвал меня на куски, и не горела желанием пережить подобное вновь. В борьбу сверхъестественных существ людям не стоило вмешиваться. Мы были слишком слабы и беспомощны, чтобы противостоять их силе и мощи. И находиться в гуще сражения, среди тысяч тёмных Воинов казалось мне более безопасным, чем очутиться возле одного разозлённого монстра.

Я быстро развернулась и поспешила обратно на поле брани, чтобы сражаться с равными противниками. Но что-то вновь остановило меня — странное чувство, будто именно сейчас я поступала неправильно. Поэтому, подгоняемая предательским любопытством и требующей успокоения чёртовой интуицией, я сделала несколько несмелых шагов в сторону свечения, дав себе твёрдое слово лишь одним глазом посмотреть на происходящее там и сразу вернуться. Стараясь оставаться незамеченной, я осторожно приблизилась к гигантским камням, прилипла к одному из них и чуть высунула голову…

И тут же забыла о Битве, о сражавшихся людях, о Давиде и об опасности быть убитой.

Меж раскрошенных камней на земле лежал Фалег, беспомощно раскидав в стороны огромные лапы — именно его огонь подсвечивал скалы и, даже затухая, заставлял плавиться их края. Сверху на Духе сидело существо, напоминавшее разъярённую гарпию, накинувшуюся на добычу. Оно обладало почти человеческим телом, только кожа имела пепельно-серый оттенок, будто под ней никогда не текла кровь. Мускулистые лапы заканчивались длинными пальцами с перепонками, как у водоплавающих животных, и острыми, кривыми когтями. Череп обрамляли два толстых, витых рога, создавая впечатление надетого на голову костяного шлема, а из лопаток росли перепончатые крылья, превышающие размер Беса почти в два раза.

Ужасная сцена походила на безжалостное убийство или добивание противника. Фалег стонал, скорее даже выл, из последних сил пытаясь сопротивляться, но существо держало крепко, не обращая внимания на исходивший от жертвы нестерпимый жар. Молниеносными и беспощадными движениями Бес кромсал спину светлого Духа, отрывая от неё куски огненной плоти и расшвыривая их во все стороны. Один упал рядом со мной, и я резко отстранилась, испугавшись, что могу загореться. Заметив или же почувствовав присутствие человека, Фалег повернул голову в мою сторону, и из открывшейся в огне пасти вырвался душераздирающий вой.