Сквозь пепел и прах

* * *

Вечером Эдера укладываясь в постель одна. Впервые за три недели, что Кэрдан провел в Кедари. Неужели он уже улетел? Нет, Вязь отчетливо обозначала его присутствие в доме. Совсем рядом, за стенкой. Как вчера, Эдера, не успев подумать, импульсивно бросилась мимо колыбели к двери в соседнюю спальню, распахнула ее, вбежала… и застыла на месте. Он был там. В собственной постели, в которой до этого не проводил ни одной ночи. И широко улыбался.

— Я заключил пари сам с собой — придешь ты или не придешь. Я выиграл.

— Можешь выиграть еще раз, в пари «уйду я или не уйду».

Она повернулась к нему спиной и сделала шаг к двери. Еще один. И еще. Как далеко проклятая дверь. Когда она вбегала сюда, не заметила ни двери, ни расстояния от нее до кровати Кэрдана. Сейчас это казалось расстоянием от Морехи до Патриды… Жгучая нить тянула ее назад.

— Надеюсь, ты договоришься сам с собой об оплате выигрыша, — бросила она, с силой сделала последний шаг и захлопнула за собой дверь.

Она заглянула в колыбель. Близнецы мирно спали, будто родительские разборки нисколько не трогали их. Не то что у человеческих детей… Эдера залезла на кровать и улеглась под одеяло. Она ни на секунду не усомнилась, что он пожалует к ней с минуты на минуту. Это же Кэрдан. Конечно же, он явится и «возьмет от момента все». Уж в последнюю-то ночь обязательно. С этой убежденностью она повернулась на бок и уснула.

Проснулась она от плача Мэлдана. Сын проголодался и звал ее. Эдера встала, подошла к колыбельке, взяла его на руки и приложила к груди. Кариэль тоже заворочалась и захныкала. Малютка почти никогда не просила кушать первой, но стоило брату начать чмокать у материнской груди, как она тут же требовала уделить внимание и ей.

— Сейчас, моя хорошая, — прошептала Эдера. — Потерпи чуть-чуть. Девочки всегда терпят. Так заведено.

Когда Мэл насытился, она побаюкала его, потом положила в колыбель и подняла на руки Кари. Та послушно ждала, пока до нее дойдет очередь. Накормив дочку, Эдера уложила ее рядом и вернулась на кровать. Где же он? Неужели и впрямь собрался оставить ее одну в последнюю ночь? Очередное издевательство над ней? Стоп. Почему издевательство? Оставить ее одну, в тишине и покое… не совсем одну и не совсем в тишине, с детьми, но без ледяного тела под боком. Без жестоких ласк, причиняющих боль. Разве не об этом она мечтала с первого дня, как он оказался в Кедари?

С того дня они были неразлучны днем и ночью, из двадцати четырех часов в сутки проводили рядом двадцать три с половиной. Не считая выходов в уборную и отъездов Кэрдана по делам. Остальное время он не отходил от нее ни на шаг. Спала ли она, бодрствовала, кормила детей, играла с ними, разговаривала — он всегда был рядом. Ее раздражало его навязчивое присутствие, ей не хватало воздуха, не хватало личного пространства. Уже завтра личное пространство появится в избытке.

Она вспомнила Кситланию. Вспомнила путь через Зандус в Атрею. Тогда рядом с ней был Люс. Не Кэрдан. И невероятное, вселенское одиночество, затопившее сердце. Она помнила, как жгучая нить словно вытягивала сердце из груди, влекла на север. Как стрелка компаса, показывала направление, где находился Он. Нить-компас как будто стремилась вытащить ее из объятий ледяного отчаяния. Сказать — тебе туда. Там не будет этой черноты и пустоты. Там ты будешь наполнена.

И вот стрелка компаса укоротилась. Нить по-прежнему тянула ее за собой — но уже не через весь материк. Всего лишь в соседнюю спальню. Завтра он уйдет, вернется к своей богине, а ей оставит вместо порочной близости черноту тоски и безысходности. Нить Вязи снова протянется через весь материк.

Эдера бросилась к двери в соседнюю комнату. На этот раз не бездумно, не рефлекторно, как безвольная марионетка Вязи. Она приняла решение. Пусть он выиграет пари с собой. Но она не останется с Пустотой в эту последнюю ночь, пока он еще в Кедари. Она будет чувствовать холод его тела на коже, будет кричать от сплава боли и наслаждения, сгорать в сплетении Вязи. Отдастся льду и пламени, слившимся воедино в их душах.

Кэрдан не спал. Он ждал ее.

— Ты был прав. Я не выстояла против тебя и Вязи. Вы победили. Я сдаюсь.

Она спустила с плеч кружевные лямки и позволила ночной сорочке упасть на пол. Он откинул одеяло, но не отодвинулся от края кровати, чтобы освободить ей место рядом. Ей оставалось только перелезть через него или улечься прямо на его тело. Она выбрала второй вариант. Холодные руки обвили ее спину.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Вот этого не говори. Это лишь Вязь. Между нами нет и никогда не будет любви. Я сойду с ума, когда ты уйдешь. Как почти сошла, прежде чем ты явился в Кедари. Но это не любовь. Я зависима от тебя, я привязана к тебе. Но любить тебя никогда не буду. Помнишь, ты сказал, что родился без такой специальной полезной штуки, которая позволяет почувствовать вину? Так вот, я родилась без той штуки, которая позволяет испытывать любовь. Я фея воздуха, а феи воздуха никогда не выбирают смертного мужчину. Мы живем познанием, а не любовью. Ты надломил мою судьбу, привязал к себе насильно. Не рассчитывай, что за это я полюблю тебя. Я принадлежу тебе, пока ты жив. Но как только ты умрешь — я буду свободна от тебя в то же мгновение. Я уйду в Элезеум и не вспомню о тебе, не пролью ни слезинки. А если приду на твою могилу, только затем, чтобы станцевать на ней джеригу.

Он расхохотался.

— Я непривередлив, Эдера. Неважно, любовь или зависимость привела сейчас тебя сюда. Ты пришла, и это единственное, что имеет значение. С остальным как-нибудь разберемся. У нас с тобой много времени для этого. Я ведь не собираюсь умирать, Эдера. Этот мир умрет вперед меня, и тогда я сам спляшу джеригу на огромной вселенской могиле. Вместе с тобой, моя бессмертная девочка…

Он собрал ладонью волосы, закрывшие лицо Эдеры, коснулся губами ее щеки. Она прильнула к нему в поцелуе, впервые сама, осознанно, по собственной воле. Она видела искры торжества в его глазах. Он снова выиграл. Ей было все равно. Она сдалась.

Рука Кэрдана скользила по ее спине, оглаживая, подкрадываясь к бедрам. Вдруг его тело напряглось. Он оттолкнул Эдеру и вскочил с кровати. Эдера ощутила странную вибрацию в воздухе.

— Кто-то пробивается через магический барьер, — быстро проговорил Кэрдан. — Сиди здесь. Запахнет паленым — бери детей, перекидывайся и улетай. Барьер пропустит тебя.