Сквозь пепел и прах

Глава 5. Кедари. Дары богов

Наутро невыспавшаяся Эдера чувствовала себя препогано. Ее раздражало все. Завтрак оказался несвежим, и девушка даже не вспомнила, что из-за всеобщей занятости на страде сама приказала фермерским женам готовить большие порции с расчетом на несколько дней. Эдера сформировала в псевдореальности куски сухого льда, и еда хранилась в них.

Ее раздражала жаркая погода. Птицы, поклевавшие часть плодов. Нерасторопность сборщиков, особенно Люса. Садовые работы давались бывшему маршалу нелегко. Никогда в жизни ему не приходилось заниматься физическим трудом. Он не собирался отсиживаться без работы, когда хозяйка поместья, которая спасла его жизнь, собственноручно занималась крестьянским трудом. Но толку от Люса было с гулькин нос. Как всю дорогу от Кситлану до Кедари.

Два странника шли на запад через Зандус. Они пересекли границу Атреи с юга, в Гесиде — западной провинции южного соседа. Так выходило короче, да Эдера и не хотела показываться в королевстве Неидов. В Зандусе с феями не носились, как с принцессами княжеских кровей, но почет и поддержка были обеспечены. Люса девушка выдавала за немого слугу-телохранителя, для надежности наложив на него заклятье немоты и иллюзию отрезанного языка. Еще она запретила ему сбривать бороду и заставляла наводить как можно больше беспорядка в волосах и бороде. В таком виде точно никто не признает бывшего маршала неидовской армии.

Люс оказался в дороге абсолютно беспомощен. Ни развести костер, ни приготовить еду, ни обустроить спальное место. Эдере приходилось делать все самой.

«Ты же солдат, во имя духов! Как может солдат ничего не уметь?!»

Люс улыбнулся, грустно и виновато.

«Я маршал, леди Эдера. Всем занимались адъютанты и денщики… Но я научусь. Прошу тебя, покажи мне, я освою все, что нужно!»

«О Создатель, что за муж достанется моей сестре! За что она в тебя влюбилась?! Хотя за что можно влюбиться в королевском дворце, где все расхаживают разряженными павлинами?! Мужей надо выбирать в дороге, поглядев, на что они способны!»

Выпалив это, Эдера осознала, что своего мужа она не выбирала, поглядев, на что он способен. Она вообще его не выбирала. Что уж ей говорить и кого поучать. Люс виновато тупился в землю.

«Прости, маршал. Ты хороший человек. А я жестока к тебе. Ты будешь достойным мужем Серене. Не сердись на мои слова».

«Я не сержусь, миледи. Моя жизнь принадлежит тебе. Все, чего я хочу, чтобы Серена была жива. Чтобы я встретил ее».

«Встретишь. Она должна вернуться в Кедари. Больше ей некуда идти».

Но они не встретили Серену в Кедари. Люс хотел сорваться с места и идти в королевский дворец. Эдера запретила ему. Гретана могла объявить его изменником и казнить. Слухи, которые доносились из разрушенной столицы до Кедари о ее царственных волеизъявлениях, наводили на мысль, что у королевы размягчение мозгов.

Сама Эдера тоже тревожилась о сестре. Самый простой способ узнать новости о ней — связаться мысленно с Фелион. Но Эдера не владела навыком мысленной связи на большом расстоянии. Да ей и не хотелось светиться перед волшебницей. Неприязнь и раздражение к ней не прошли полностью.

Она придумала более хитрый способ. Сразу по прибытии в Кедари она обернулась птицей и отправилась на разведку в Обитель Святой Устины. Там ее ошеломила новость, что все ее соученицы покинули Обитель досрочно, вышли замуж или поступили в услужение. Одна Айна оставалась в монастыре, готовясь принять постриг.

Эдера проникла к ней ночью. Айна была счастлива видеть подругу и поделилась с ней новостями о судьбе всех девочек. Эдере пришлось пережить еще один шок, что Розали, ее лучшая подруга с шестилетнего возраста, поступила в услужение к мерканской женщине и скорее всего, покинула Ремидею. Обручение и незадавшееся бегство Лаэтаны, другой лучшей подруги, стали новым ударом.

Зато Эдере пришло в голову, как можно связаться с Сереной. В монастыре воспитывалась сиротка-беспризорница Итта. Она попала в Обитель после того, как разогнали ларгусскую общину нищих и воров. В этой общине росла и Серена. Сестра знала Итту.

Айна рассказала, что Итта вышла замуж за состоятельного ремесленника в Ларгусе. И у Эдеры родился план. Под ее диктовку Айна написала письмо. Оно было адресовано «леди Серене Кедар от монны Итты Куваль». Лже-Итта рассказывала о своей жизни в Обители (Эдера с Айной постарались припомнить как можно больше случаев с участием Итты, чтобы не врать). О замужестве они написали только, что оно состоялось, и что Итта будет рада наладить связь с подругой детства. И очень-очень просит Серену ответить. Если Серена во дворце, и письмо дойдет до нее, она непременно ответит. Эдера знала доброе сердце сестры. Надо будет просто связаться с Иттой через некоторое время.

Простившись с Айной, девушка отдала письмо ларгусским почтарям и вернулась в Кедари. Но перед этим заглянула еще в одно место. Обитель Затворников Канабиса. Там несла схиму Иотана, бывшая настоятельница Святой Устины. Та, кого все ученицы звали Матушка. По словам Айны, нынешняя настоятельница такого прозвания не удостоилась.

Эдера не могла не передать весточку любимой наставнице. Та незаконно расходовала монастырскую казну: нанимала шпиков для разведки новостей о жизни Эдеры в столице. Но ни один шпик не мог получить информацию из-за стен Черной Башни Придворного Мага, а Эдера жила именно там. За огромные деньги Матушке доставались лишь слухи. Эдера хотела поведать ей все напрямик.

Встреча состоялась глубокой ночью, как с Айной. Эдера проникла в келью наставницы сквозь прутья решетки, обратившись воробьем. Беседа была долгой и слезной, и расстались обе женщины с тяжелым сердцем. Рассказ Эдеры не принес радости Иотане. Любимая ученица жила и здравствовала, но глубоко страдала. И перестала быть ученицей. Она стала взрослой женщиной, пережившей много горестей и утрат. Иотана не узнавала Эдеру, по-прежнему дерзкую, но лишенную невинности — как телесной, так и душевной. В свою очередь, чувства и мысли бывшей настоятельницы, которые Эдера уловила за ее словами, повергли девушку в душевную смуту…

С тяжелым сердцем она вернулась в Кедари. Поведала Люсу, как придумала выйти на связь с Сереной и остаться при этом нераскрытыми. А затем снова оставила поместье, обернувшись птицей.

На сей раз она направилась в Кромлу. По рассказам Айны выходило, что Лаэтана нуждается в помощи. Эдера разыскала поместье Садура Боркана и обнаружила, что хозяин по-прежнему холост. В шкуре оборотня она облазила все поместье. И убедилась, что никаких дев-пленниц, заточенных в темницу, здесь нет. Зато до нее донеслись обрывки разговоров слуг. Из них Эдера поняла, что Лаэтана коварно обкузьмила настырного толстяка и сбежала от него по дороге.

Порадовавшись за подругу, Эдера воротилась в Кедари. И началась страда… Долгие дневные часы изнурительного труда перемежались короткими часами сна. Работа не прекращалась ни на день. Поместье должно выжить. Они соберут урожай, сделают вино и сидр, продадут в Атрее, закупят зерно и не будут бедствовать зимой.

Эдера вспомнила монастырскую жизнь. Тогда она могла не спать всю ночь, околачиваясь в окрестных лесах или общаясь с крестьянами в деревне. Наутро на ней не оставалось и следа, она чувствовала себя бодрячком, готовая к новым приключениям. Почему сейчас, недоспав пару часов, она ощущала себя измотанной и разбитой? Бессонница ли так сказалась на ней? Или Пустота, Вязь и Зов Элезеума?..

Внезапно живот пронзила боль. Эдера охнула и села на землю. Монна Ремна, которая все и всегда замечала первой, бросилась к ней.

— Миледи, что с вами? Схватки?!

— Не будьте дурой. Я на шестом месяце. Ох Создатель, лишь бы не выкидыш… Лорд Мэлдан, ты ведь не собираешься бросить меня?

— Миледи… Я думала, вы знаете. Ваша мать родила вас ровно на шестом месяце. Срок вынашивания у фей меньше, чем у человеческих женщин.

— Чтооо? Нет, Ремна, вы несете чушь! Это не могут быть схватки… Оооооо!

Эдера скрючилась и обхватила руками живот. Ей казалось, что ее взрезают изнутри. Монна Ремна повелительно скомандовала:

— Улли, Абаль! Скорее несите миледи в дом!

Фермер и управитель подбежали к женщинам, Люс тоже бросил ведро с вишней и примчался к Эдере. Втроем они попытались поддерживать Эдеру и вести ее, но она не могла стоять на ногах. Улли плюнул и подхватил ее на руки. Ее принесли в дом и уложили в пустовавших покоях прислуги.

— Мамочка… Почему так больно?! Это всегда так, Ремна?!

— Не могу знать лично, миледи… У меня нет детей. — Странная тень пробежала по лицу экономки, когда она напомнила об этом. — Но мне доводилось принимать роды. Первый раз почти всегда больно, миледи.

— У фей он первый и единственный, — простонала Эдера. — Благослови Создатель.

Лицо Ремны Абаль нависало над девушкой, и у нее что-то вдруг перемкнуло в голове. С прибытия в Кедари некоторые жесты экономки, ее мимика казались Эдере до боли знакомыми. И сейчас, когда она смотрела на женщину снизу вверх, беспомощная и страдающая, она вдруг поняла, что ей знакомо в лице монны Абаль. Кто ей знаком.

— Ремна… Вы его дочь.

Управительница покачала головой.

— Моя мать была его дочерью. Моя прабабка прислуживала леди Иртане. У нее была красивая дочь. Сын хозяина лишил ее невинности и оставил бастарда.

— Ей было пятнадцать лет?! А ему тринадцать?

— Семнадцать, миледи. А милорду Кэрдану двадцать шесть.

— Так вы… Ох, Создатель, вы моя внучатая племянница… Кузина лорда Мэлдана. А по отцу он вам дядя. Ну что за путаницу Кэрдан натворил…

Ремна печально покачала головой.

— Это не имеет значения, миледи. Родство бастарда ничего не решает.

До Эдеры дошло, что Ремна — бастард во втором поколении. Вот почему у них с Абалем нет детей. Интересно, что предложили Абалю, чтобы он женился на ней. И кто предложил.

Новый приступ схваток вытеснил все размышления о монне Ремне, их родстве и ее браке с Абалем.

— О Древесные! Будь проклят Кэрдан! Без него ничего не было бы!

Начались долгие часы, по сравнению с которыми садовая страда показалась Эдере Элезеумом. Улли, Абаль и Люс суетились, по приказу Ремны поднося все, что она требовала. С началом самой болезненной стадии родов Улли предложил подержать роженицу за плечи, но Ремна покачала головой.

— Кто сможет удержать фею? Ты же видел, с какой легкостью она одна катила трехцентнеровую бочку яблок? И роженице всегда нужна свобода. Нельзя совершать над ней насилие, даже когда оно кажется благом. Миледи справится, — Ремна ласково погладила голову измученной будущей мамочки. — Она сильная. Она выдержит. Наш лорд родится крепким и здоровым.

Эдера отчаянно завизжала. Сквозь визг прорезались проклятья.

— Чтоб ты сдох, Кэрдан! Чтоб тебя на кусочки разорвало, чтоб тебя змеи прогрызли изнутри, чтоб тебя… Аааааа! Ненавиииижу!

Ремна вытирала губкой пот с лица Эдеры.

— Дайте ему время, миледи! Он поворачивается. Держитесь, миледи! Не бросайте его!

— Ненавииииииииижуууу…

Через некоторое время Эдера расслабилась. Острая боль отпустила ее.

— Миледи, еще не все! Сейчас начнется главное! Малыш вот-вот пойдет наружу!