Сквозь пепел и прах

— Плюнь на него, Люс. Ничего ему не обещай. Я не боюсь его боли. Пусть делает со мной что хочет.

— Звучит многообещающе, — ухмыльнулся Кэрдан. — Я запомню. Итак, герцог, ваше решение?

— Даю слово чести, что не попытаюсь бежать или донести на вас властям, — хрипло проговорил Люс.

— Благодарю, в том числе от лица Эдеры. Вы свободны. Эдера, ты также. Возвращайся к детям. Мне нужно переговорить с Абалями о делах в поместье, а затем я подойду пообщаться с тобой.

— Иди к бесам со своим общением!

— Предпочитаю тебя. Ты такой симпатичный бесенок, когда злишься на меня.

Эдера вскочила и умчалась из холла по лестнице, подняв юбками вихрь пыли. Во время страды кедарийцам было не до уборки в доме. Кэрдан кивнул Люсу и тоже вышел. Молодой мужчина остался один, в смятении, страхе и ненависти к заклятому врагу, убийце семьи. Он и помыслить не мог, что когда-нибудь свидится с ним лицом к лицу. Может, это его шанс отомстить?

Эдера вернулась в спальню. Колыбелька с Мэлданом и Кариэль стояла в углу, недалеко от ее кровати. Дети, сытые и утомленные изобилием внимания, крепко спали. Эдера, не в силах и дальше иссушать себя бесполезной яростью, легла на кровать и тоже уснула. Проснулась она от холодного прикосновения. Почти ледяного. Ее перевернули на спину и крепко вдавили в постель за плечи.

— Перестань и уходи, — прошептала она Кэрдану. — Ты разбудишь детей.

— Не разбужу. Я окружил нас Пеленой Безмолвия. Только мы внутри нее можем слышать друг друга. Никто снаружи. Можешь кричать — ни дети, ни кто другой в Кедари не проснется.

— Я только вчера родила! Твоих детей, между прочим!

— Эдера, никто на Ремидее не знаком с регенеративными способностями фей лучше, чем я. Ты могла заниматься любовью через десять часов после родов.

Эдера с силой оттолкнула его. Безрезультатно. Он держал ее магией. Как раньше, в башне, когда она еще пыталась вырваться из его рук. Как она могла быть так беспечна, как могла просто взять и уснуть, не думая о его угрозе «пообщаться». Для чего еще он собрался ночевать в ее покоях — ведь не для того, чтобы спокойно спать у нее за стеной. Это же Кэрдан. Она ударила по его магии своей. Удар растаял в воздухе. Кэрдан рассмеялся.

— Я упражнялся в магии восемьдесят лет. Ты — меньше года. Даже способности феи не уравняют нас.

— Я твоя единокровная сестра.

— Ты моя законная жена. А еще ты — фея, а я — твой избранный мужчина.

— Избранный?!

— Разумеется, раз между нами не стоит Черта. Тебе так же плохо без меня, как мне без тебя. Это единственное, что имеет значение. Не сопротивляйся. Позволь Вязи взять свое. Позволь мне взять свое.

По ее телу пробежала судорога. Эдера зарыдала. Его близость к ней была втройне непереносима. Ничего не отменить. Ничего не исправить. Он ее брат и он — ее не-избранный. Тот, с кем ее навеки сцепила Вязь. Между ними уже не может быть по-другому. Кэрдан провел губами по ее щеке, прошептал в ухо:

— Либо я, либо Пустота. Ты хочешь переносить Пустоту, Эдера? Я — нет. Я хочу быть с тобой. Обладать тобой. А я всегда получаю то, что хочу. По-другому не бывает.

Он вновь коснулся губами ее лица. Руки гладили ее грудь и живот, подбираясь к бедрам. Эдера уже не сопротивлялась. Его тело было холодным, как у неживого человека. Вот только будь он мертв, Пустота освободила бы Эдеру. Мертвый ли, живой, Кэрдан продолжал обладать ею. Раньше он обжигал ее, теперь морозил. Но больше ничего не изменилось. Его жесткость и властность, его ненасытность, жажда выпить досуха ее душу. Желание причинить боль. Эдера уловила знакомые импульсы, которые он магически пустил по ее нервным переплетениям. Она применила рассеивание, которому ее научила Фелион. Которое так бесило Кэрдана раньше. Ничего не произошло.

— Не поможет, девочка моя. Я подготовил контр-заклятье. Теперь тебе остается только принимать то, что я тебе даю. И получать от этого удовольствие. Можешь кричать. Я соскучился по твоему крику.

Прежде чем он начал говорить, Эдера уже открыла рот, чтобы закричать от боли и бессилия. Но после его слов она поклялась, что не издаст ни звука. Какой бы степени ни достигла боль. Он приник к ней в поцелуе. Его тело из ледяного вдруг сделалось горячим, и ее тело тоже. В следующее мгновение Эдера поняла, что это Вязь. Обжигающая паутина пронизала их тела насквозь, заставляла перетекать одно в другое. Нити горели и пульсировали, становясь их общим кровотоком. А затем пришел покой. По телу разлилось умиротворение. Все как должно быть. Он рядом. Ее не-избранный. Остальное не имеет значения. Только близко. Только вместе. По-другому быть не может.

Кэрдан сжал ее в объятьях, так крепко, что она не могла вдохнуть. Но даже не замечала этого. «Моя, — прошептал он. — Больше ты не уйдешь. Никуда. Никогда».