Безжалостные Существа

17

Нат

Я понимала, что Кейдж уже на пределе, но я не была готова к его натиску, когда он повалил меня на кровать.

Все, что Кейдж сдерживал до сих пор, вырвалось наружу.

Будто он решил взять реванш.

Стоя на коленях на матрасе, возвышаясь надо мной, Кейдж разрывает лиф моего платья. Звук рвущейся ткани почти такой же громкий, как и мое неровное дыхание. Затем он стаскивает с себя рубашку через голову, с рычанием падает на меня сверху, стягивает мой лифчик куда-то в район подбородка и вцепляется в один из моих затвердевших сосков.

Кейдж жадно всасывает сосок в рот.

Когда я вскрикиваю, он на секунду прерывает свое жадное посасывание, чтобы прорычать:

— Для нежностей будет время в следующий раз. А пока что я намерен оставить на тебе свои отметины.

Кейдж впивается зубами в нежную плоть под моим соском.

Я издаю стон, извиваясь под ним. Мне больно, но и одновременно невероятно приятно. Ударные волны удовольствия прокатываются по моему телу от жалящих укусов Кейджа.

Он делает то же самое с другой грудью, кусая ее так, словно хочет сожрать меня целиком.

Затем Кейдж подается немного назад, переворачивает меня на живот, расстегивает лифчик ловким движением пальцев и стягивает платье с моих бедер и ног. Трусики подвергаются аналогично грубому обращению.

Кейдж бросает сорванную одежду на пол. Когда я смотрю на него через плечо, Кейдж смотрит на мое обнаженное тело диким животным взглядом, его ноздри при этом раздуваются, а татуированная грудь вздымается, челюсть, как и кулаки, сильно сжата.

Меня прошибает мелкая дрожь.

Это ощущение не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала. Отчасти ужас, отчасти желание, а отчасти чистый адреналин, вызывает мурашки на руках и ногах, заставляя мое дикое сердце сбиваться с ритма.

Вид его желания заставляет меня чувствовать себя сверхчеловеком. Как будто я способна на все. Как будто все мои атомы вибрируют с опасно высокой скоростью, угрожая расколоть меня на части.

Как будто я могу начать левитировать прямо с этой кровати и поджечь весь дом.

Глядя в темные глаза Кейджа, пылающие желанием, я понимаю, что впервые в жизни не боюсь быть собой. Впервые я не боюсь осуждения. Впервые я не забочусь о том, что мне следует сделать то, что считается безопасным, умным или тем, что я должна сделать, потому что «должна».

Впервые я почувствовала себя по-настоящему свободной.

— Тогда сделай это. Пометь меня всю. Отдайся мне целиком. И не смей сдерживаться, — прошептала я.

Проходит какая-то доля секунды, пока Кейдж в сомнении облизывает губы. Он ненадолго прикрывает глаза.

Затем он хватает меня за лодыжки, подтаскивает к краю кровати, наклоняется и впивается большим, ненасытным ртом в мою задницу.

Он впивается в нее зубами, издавая животный рык.

Это первобытный звук победы. Он словно лев, ликующий об очередной убитой им жертве.

Его зубы неожиданно сменяет рука. Раскрытая ладонь Кейджа впечатывается в то место, где только что был его рот, жгучим шлепком, который заставляет меня подпрыгнуть и вскрикнуть от шока.

Кейдж начинает говорить со мной по-русски.

Грубые, гортанные слова на русском языке вылетают сквозь стиснутые зубы.

Это звучит чертовски сексуально, что я едва сдерживаюсь, чтобы не кончить.

Кейдж переворачивает меня на спину, стягивает с меня лифчик, отбрасывает его в сторону и глубоко целует меня, кусая мои губы. Кейдж тяжело дышит, его руки дрожат. Я знаю, что он балансирует на тонкой грани самоконтроля, едва сдерживаясь, потому что боится, что если он полностью отпустит себя, как я того потребовала от него, то причинит мне боль.

От того, что этот огромный, опасный мужчина может быть таким милым и нежным, у меня на глаза наворачиваются слезы.

Я обхватываю Кейджа ногами за талию и отвечаю на его поцелуй чуть жестче, притягивая мужчину к себе, потянув за волосы.

Он прикусывает мочку моего уха. Мою шею. Мое плечо. Я смеюсь, задыхаясь, чувствуя, что схожу с ума.

Кейдж целует и покусывает мою кожу. Хотелось бы сказать, что он «ласкает», но прикосновения его рук жестче. Жаднее. Он захватывает большую часть территории моей плоти везде, где только может дотянуться, хватая мои груди и бедра, его губы прослеживают траекторию движения ненасытных рук.

Когда Кейдж кусает меня за внутреннюю часть бедра, я издаю стон.

Он замирает. Растерянно спрашивает:

— Не слишком?

— Боже, нет. Не останавливайся.

Кейдж разворачивается лицом к другому бедру и впивается зубами в нежную плоть и там. Выгибаю спину ему навстречу, страстно желая прикосновений его требовательных сексуальных губ в других местах.

Например, там.

И Кейдж дает мне именно то, ради чего я так отчаянно выгибаюсь, уцепившись за мой клитор и втягивая его губами. Издаю звук, который, я точно уверена, никогда не издавала раньше. Это звук полнейшего восторга.

Затем Кейдж кладет руку мне на живот, чтобы удержать меня в статичном положении, а сам продолжает пировать мной, вбирая все до капли, пока я лежу с раздвинутыми ногами, стону и извиваюсь, неистово раскачивая бедрами навстречу его лицу.

Когда Кейдж вводит в меня два пальца и проходится зубами по моему клитору, я кончаю.

Мой оргазм внезапный и бурный. Настоящий взрыв удовольствия. Широко раскрываюсь для него, содрогаясь и выкрикивая его имя.

Кейдж расстегивает ширинку джинсов, возится там, пока его рот продолжают заполнять мои соки. Он приподнимается, опираясь одной рукой на кровать. Другой он придерживает свой член. Я мельком вижу его эрекцию, выпирающую из кулака, прежде чем Кейдж проталкивается в меня почти на всю длину.

Мы издаем стон в унисон. Впиваюсь ногтями в его спину, пока огромный, твердый член Кейджа раскрывает меня для него полностью.

Его голос низкий и хриплый, когда Кейдж произносит:

— Да, детка. Ты тоже оставляешь на мне свои отметины.

Затем Кейдж трахает меня глубоко и жестко, дико всаживаясь в меня, как будто от этого зависит его жизнь.

Я обхватываю Кейджа ногами за талию, уперевшись лодыжками в его спину.

Мои груди подпрыгивают. Мои легкие болят. Моя кожа покрывается испариной. Кейдж входит в меня снова и снова, балансируя на одной руке надо мной, а другой обхватывая мою задницу и притягивая меня ближе с каждым жестким толчком бедер.

Под звуки моих собственных беспомощных криков и его грудных звуков удовольствия  я снова достигаю кульминации.

Все мое тело напрягается. Моя голова откидывается назад. Прижимаюсь к кровати, дергаюсь, насаживаясь на его член, конвульсивно сотрясаясь от толчков.

Кейдж замедляет движения бедер, опускаясь на локти, и приближается ртом к моему уху:

— Теперь ты моя, — шепчет величественно Кейдж, а его голос торжествует. — Ты кончаешь на мой член, значит, ты - моя.

Я всхлипываю, чувствуя, как последняя нить, связывавшая меня с землей, распуталась и отправила меня в бескрайнюю черную космическую дыру.

Где-то глубоко внутри я понимаю, что это именно то, чего я боялась. Этого момента, прямо здесь.

Момента, когда я, наконец, отдаюсь ему, сердцем и душой, телом и разумом, отдаюсь полностью.

Теперь для меня нет пути назад. Я не могу передумать.

Что меня удивляет, так это то, что я и не хочу этого.

Неважно, кто или что он, мне все равно.

Я согласна на все.

Я притягиваю голову Кейджа и крепко целую его, понимая, что той девушки, которой я была до этого момента, больше не существует. Когда мы поднимемся с этой кровати, - нас уже будет не двое, мы с ним станем единым целым.

Наверное, в этом мы с ним похожи: ни для кого из нас не существует половины пути.

Мы оба придерживаемся принципа «Пан, либо пропал».

— Посмотри на меня, — приказывает Кейдж.

Я открываю глаза и смотрю на него сквозь пелену блаженства. Кейдж выглядит прекрасным, каким-то потусторонним, его взгляд горит огнем, брови нахмурены от напряжения.

Кейдж наращивает темп толчков, и я понимаю, что он хочет, чтобы я наблюдала за его кульминацией. Когда Кейдж кончит в меня, он хочет, чтобы мы оба смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, чтобы мы могли видеть все, все то, что есть между нами, когда мы разделяем наши тела и дыхание.

Кейдж четко произнес, - он хочет, чтобы я знала это: теперь я принадлежу ему.

Так же, как и он принадлежит мне.

Поднимаю руку и касаюсь его лица.

— Все те годы, которые я провела в ожидании... Я больше не думаю, что ждала его. Думаю, я ждала тебя, — шепчу я.

Кейдж вздрагивает, издает стон, прижимается горячим лбом к моей шее. Затем он изливается внутрь меня серией коротких, толчкообразных движений, хватая меня за волосы и прерывисто шепча что-то по-русски.

Обхватываю руками спину Кейджа, а ногами его талию и закрываю глаза, чувствуя, что лечу.

Чувствую, что я наконец-то, наконец-то дома.

~

Мы впадаем в дремоту.

Через некоторое время Кейдж выбирается из моих объятий и раздевается. Он встает у кровати и быстро снимает с себя джинсы, трусы и ботинки, нетерпеливо ожидая возвращения ко мне. Кейдж заползает обратно в мои объятия и обнимает мою грудь, притягивая к своему большому, теплому телу. Переплетает свои сильные ноги с моими.

— Что смешного?

Я открываю глаза и смотрю на него. Даже потный и взъерошенный с растрепанными волосами, которые падают Кейджу на глаза, он так красив, что у меня перехватывает дыхание.

— Да, ты забыл снять ботинки.

Кейдж сморщил нос. Это восхитительно.

— Я торопился.

— И это говоришь мне ты?

Он кривит губы и смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

— Моя женщина пытается сказать мне, что она осталась неудовлетворенной?

Моя женщина. При этих словах меня начинает немного потряхивать от волнения.

Эти отношения, скорее всего, обернутся полной катастрофой, но сейчас я так счастлива, что могу лопнуть.

Улыбаясь, я тянусь к Кейджу, прижимаясь грудью к его твердой груди. Мне нравится, какой он твердый.

Жесткий везде, кроме его глаз, взгляд которых до боли, до обожания такой мягкий.

— Нет. Просто делюсь наблюдениями.

Кейдж притягивает меня ближе. Мы лежим на боку. Я прижалась к нему, ощущая себя в полной безопасности и тепле, окутанная запахом Кейджа, проникающим мне в нос, наслаждаюсь звуками медленного, размеренного стука его сердца рядом с моим ухом. Я могла бы оставаться в этом месте вечно.

— Хочу тоже поделиться своим наблюдением, — шепчет мне Кейдж.

— Каким?

— Никогда не видел ничего прекраснее тебя, когда ты кончаешь.

Мое лицо внезапно заливает краска. Не могу сказать, гордость это или смущение, но мне это нравится.

— Аналогично.

Он ненадолго замолкает.

— Аналогично? Это типа должен быть мой посткоитальный комплимент?

— Посткоитальный? Смотрю, мы перешли на высокопарные слова.

— Не хочу, чтобы ты думала, что я беру только смазливой внешностью.

Кейдж дразнится. Люблю, когда он поддразнивает меня. Это случается так редко.

— О, нет, это не так. У тебя есть множество впечатляющих качеств, помимо твоей восхитительной красоты, — легкомысленно говорю я.

Еще одна пауза, на этот раз более длительная.