Безжалостные Существа

12

Нат

На следующий день я звоню Слоан во время обеденного перерыва на работе и пересказываю ей всю историю. Она молчит, когда я заканчиваю, пока, наконец, на линии не раздаётся тихий свист.

— Ух ты. Этот парень действительно что-то с чем-то.

— Как ты думаешь, что мне следует делать?

— У меня есть для тебя два слова. Первое слово начинается с «Трахни», а второе начинается с «Его».

— Такой тонкий намёк, — сухо произношу я.

— Тогда ладно. Что ты хочешь сделать?

Взволнованная, я разворачиваюсь и шагаю в другую сторону в учительской. Сэндвич с индейкой, который я принесла на обед, лежит нетронутым на столе рядом со мной. Я даже не знаю, зачем сделала его сегодня утром. Наверное, я думала, что к этому времени мой желудок успокоится.

Но это не так. У Кейджа есть какой-то неведомый способ нарушать нормальное функционирование моего организма. Я уверена, что если бы я когда-нибудь увидела его голым, то упала бы замертво от сердечного приступа ровно через две секунды.

— Он просто... очень. Ты понимаешь, что я имею в виду? — Слоан издаёт сочувственный вздох. — И он очень загадочный. И великолепный. Он, наверное, самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

— Короче, он не из твоей лиги, если ты мне это пытаешься сказать. В этом городе ты могла бы заполучить любого мужчину, которого захочешь. Даже тех, кто женат.

— Не совсем понимаю, почему ты в конце упомянула об измене, но спасибо за комплимент.

— Я имею в виду, что ты из тех девушек, которые обычно заставляют здравомыслящих мужчин сходить с ума. Ты можешь превратить папу римского в сексоголика.

— Ты явно упустила своё истинное предназначение в криминальном чтиве.

— Я говорю серьёзно. Это всё из-за девственницы с телом, созданным для греха. Мужчины сходят с ума от этого дерьма. Ты – одна из их десяти стандартных фантазий.

— Мне неприятно разрушать твой пузырь, но я перестала быть девственницей с тех пор, как Опра ушла из телевизионного эфира.

— Достаточно близко. Сколько членов ты видела воочию?

— Тебе отлично известен ответ на этот вопрос. И почему это звучит так, будто у тебя на самом деле есть список из десяти стандартных мужских фантазий?

— Потому что он у меня есть. Ты хочешь их услышать?

— Нет, — решительно заявляю я.

Игнорируя мой категоричный ответ, Слоан начинает отмечать галочками список.

— Секс втроем, конечно, номер раз. Мужчинам просто нравится эта фантазия. Если забыть о том, что большинство из них будут разочарованы двумя женщинами, а не одной, это их любимое занятие. В самый раз для дрочеров. Затем у нас по списку секс в людном месте, вуайеризм, девственницы...

— В любое время, когда ты захочешь вернуться к моей проблемной личной жизни, я буду ждать тебя здесь.

— ... ролевые игры, глубокий минет, связывание...

— У нас уже десять набралось? У меня сразу после обеда встреча, которую я не могу пропустить.

— ... порка, доминирование и анальный секс.

Когда я некоторое время ничего не говорю, Слоан спрашивает:

— Ты всё ещё там?

— Да. Просто эти последние три...

— Что? — спрашивает Слоан. Я почти вижу, как она сгорбилась, сжимая телефон в ожидании.

— У меня такое чувство, что эти три – любимые варианты Кейджа.

Следует её низкий и взволнованный вздох.

— Боже мой. Я знала, что он идеален.

— Анальный секс? Нет, спасибо. Эта дырочка только для выхода.

— Детка, слово на букву «А» потрясающее.

Сильно сомневаюсь.

 — Как ты вообще понимаешь, что испытываешь оргазм сквозь всю эту раздирающую плоть боль?

Она усмехается.

— Ты не позволяешь ему просто засунуть его в себя, дурочка! Ты должна смазать этот маленький бутончик и подготовить его!

Один из моих коллег-мужчин проходит мимо, улыбаясь и кивая мне. Я улыбаюсь в ответ, скрещивая пальцы, чтобы громкий голос Слоан не пронёсся слишком далеко. У меня и так хватает проблем.

Понизив голос, я говорю:

— Двигаемся дальше. Порка? Как будто я непослушный пятилетний ребёнок? Мне это кажется глупым.

— Тебе так не покажется, когда ты будешь лежать лицом вниз на его коленях с покрасневшим задом и мокрой киской.

Я начинаю смеяться и не могу остановиться.

— Смейся сейчас, подружка, потому что я могу гарантировать, что ты не будешь смеяться, когда он будет вытворять с тобой не самые хорошие вещи, пока он привязывает тебя к своей кровати.

Я застонала, положив руку на лоб.

— Это чересчур для меня. Моё представление об извращении – это оставить свет включённым во время миссионерской позы.

— Тьфу. Знаю. Это трагично.

— Мне нужно идти. Моя встреча начнётся через несколько минут.

— Счастливый час сегодня вечером? Я буду в «Ла Кантина» со Ставросом и его приятелями в пять. Ты должна привести Кейджа. Увидеть, как этот бульмастиф ладит с другими собаками.

Собираюсь отказаться, но на самом деле это хорошая идея.

Я никогда не видела, чтобы Кейдж общался с кем-то, кроме Криса, да и то не при идеальных обстоятельствах. Вероятно, я смогу многое узнать о Кейдже, увидев его в окружении других людей. Как он себя ведёт, что говорит…

Чего он не говорит.

— Отлично. Я спрошу его. Я напишу тебе, если мы приедем.

— Круто. Не могу дождаться встречи с тобой, детка. И твоим соблазнительным мужчиной. Не ненавидь меня, если я надену что-нибудь развратное.

— Я была бы разочарована в крайней степени, если бы ты этого не сделала.

Как только мы разъединяемся, я набираю номер Кейджа.

Не то чтобы я призналась бы Кейджу в этом, но я знаю его наизусть.

Я провела постыдное количество времени, глядя на визитную карточку, которую он дал мне с нацарапанным на обратной стороне номером телефона. На оборотной стороне – контактная информация мастера по пошиву костюмов на заказ на Манхэттене.

Кейдж был бы великолепен в костюме. Я надеюсь, что никогда не увижу его в одном из них, потому что, какая бы сила воли ни была у меня рядом с этим человеком, она мгновенно рассыплется.

Красивый мужчина в идеально сидящем костюме – мой криптонит.

Всего через один гудок на том конце линии поднимают трубку. Никто ничего не говорит, поэтому я нерешительно говорю:

— Алло? Кейдж? Это Натали.

— Ты позвонила, — произносит он.

При этом у Кейджа хриплый голос. Он одновременно довольный и удивлённый.

А я-то думала, что мой выбор предрешён.

— Да. Так и есть. Привет.

Я должна сейчас засунуть в рот свой сэндвич с индейкой, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость. Чувствую, как это происходит. Кейдж заставляет мой мозг превратиться в кашу, словно это какое-то пережаренное ризотто.

— И тебе привет. Я как раз думал о тебе.

Сердце, успокойся. Возьми себя в руки. Господи, ты жалкая.

— А? — говорю я, стараясь говорить небрежным тоном.

— Да. Мой член твёрд как камень.

А-а-а вот и жар приливает к моим щекам. Замечательно. Я пойду на встречу с таким видом, будто меня только что перекинули через стол и оттрахали до потери пульса.

— Могу я попросить тебя об одолжении?

— Всё что угодно.

— Не мог бы ты сбавить обороты на несколько тысяч делений?

— Что?

— Твою взрывную грубую и наглую самоуверенность. Это выбивает меня из колеи. Честно говоря, я не знаю, как правильно реагировать на использование слова «член», произнесённого в течение пяти секунд после начала разговора. Особенно, когда оно сопровождается выражением «твёрдый как камень». Должно быть, я пропустила этот день на уроке этикета.

Наступает пауза, затем он смеётся. Звук глубокий, насыщенный и в целом замечательный.

— Ты забавная.

— Это означает «да»?

— Это значит «да». Прошу прощения. Ты просто заставляешь меня...

— Я знаю это чувство.

— Ты не знаешь, что я собирался сказать.

— На взводе? Расстроен? Выведен из равновесия? Смущён?

Ещё одна пауза.

— Ты знала, что я собирался сказать.

— Я спец по разгадыванию смыслов.

— Читаешь мысли?

— Определяю эмоции. Всё из-за той терапии, которую я проходила.

Я останавливаюсь и закрываю глаза, качая головой от собственного идиотизма. У меня никогда не было такой проблемы ни с одним из мужчин, которых я знала, но рядом с Кейджем, когда я раскрываю рот, мне нельзя доверять. Глупые штуки летят во все стороны.

— Тебе это помогло?

Кейдж кажется заинтересованным, поэтому я отвечаю честно.

— Не совсем. Я всё ещё чувствовала себя дерьмово, просто теперь лучше подбирала прилагательные, чтобы описать это состояние.

Я слышу какой-то шорох на другом конце линии, как будто он двигается. Затем Кейдж выдыхает.

— Мне жаль, что тебе пришлось так тяжело.

— О, боже. Пожалуйста, не жалей меня. Терпеть не могу жалость больше всего на свете.

— Это не жалость. Это сочувствие.

― Не уверена, что они так уж отличаются.

— Отличаются. Одно из них – снисхождение. Другое – понимание того, что кто-то переживает, потому что ты был там. И ты бы не пожелал таких страданий никому другому. И ты хотел бы облегчить это.

Кейдж понижает голос.

— Мне бы хотелось облегчить твои страдания.

Эмоции бурлят в моей груди, поднимаясь вверх и формируя комок в горле. Сглотнув несколько раз, я тихо говорю:

— В таком случае, спасибо.

Через мгновение, когда я больше ничего не говорю, Кейдж бормочет:

— Если ты не против, я бы хотел поцеловать тебя, когда увижу в следующий раз.

— Я думала, что я должна была сделать первый шаг.

— И ты сделала. Ты позвонила мне. Теперь мяч на моей стороне. Что скажешь?

Мне нравится, что Кейдж спрашивает разрешения. Он не похож на человека, который у кого-то спрашивает разрешения.

— Я говорю... возможно. Но я не могу этого гарантировать. Мои чувства к тебе довольно непредсказуемы. В одну минуту я могу захотеть поцеловать тебя, а в другую – столкнуть на оживлённое шоссе. Нам придётся действовать на слух.

Кейдж хихикает.

— Вполне справедливо.

— Итак... — Я делаю вдох и собираю всё своё мужество. — Звоню, чтобы узнать, свободен ли ты сегодня вечером.

В его паузе я чувствую, как он удивлён.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Я издаю стон.

— Да ладно, серьёзно? Я в этом не сильна!

— Ну, не знаю, кажется, что ты в этом очень даже хороша. Даже профессиональна.

Я ощетиниваюсь от его озорного тона.

— Ты дразнишь меня?

— Может быть, немного.

— Ну, прекрати!

— Извини, — говорит Кейдж, и в его голосе совсем не слышится сожаления. — Дразнить – одно из моих любимых занятий.

Намёк в его голосе заставляет меня похолодеть.

— Мы же договорились, или нет, что ты сбавишь обороты?

— Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, — невинно произнёс Кейдж.

Да, верно.

— Вернёмся к сегодняшнему вечеру. Ты согласен?

Голос Кейджа становится задумчивым.

— Понятия не имею. Всё зависит... Куда ты меня приглашаешь?

Я откладываю телефон в район талии, откидываю голову назад и закрываю глаза. Через мгновение я снова подношу телефон к уху.

— Что случилось? Я потерял тебя?

— Всё ещё здесь. Просто мне жаль каждого мужчину, который когда-либо приглашал женщину на свидание.

— Не весело выставлять себя на всеобщее обозрение, не так ли?