Безжалостные Существа

Дэвид».

Мой взгляд затуманился, я уставилась на дрожащий листок бумаги в моей руке.

Затем я разразилась рыданиями и рухнула лицом вниз на стол.

Прошло немало времени, прежде чем я снова смогла прийти в себя.

~ 

По дороге из банка я интересуюсь у милой кассирши, которая помогла мне, может ли у меня быть текущий баланс на наших чековых и сберегательных счетах. Озадаченная, она ответила, что на наши имена в их банке нет никаких счетов.

Значит, Дэвид хранил только один секрет. Один странный, ненужный секрет. Сейф в банке, которым он не распоряжался, с адресованным мне письмом, которое он мог бы просто вручить мне и избавить нас от всех проблем.

Когда я прихожу домой и звоню Слоан, она в таком же замешательстве, как и я.

— Я ничего не понимаю. Зачем посылать тебе ключ по почте?

Я лежу на спине на диване. Моджо лежит поверх меня, как одеяло, его морда на моих голенях, он виляет хвостом перед моим лицом. Я так эмоционально истощена, что чувствую себя, словно могла бы лечь в постель и проспать десять лет.

— Кто знает? — тупо говорю я, потирая кулаком глаз. — Что ещё более важно, как, по-твоему, как он убедил банковского служащего открыть договор аренды ячейки без моего присутствия? Это кажется неясным.

Голос Слоан становится сухим.

— Этот человек мог убедить кого угодно в чём угодно. Всё, что людям нужно было сделать, это посмотреть ему в глаза, и они бы растаяли.

Это правда. Он был интровертом, но в нём было что-то особенное. Способ очаровать тебя без твоего ведома. Способ заставить тебя почувствовать себя особенной, замеченной, как будто он знает все твои секреты, но никогда не расскажет о них ни одной живой душе.

— Ты собираешься показать письмо полиции?

— Пуф-ф. Это ещё зачем? Эти следователи точно не были командой «А». И я всё ещё думаю о том, что одна страшная женщина-полицейский думала, что я имею какое-то отношение к его исчезновению. Помнишь, как она всегда искоса поглядывала на меня и всё время спрашивала, уверена ли я, что нет ничего такого, о чём я им не рассказывала?

— Ага. Она точно думала, что ты похоронила его труп у себя на заднем дворе.

Подавленная от этой мысли, я вздыхаю.

— В любом случае, в письме нет ничего, что могло бы им помочь. Мой настоящий вопрос... почему?

— Зачем иметь сейф, в котором нет ничего, кроме письма?

— Ага. — Слоан на мгновение задумывается. — Ну, я имею в виду, что после того, как вы бы с Дэвидом поженились, у вас, вероятно, были бы всевозможные важные документы, которые могли бы там оказаться. Свидетельство о браке, свидетельства о рождении, паспорта, что угодно.

— Я думаю, да. Я не получила бы свой маленький сейфик после этого.

То есть, после того, как он исчез. После того, как моя жизнь закончилась. После того, как моё сердце перестало биться навсегда.

Воспоминание о том, как Кейдж пристально смотрел на меня через стол «У Майкла», напоминает мне, что, в конце концов, это было не к добру. Я так не думала, но, возможно, в старом вибраторе ещё теплится жизнь.

Кейдж. Кто ты?

— Да, это всё, — говорит Слоан. — Это должно было стать сюрпризом.

— Дэвид ненавидел сюрпризы. Ему даже не понравилось бы, если бы он зашёл за угол дома и обнаружил меня стоящей там. Он бы наполовину выпрыгнул из своей кожи.

— Но этот сюрприз был не для него. Он был для тебя. И если бы кто-то мог подумать, что сейф станет приятным сюрпризом для его новой невесты, это был бы Дэвид. У него была душа счетовода.

Это замечание заставляет меня улыбнуться.

— Он действительно сделал это.

— Ты помнишь тот раз, когда Дэвид подарил тебе бумажник на день рождения?

— С купоном на двадцатипроцентную скидку на массаж ног внутри? Как я могла об этом позабыть?

Мы смеёмся, потом замолкаем. Через мгновение я тихо говорю:

— Слоан?

— Да, детка?

— Ты думаешь, я сломлена?

Её ответ твёрд.

— Нет. Я думаю, что ты крутая сука, которая прошла через такое дерьмо, через которое никто никогда не должен проходить. Но сейчас это уже позади. С тобой всё будет в порядке.

— Ты обещаешь?

— Обещаю.

Будем надеяться, что она права.

— Отлично. Если это говоришь ты, то нет причин сомневаться.

— Я уже много лет твержу тебе, что ты должна меня слушать, остолопина. Я намного умнее тебя.

Это замечание заставляет меня усмехнуться.

— Ты даже ни на йоту не умнее меня.

— Умнее.

— Не-а.

Звуча самодовольно, Слоан отвечает:

— Да, да, да, и у меня есть доказательства.

— Мне не терпится это услышать, — бормочу я.

— Ваша честь, я представляю суду следующее неопровержимое доказательство: влагалище обвиняемой.

Я усмехаюсь.

— Как мило. У вас имеются наглядные пособия для подтверждения этого вещественного доказательства?

Она игнорирует моё замечание.

— Которое обвиняемая безостановочно долбила с помощью личных устройств для удовольствия, настроенных на высокие вибрации, с тех пор, как она встретила некоего Кейджа... или как бы его там ни звали. Скажи мне, что я ошибаюсь.

Я сердито говорю:

— Что у тебя за навязчивая идея относительно состояния моей вагины?

Теперь голос Слоан звучит ещё более самодовольно.

— Так я и думала.

— К вашему сведению, Адвокат, я не пользовалась никакими устройствами на батарейках с тех пор, как повстречала этого человека.

— Хм. Только свои пальцы, да?

— Убирайся, злая ведьма.

— Извини, но ты застряла со мной.

— Почему каждый телефонный разговор с тобой заканчивается тем, что я хочу найти здание повыше, с которого можно сигануть вниз?

Слоан смеется.

— Это любовь, детка. Если это не больно, значит, оно ненастоящее.

~

Забавно, как небрежное замечание может оказаться в будущем, как какое-то ужасное пророчество, такой совершенно точной правдой.