Эти Чудовищные Узы

Риа сужает глаза на того, кто это сказал.

— О? — спрашивает она, как будто не знает.

Я понимаю, что задерживаю дыхание. Твид снова прекратил барабанить, и мне интересно, задерживает ли он свое дыхание тоже.

— Я имею в виду, мы все знаем о Ночи Несвятых. Их маленькие оргии в лесу, — парень сцепляет руки на столе и наклоняется вперед, почти заговорщически. — И, — говорит он, понижая голос, — моя сестра сказала, что в этом году они ее пропустили, потому что в прошлом году кто-то их отравил. А потом они убили того, кто это сделал!

Мое сердце сжимается.

— Выбирайте выражения! — кричит Твид, крутясь на своем месте. Я вижу его лицо. Оно пятнистое и красное. Он сужает глаза на парня, который поднимает руки, как бы сдаваясь. Он снова поворачивается к Риа.

— Мисс Куэвас, я думаю, этого более чем достаточно. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать дикие слухи и беспочвенные домыслы. Это курс истории, а не театр, — он встает на ноги.

— Ну, — мягко говорит пожилая женщина, отвечавшая на вопросы Риа, глядя на свои ногти, — это не все слухи, профессор Мур.

Мур, все еще стоя, хмуро смотрит на нее, но ничего не говорит.

— Я не знаю обо всех, но Общество 6, их родители, хорошо известны в обществе, — она встречает взгляд Мура и пожимает плечами. — Тот мальчик Рейн, это он убил своих приемных родителей. Они были в «6». Мальчик Маликов предложил восстановить отель не по доброте душевной. Это потому, что Рейн тоже Несвятой.

Мур качает головой.

— Эти убийства были самообороной, — он подходит к трибуне и смотрит на Риа. — Спасибо, мисс Куэвас, за этот красочный вклад в мой класс сегодня, — он кивает на место, которое только что освободил, показывая, что она должна сесть.

Она качает головой.

— Вообще-то, профессор, я не очень хорошо себя чувствую, — шепчет она, но здесь не так много людей. Мы можем услышать ее. Она сжимает свой живот. — Я просто собираюсь…

Мур практически выпроваживает ее. Я захлопываю тетрадь и запихиваю ее вместе с ручкой в сумку, а затем спускаюсь по ступенькам, разделяющим лекционную аудиторию, и спешу за ней, открывая дверь как раз в тот момент, когда она ее закрывает. Я не предлагаю объяснений, даже когда Мур говорит «Извините!» вслед за мной.

Я захлопываю дверь и смотрю в коридор. Рию легко заметить. Кроме меня, она здесь единственная. Я мчусь за ней и хватаю ее за руку, разворачивая к себе.

Она выглядит рассерженной. Я бросаю ее руку.

— Что это было? — спрашиваю я ее. — Я везде тебя искала…

Она вскидывает руки.

— Да? Ну, я не очень хотела, чтобы ты меня нашла. Особенно после того, что твой брат сделал с нами.

— С нами? — спросила я, удивленно отпрянув назад.

Она закатывает глаза, скрещивает руки.

— Девочки, — выдавливает она из себя. — Мы… все мы… он подлил всем в напитки.

— Я знаю, — огрызаюсь я, качая головой. Она действительно обвиняет меня в том, что я имею к этому какое-то отношение? — И откуда ты знаешь, что он мой брат?

Она пожевала нижнюю губу.

— Я разговариваю с Мейхемом.

Я мгновенно чувствую себя виноватой за то, что подцепила его на вечеринке две недели назад, хотя и не знаю почему. Но потом я вижу темный синяк на ее шее, едва заметный за воротником рубашки, и задаюсь вопросом, может, они уже поцеловались и помирились?

Она проводит по нему рукой, поймав мой взгляд. Она смотрит вниз.

— Мне не следует с тобой разговаривать.

— Что? Почему? — я скрещиваю руки, поправляя рюкзак. — Я не имею никакого отношения к тем напиткам той ночью! Конечно, Мейхем тебе это сказал.

Она хмурится, ее золотые глаза опущены.

— Вообще-то я не могу с тобой разговаривать, — она встречает мой взгляд, и ее глаза сужаются. — После той ночи мне пришлось подписать гребаный NDA, Сид. Семья Мейхема пришла ко мне в общежитие рано утром, с гребаными пушками!

Я делаю жест позади себя.

— Тот парень в классе знал, что произошло. Какого черта ты должна подписывать NDA (соглашение о неразглашении)?

Она снова опускает взгляд.

— Не о напитках, — тихо говорит она. Она вздыхает, качая головой. — Я действительно не должна рассказывать тебе об этом. Ничего из этого. Мейхем буквально убьет меня, — она поднимает глаза.

Я горько смеюсь.

— Если ты думаешь, что он убьет тебя, — я указываю на ее шею, — может, тогда перестанешь трахаться с ним?

Она выглядит так, будто может дать мне пощечину. Может быть, я этого заслуживаю. Вместо этого она просто качает головой, прикусив губу.

— NDA было не о выпивке. Или Несвятых. Или… Смерти Любовника, — она делает вдох. — Дело было в тебе, — она поворачивается, чтобы уйти, а я слишком ошеломлена, чтобы двигаться.

Она оглядывается через плечо.

— Убирайся отсюда, Сид. Если только ты все еще не хочешь умереть.