Кукловоды с небес. Кто заказывает музыку?

Научные основы

Начнем этот раздел с небольшой и довольно неожиданной цитаты: как инженер Хаббард решал проблему ума, пользуясь научным методом. В своей основе этот метод таков: 1. Собери все доступные данные, которые имеют или вроде бы имеют отношение к проблеме. 2. На этих данных построй гипотезу. 3. На основе этой гипотезы сделай предсказание. 4. Проведи эксперимент, чтобы проверить предсказание. 5. Видоизменяй эксперименты и собирай еще больше данных. 6. Если новоиспеченная теория не выдерживает проверки, возьми собранные к данному моменту данные и сформулируй новую гипотезу. 7. Вернись к шагу 3.

Это выдержка из редакторской статьи, опубликованной в майском 1950 года выпуске журнала «Поразительная научная фантастика». Редактором был Джон Кемпбелл. Далее он продолжает: «Большинство читателей нашего журнала хорошо знакомы с данным методом. Для тех же, кто не знаком, скажу, что вышеописанный процесс не замкнутый круг, это спираль. Каждый виток спирали захватывает все большую и большую территорию. Именно закручивание такой спирали привело от начальной теории атома Дальтона к оригинальной теории Бора о строении атома и к современному квантово-механическому анализу ядерных сил. Оно привело к летающим самолетам, работающим автомобилям и покрывающему всю планету радио.

И еще: это именно тот логический процесс, который привел к современным теориям дианетики.

Ну, а теперь об одной интересной особенности всякой научной теории: ученый всегда в глубине души надеется, что теория, с которой он работает, верна, но он знает, что она не обязана быть верной. Научная теория является полезным инструментом, ей не обязательно надо быть верной, покуда она приносит пользу. В теории Дальтона предполагалось, что атомы суть маленькие твердые шарики. Эта теория неверна, но она продвинула вперед химию. Значит, это была хорошая теория. Возможно, современные теории дианетики верны, а возможно и нет, но это неважно, если только описываемые ими техники действительно работают. (…) Имеется один и только один научный аргумент за или против любой научной теории: экспериментальные данные. (…) Единственный научный метод проверки состоит в том, чтобы множество независимых испытателей, используя в точности указанные Хаббардом методы, повторили эксперименты Хаббарда и записали результаты.»

Выраженное в последней фразе требование Кемпбелла выполнено на практике сорок лет спустя. Множество независимых испытателей действительно повторяют эксперименты Хаббарда, по сути дела это происходит в каждой сессии одитинга, потому что именно сессия одитинга служит испытательной площадкой, где проверяется истинность или ложность той гипотезы, над которой работает одитор.

Какую гипотезу выстраивает одитор, зачем и как он это делает? Ответ прост. Он хочет решить проблему своего одитируемого и делает это не просто методом проб и ошибок, но анализирует полученные от одитируемого данные, выводит из них гипотезу, разрабатывает пошаговый подход к проблеме в сессии (в «эксперименте») и предсказывает, каков будет результат каждого шага. Если так случится, что очередной шаг не даст предсказанного результата, придется разработать другой шаг, а если и он не сработает, одитору придется отступить на один шаг и выстроить новую теорию этого кейса.

При этом он не начинает с нуля, но исходит из общей теории, а также базируется на экспериментах и соглашениях, касающихся определенных явлений и их причин, накопленных предшествующими одиторами. Иными словами, он опирается на Хаббардовскую модель ума, то есть на весь тот материал, который мы прошли в первой главе. Эта модель весьма сжато выражена в уже неоднократно цитировавшихся «Аксиомах саентологии»²¹.

Об аксиомах мы поговорим через минуту, но сначала давайте выразим просто и кратко то, что к этому моменту сказано о «науке»: наука делает возможным предсказание. Вот вкратце и все. Всякий, кто ведет наблюдение и учет каких-то явлений, анализирует их, находит общие знаменатели, правила и законы и на этой основе предсказывает другие, может быть, даже еще не известные, явления, есть ученый. Наука делает возможным предсказание. Вы не смогли бы приготовить чашку кофе, если бы не приняли за само собой разумеющееся, что газовое пламя нагревает воду, что кофейный порошок и сахар растворяются в воде, что чашка не размокает и удерживает жидкости – и только потому, что вы учитываете все эти явления, а также относящиеся к ним правила и законы, вы можете, не рискуя ошибиться, предсказать, что чашечка кофе будет подана через несколько минут. Очень строго говоря, любой, кто готовит чашечку кофе, является ученым.

Полезная и надежная научная модель объясняет максимальное количество явлений при помощи минимального количества гипотез и теорий. «Теория» становится признанной, когда из большой и более общей гипотезы могут быть выведены более частные гипотезы поменьше. Если теория достаточно подкреплена наблюдениями и экспериментами, если выявлены некие правила и законы, и эти правила и законы согласуются с правилами и законами из других теорий, образуя одно всеобъемлющее целое, то мы получили научную модель. Идеальная научная модель была бы достаточно обширной, чтобы включать в себя все явления астрономического макрокосма и микрокосма молекулярной биологии, предлагая для них непротиворечивое объяснение.