Маленькие камчатские истории

1938 г.

Выводы о необходимости иметь в составе БАОЛа «матку», то есть приемно-транспортное судно, последовали быстро. 8 февраля 1938 г. приказом по АКО было объявлено: «Траулеры «Буревестник», «Восток» и «Дальневосточник» считать переданными БАОЛу с наличными командами, составом и вооружением…». В середине февраля эти суда стояли в ремонте на Петропавловской судоверфи, на них восстанавливалось и промысловое оборудование. Однако отсутствие у АКО небольших транспортов заставляло часто снимать их с лова и отправлять на грузоперевозки.

Приказ начальника АКО № 60 от 23 марта 1938 г. «Ввиду острой необходимости в переброске для путины горючего и мелких партий груза, для чего крупный тоннаж использовать нерационально, приказываю БАОЛу траулер «Дальневосточник» передать АКОфлоту…».

4 июня 1938 г. стало известно о присуждении правительственных премий «за перевыполнение планов путины 1937 г.». В Морлове ее получили рыбаки «Авачи»: начальник лова Евстафиади, мотористы Пилипчук и Дмитриев.

Летом 1938 г. Камчатское отделение ТИНРО совместно с БАОЛом организовало научно-промысловую разведку сельди в Кроноцком заливе. 1 июля разведчик «Сатурн» начал исследовать залив от мыса Ольга до бухты Моржовой. Он проводил опытный лов, изучал гидрологические условия залива и состояние кормовой базы сельди. 11 июля «Сатурн» обнаружил несколько больших косяков в северной части залива и сообщил об этом промысловым судам. В этот же день сейнер № 2 поймал 380 ц. 13 июля сейнеры выловили еще 600 ц. Впереди вновь шла «Авача» — за один день она взяла 295 ц. 14 июля улов принял «Рефрижератор № 2», который вскоре отправился в Петропавловск.

По словам ученых, «таким образом существовавшее раньше мнение о разрозненном, некосяковом ходе жупановской сельди опровергнуто».

К началу августа 1938 г. годовой план был выполнен только на 4,3 %. О причинах этого сообщала газета «Камчатская правда». По ее словам, «улов поднимается медленно из-за того, что большинство судов занимается перевозками: из двенадцати ловят шесть. Но и этим небольшим количеством Шабуров и Айунц (директор и главный инженер БАОЛа — С. Г.) руководят безобразно. Весной они направили в Корф «Авачу». Селедка прошла, «Авача» простояла шесть дней в Усть-Камчатске. В это время пришли и все остальные суда, опоздав на 17 дней. К тому времени на восточном побережье для ликвидации прорыва срочно выехали начальник рыбного отдела АКО Власкин, Шабуров и Айунц. Последний в самое горячее время уехал в Ключевской лесокомбинат, занялся хозяйственными делами, дав приказ без него из Усть-Камчатска не уходить. Такое распоряжение дал и Власкин. Не смея ослушаться начальства, шесть судов в течение месяца стояли в Усть-Камчатске без дела. 6 июля в Жупаново пошла сельдь, а суда ждали Айунца. 12 июля суда пришли в Жупаново, но поздно. Только одна «Авача» 9 и 10 сделала по одному замету и выловила несколько сот центнеров…».

Неблагополучно обстояло дело и со снабжением судов даже самым необходимым: зимней одеждой, крайне нужной людям, работавшим на верхней палубе. Один из штурманов траулера «Буревестник» сообщал по этому поводу следующее. «Перед выходом в море руководители БАОЛа не снабдили команду теплой одеждой. На всю команду было выдано только несколько пар резиновых сапог и поношенных ватных брюк. Когда мы обратились в БАОЛ, что при таком количестве одежды выходить на зимний лов невозможно, дайте хотя бы нам еще ватные тужурки, нам ответили: «По нашей договоренности вы получите ватные тужурки в Озерновском рыбокомбинате». В Озерновском рыбокомбинате ватных тужурок не оказалось. Так нам в первом зимнем промысловом рейсе пришлось работать в резиновых сапогах, в летних ботинках, без рукавиц и перчаток. Недавно мы получили на 16 человек палубной команды четыре пары катанок… Плохо также обстоит дело у нас с постельными принадлежностями. На 40 человек команды нет ни одного полного комплекта белья…».

На 1 октября 1938 г. капитанами судов БАОЛа состояли: на «Сатурне» — Б. Жураховский, на «Аваче» — П. Жураховский, на «Стахановце» — Колядин, на «Юпитере» — Вылежанин, на «Вилюе» — Котляров, на «Нептуне» — Губанов, на «Буревестнике» — П. М. Иванов, на «Ударнике» — Соловьев.

В конце 1938 г. БАОЛ был реорганизован.

Приказ начальника АКО № 301а от 5 ноября 1938 г.

«1. Базу активного опытного лова (БАОЛ) переименовать в «Управление активного морского рыболовства АКО (Морлов)»…

3. Директором и главным инженером управления активного морского рыболовства назначить т. Ульянова Н. И.…

6. Т. Ульянову Н. И. предлагаю выбрать место для базы флота Морлова и свои соображения по этому вопросу представить мне на утверждение…».

Записка о хозяйственной деятельности Морлова в 1938 г. «Имеет три разведчика, два дрифтера, четыре сейнера и три тральщика… Морлов в текущем 1938 г. работал без промфинплана и вместе с рыбным промыслом занимался грузоперевозкой. Контрольная цифра лова рыбы составляла всего 31,3 тыс. ц рыбы, из коих 9,3 — сельди, 4,0 — красной, 6,0 — трески и 12 — камбалы. К концу 1938 г. был составлением закончен промфинплан, в котором предвиделся убыток от реализации рыбопродукции на 4 500 тыс. руб., однако он не был утвержден начальником АКО ввиду позднего его составления.

За 1938 г. упромышленно рыбы 3,5 тыс. ц. Убытки за 1938 г. по Морлову составляют 1 700 тыс. руб…

На план выполнения Морлова повлияли:1) эксплуатация судов не по назначению, 2) неудовлетворительное снабжение спецодеждой, 3) необеспеченность сдачи рыбы (отказ комбинатов), 4) снятие двух сейнеров с промысла («Авача» и «Вилюй») и бездействие их на протяжении 46 дней, 5) отсутствие какой-либо собственной береговой базы…».

При годовом плане в 31 300 ц рыбы, наиболее значительную часть которого составляла камбала (12 000 ц), было поймано всего 3 454,3 ц, преимущественно сельди. Камбалу не ловили совсем.