Маленькие камчатские истории

2 ноября 1922 г. отряды белой русской армии покинули Петропавловск. На короткий период власть в областном центре перешла к городской управе. 10 ноября в город вошли красные партизанские отряды. Теперь здесь окончательно была восстановлена советская власть.

В 1923 г. японское военное присутствие в камчатских водах наблюдалось в тех же масштабах, что и в прошлые годы. Вечером 21 мая в петропавловский Ковш вошли «Канто» и три миноносца. По заявлению командира отряда, боевые корабли «прибыли сюда с дружескими намерениями спасать потонувший в прошлом году их крейсер «Нийтака» и его людей, миноноски же пришли еще и с другой целью — это следить за правильностью рыбной ловли японскими рабочими на арендованных японскими рыбопромышленниками камчатских рыбалках».

Реакция новых камчатских властей на прибытие эскадры была достаточно резкой. Вот она, изложенная пером яркого публициста В. М. Кручины. «Были точно такие же заходы и раньше, то есть в прошлые годы. Начальство таких судов обыкновенно сейчас же по прибытии расклеивало по городу Петропавловску объявления, в которых говорилось, что японские имперские военные суда, желая дружбы с русским народом, пришли охранять японских граждан, живущих на Камчатке, и тут же делалась приписка, в случае, ежели хотя бы одному императорскому подданному будет учинено какое-либо притеснение, то императорскими судами будут приняты решительные меры. Как видно, разговор начинается о дружбе, переходит к охране, видимо от этой дружбы, «императорских подданных», а в заключении говорится просто, что мы пришли сюда исключительно только за тем, чтобы вы, русские, не чинили препятствия нам, японцам, обделывать свои делишки…».

Губернский революционный комитет, представлявший на Камчатке советскую власть, теперь единственную власть на всей территории России, вернее, теперь уже СССР, не был извещен о прибытии японского отряда, оказавшись поставленным перед фактом появления иностранных боевых кораблей. «Приход военных японских судов в русский порт без всякого спроса и разрешения власти республики Советов, то есть рабоче-крестьянского правительства, больше чем непонятен».

Вывод же из случившегося был сделан такой. «Пользуясь своей технической силою, японцы не сочли за нужное хотя бы поставить в известность русское рабоче-крестьянское правительство о своем высокочеловеческом намерении спасать людей… Для нас их цель ясна. Первое: создать моральное давление на русскую власть и русское население вообще, чтобы в случаях нарушения японскими рыбопромышленниками тех или иных рыболовных правил они не соизволили бы учинить препятствие к оному. Второе: это давление на своих, забитых, угнетенных рабочих, чтобы они не вздумали заразиться большевистской заразой».

Итак, японцы, несмотря на изменение политической ситуации, по-прежнему чувствовали себя хозяевами положения на камчатском побережье. Нередко они действительно испытывали новую власть «на прочность». Так, 22 мая в Петропавловск зашел японский пароход «Синьо-Мару». На следующий день в бухте его не обнаружили. Пароход исчез, не оформившись. Это являлось грубейшим нарушением правил судоходства и демонстрацией неуважения к местной администрации.

«Ни в одном государстве, ни в каком порту, ни одно судно не может сделать того, что сделал пароход «Синьо-Мару»… Все это ясно и японцам… и, конечно, при другом стечении обстоятельств, командир «Синьо-Мару» не рискнул бы, войдя в иностранный порт, не оформив того, что положено, выйти из такового, не сообщив цель своего прибытия, своих дальнейших намерений и того места, куда он пойдет». Впрочем, через пять дней нарушитель вновь появился в Авачинской губе: в Усть-Камчатске его не допустили к разгрузке из-за отсутствия разрешения губревкома на право каботажного плавания.

Похожая история приключилась и с пароходом «Шохо-Мару», который также прибыл в Усть-Камчатск без необходимых документов. Получив соответствующее разрешение, вечером этого же дня он вновь отправился в Усть-Камчатск на рыболовный участок фирмы Ничиро.

В июне один из миноносцев остановился на створе петропавловского Ковша, перегородив фарватер. Советское военное командование предложило ему освободить проход, переменив место стоянки на более подходящее, что и было выполнено в тот же день. Твердая позиция властей, видимо, произвела на японцев впечатление, так как после этого случая подобные грубейшие нарушения международных обычаев и правил мореплавания с их стороны в порту Петропавловска более не отмечались.

Местное военное командование позволило кораблям получать за плату воду из городского водопровода. Морякам, как и в прежние годы, разрешался съезд на берег для прогулок.

30 мая «Канто» отправился в Озерную к месту гибели «Нийтаки». Наиболее ценное оборудование и приборы сняли с крейсера и погрузили на транспорт. Останков погибших моряков не нашли. Для того чтобы очистить фарватер для прохода судов, корпус крейсера было решено взорвать. На берегу напротив места прошлогодней трагедии японцы установили памятник своим погибшим соотечественникам.

Японские корабли продолжали патрулировать советские берега до начала войны на Тихом океане между Японией и США, когда их пребывание возле Камчатки стало, по понятным причинам, невозможным.