Маленькие камчатские истории

Осенью часть японских кораблей ушла на родину. В Петропавловске на зимовку остались «Ивами» и «Канто» — факт, ранее небывалый.

В марте 1921 г. Камчатка вошла в состав Советской России. В этом году Япония в одностороннем порядке прервала действие рыболовной конвенции, объявив так называемый «свободный лов», следствиями которого стали прекращение торгов на участки, накопление арендной платы за них на особом счете в Японии вместо внесения ее в российскую казну и введение «режима самоохраны промыслов». Последнее подразумевало посылку на побережье полуострова отрядов военных кораблей.

25 марта 1921 г. стало известно, что японское правительство решило отправить «броненосец или крейсер и четыре истребителя (контрминоносца — С. Г.) к берегам Камчатки для обеспечения японских рыбных промыслов в течение лета, с мая по сентябрь».

По сообщению газеты «Иомиури», за неделю перед этим Япония получила меморандум правительства ДВР, объявлявший о передаче Камчатки в ведение центрального советского правительства. «Япон-ские власти не могут уяснить себе того обстоятельства, что подобный акт был совершен в то время, когда шли переговоры между японским правительством и Читой по поводу японских прав на рыбные промыслы вдоль берегов Камчатки… Читинское правительство (правительство ДВР — С. Г.) передало права на Камчатку или с целью избежать объяснений по поводу пересмотра русско-японского договора, или желая сделать этот вопрос предметом обсуждения между японским правительством и Советами». Газета полагала, во всех случаях Японии следует «принять собственные меры для охраны в будущем сезоне рыбной ловли. Поэтому понятно, что японские власти решили вооружить рыболовные суда и отправить военные корабли для защиты своих прав».

В начале мая 1921 г. была опубликована нота японского генерального консула, выражавшая мнение японского правительства по поводу использования рыболовных участков, расположенных на российской территории. «Ввиду того, что некоторые промышленники уже отправляются к таким участкам, на которых наступает рыболовный сезон, японское правительство считает невозможным дожидаться разрешения данных вопросов путем переговоров, поневоле вынуждено поставить, в виде чрезвычайной меры, условия, на основании каковых разрешается производство японцами рыбного промысла в текущем году. Эти условия заключаются в следующем:

1) В текущем году японским рыбопромышленникам разрешается производство рыбного промысла на нижеуказанных участках по побережью русского Дальнего Востока: а) около 189 участков, которые находятся в аренде в текущем году, б) около 118 участков, на которые истек срок аренды в 1920 году.

2) Арендные платы и другие сборы собираются советом японских рыбопромышленников в русских водах «Рорио-суйсан-кумиай» в таких размерах, каковые должны вноситься в русскую казну соразмерно с прошлыми годами, и сдаются на депозиты в соответствующее учреждение. Расход этих денег производится лишь по указанию надлежащих властей.

3) Лица, занимающиеся рыбным промыслом, согласно вышеупомянутым условиям, пользуются защитой японских властей, как следует.

Само собою разумеется, японское правительство в силу этого постановления разрешает своим промышленникам производство рыбного промысла в самом ограниченном размере, а именно: лишь на таких участках, на каковые они имеют право. При том условлено, чтобы они вносили соразмерные арендные платы, сборы и прочее в депозиты. И на случай какой-нибудь тревоги, в промысловые воды отправляются японские военные суда приблизительно в таком количестве, что было летом прошлого года».

Вот как комментировала последнюю ноту газета «Голос Родины». Она сообщала о том, что японские рыбопромышленники, руководимые известным токийским предпринимателем Сейроку Цуцуми, решили добиться у своего правительства расширения японских прав в русских водах. В результате их ходатайства, японское правительство разрешило своим соотечественникам, работавшим на Камчатке на условиях прежних арендных договоров, вносить арендную плату вместо русского казначейства в токийское. Оно также освободило их от контроля русских консулов. «Достигнув намеченных целей, группа Цуцуми принялась реализовывать полученные преимущества. Последовало объединение крупных японских рыбопромышленников в синдикат, известный под названием «Ничиро-Кайша». Синдикат пользуется крупной поддержкой японских банков, стремится монополизировать рыбное дело вытеснением русских рыбопромышленников».

19 мая 1921 г. представители Петропавловской городской Думы и морского ведомства, городской голова и начальник народной охраны составили акт о том, что «Ивами» и «Канто» во время зимней стоянки сбрасывали шлак и мусор под лед, а после его вскрытия — в воду. Часть шлака с «Канто» была вывалена на берегу, «чем сделала берег ковша непроходимым». Далее в акте говорилось о том, что подобные стоянки, которые «не считаются с общегосударственными интересами, будут засорять бухту, делая этим небезопасным вход в бухту судов, а, отравляя нечистотами воду, препятствуют заходу в бухту весенней сельди», отражаясь на благосостоянии граждан. Акт был предъявлен областному комитету.

Комитет, соглашаясь с высказанным мнением, обратился в японское консульство, прося дать командирам судов распоряжение об уборке шлака в место, указанное городским самоуправлением, а также с тем, «чтобы в будущем шлак, мусор, и нечистоты не выбрасывались в бухту, а вывозились на берег и там уничтожались, так как отбросы, выброшенные приливом на берег, подвергаются гниению, заражая воздух».

20 мая в консульство обратилась и городская управа. «От граждан города Петропавловска поступают в управу словесные заявления, что долгое пребывание в бухте «Ковш» военного транспорта «Канто» очень загрязняет бухту, принимая во внимание, что все нечистоты с судна и часть шлака выливаются и выбрасываются просто в воду. Отравляя нечистотами с судна воду, тем препятствуется свободный вход в бухту весенней сельди и вообще рыбы, и до минимума уменьшает этим ловлю, что тяжело ложится на скудный бюджет петропавловского обывателя. На основании сего городская управа просит Вас уведомить управу, когда транспорт «Канто» предполагает выйти из бухты «Ковш»».

5 июня консул сообщил, что он передал обращение. Командиры японских кораблей ответили, что загрязнение территории порта стало следствием отсутствия в нем портовых правил и какого-либо специального оборудования. «Требования, изложенные в означенном письме, считаются несправедливыми, если только не существуют правила о порте Петропавловска, центральным правительством и на основании международных обычаев установленные, и не установлены сооружения и порядок, дабы прибывающие военные суда могли надлежаще соблюдать таковые правила и пользоваться соответствующими удобствами».

Вскоре «Ивами» и «Канто» ушли в Японию. Им на смену прибыли крейсер «Читосе» и три миноносца. «Нийтака» в 1921 г. на Камчатку не приходил. 21 июня командиры кораблей представлялись главе областной власти. Старший японский начальник — командир «Читосе» капитан 1-го ранга К. Эндо — сделал традиционное заявление о том, что целью их прихода является защита жизни и имущества японских подданных и покровительство привилегиям, «приобретенным… в этом крае, следовательно, Япония не имеет никакого намерения вмешиваться во внутренние дела России». (Интересно, является или нет «вмешательством во внутренние дела» присутствие военного флота одного государства в территориальных водах другого без его официальной на то просьбы?).

Далее Эндо сообщил: «Хотя предполагается, что русская власть, безусловно, считает своею обязанностью обеспечить жизнь, имущество и приобретенные японцами права, но Япония, принимая во внимание несчастные события прошлого года в охотском побережье и настоящего положения на Дальнем Востоке, которое еще не гарантирует полного спокойствия, вынуждена была послать вверенные мне военные суда в Камчатский район. При этом извещаю, что я не замедлю принять соответствующие меры только в тех случаях, когда жизни, имуществу и интересам японцев станет угрожать опасность».

7 сентября 1921 г. японские миноносцы покинули берега полуострова и отправилась на зимовку в Японию. Крупные корабли остались в порту, продолжая заниматься боевой подготовкой. Так, 13 и 14 сентября команда «Читосе» тренировалась в стрельбе в районе Култучного и Халктырского озер.

Ослабление государственной власти в России, занятой гражданской междоусобицей, способствовало бесконтрольному хозяйничанью японцев на всем побережье Охотско-Камчатского края. Зачастую это выливалось в недостойные для представителей великого государства формы. По сообщению, пришедшему с парохода Добровольного флота «Сишан», ехавшие на нем японские рабочие агрессивно вели себя по отношению к русским пассажирам. По свидетельству очевидцев, «только благодаря благоразумию русских все наглые выходки японских рабочих были терпеливо снесены и обошлись без инцидента».

Этот случай был не единственным. Инспектор рыболовства Н. Н. Белов в отчете о деятельности промыслового надзора в западно-камчатском районе в 1921 г. сообщал о том, что японцы совершенно не выполняли его законных требований. Они заявляли, что «русского правительства нет, а потому они, действуя по инструкции своего Общества рыбопромышленников (Кумияй), не признают русский надзор и считаться с ним совершенно не намерены… В принципе придерживаясь русско-японской конвенции, ввиду отсутствия русской законной власти, они получили все документы в Японии и с русским надзором поэтому считаться не будут…».

Японцы не только игнорировали распоряжения, но и нередко оскорбляли должностные лица. Это позволяли себе не только администраторы промыслов, но и обычно дисциплинированные простые рабочие. ««Русский собака», «русский дурак» и другие более красочные слова были обыденными возгласами японских рабочих по отношению к проходящему надзору». Отмечались и случаи прямого нападения: один из рыбаков набросился на промыслового надсмотрщика с ножом.

Несколько инцидентов произошло и с участием военных кораблей. Так, 20 мая крейсер «Ивами» посетил остров Беринга. Его команда доставила сюда запрещенные к ввозу спиртные напитки. К вечеру все местное население было пьяно. Утром следующего дня японцы привезли «подарки»: девять пудов риса и старые вещи, сложив их возле помещения островного комитета. Собрание жителей решило эти «подарки» вернуть, отправив их на бывшей губернаторской яхте «Адмирал Завойко» в Петропавловск для передачи обратно на крейсер. Сделать этого не удалось, так как начавшийся шторм вынудил яхту уйти в море.

8 августа на острове Беринга местные жители задержали по подозрению в браконьерстве шестерых японцев. Для разбирательства их отправили на японском военном транспорте в Петропавловск. Однако спустя месяц нарушителей здесь так и не увидели, по поводу чего высказывалось мнение, что «едва ли это будет сделано, так как известно, что японские транспорты с Камчатки ушли».