Маленькие камчатские истории

1936 г.

Приказ начальника АКО И. А. Адамовича № 31 от 19 января 1936 г. «Организовать в системе Карагинского рыбокомбината на внутреннем хозрасчете базу активного опытного лова (БАОЛ), включив в состав последней: тральщик — 1, дрифтеров — 2, сейнеров — 2. Временно исполняющим дела начальника базы активного опытного лова с правами заместителя директора Карагинского комбината назначить Макштаса П. М…».

Приказ начальника АКО № 64 от 5 февраля 1936 г. «Устанавливаю на 1936 г. по БАОЛ при Карагинском рыбокомбинате следующий штат работников: на дрифтере — 11 чел.; на сейнере — 15 чел., на тральщике — 35 чел. Всего штат 92 чел.».

Приказ начальника АКО № 139 от 21 марта 1936 г. «…Утверждаю следующие основные показатели вновь организуемой базы активного опытного лова (БАОЛ), временно утвержденной на внутрихозяйственном расчете при Карагинском рыбокомбинате… Добыча сырца установлена: красная 5 000, сельдь 7 000 ц… Начало лова рыбы с 10 июня по 15 ноября 1936 г. в районе комбинатов Усть-Камчатского, Озерного (сезонная база на восточном берегу Камчатки — С. Г.), Авачи, Олюторки».

Первую промысловую экспедицию БАОЛа возглавил сотрудник рыбного управления АКО И. А. Гольдберг. 8 октября 1936 г. из Петропавловска в район Олюторского рыбокомбината вышли сейнеры «Авача», «Вилюй», дрифтеры «Ударник» и «Стахановец». Траулером, который предполагалось использовать в качестве плавучей базы, БАОЛ еще не располагал. Суда вернулись в порт в начале ноября: дальнейший лов продолжать было нельзя из-за наступившего похолодания и появления льда.

Результаты лова превзошли все ожидания. Выйдя в море с большим опозданием из-за несвоевременного прибытия на Камчатку, суда сумели выполнить задание более чем наполовину. Наилучшие результаты показал сейнер «Авача» (капитан Косьмин), добывший 3 315,6 ц сельди и 220,3 ц трески — свыше половины всего улова флотилии. Сейнер «Вилюй» (капитан Якимов) поймал за четыре замета 1 766,8 ц сельди. Дрифтер «Ударник» (капитан Перинго), выловил 474,8 ц сельди и 212,8 ц трески. «Ударник» способствовал хорошей работе всей флотилии, являясь ее разведчиком.

Начальник экспедиции отмечал прекрасную работу старшего механика Правикова, дрифмейстера Алешкина, помощников механиков Мосунова и Николаенко, матросов Граховатского, Самовского, Черепанова и Мартынова. «Несмотря на неприспособленность судов к работе в условиях северных морей (отсутствие отопления жилых помещений, ряд других неудобств), коллектив флотилии упорно боролся за освоение новой для большинства техники и успешно выполнил поставленную перед ним задачу. Меньший улов сейнера «Вилюй» обусловлен лишь потерей им кошелькового невода в бурную погоду». По окончании осеннего лова оба дрифтера встали на зимовку, а сейнеры отправились исследовать возможность производства промысла в ближайших к Петропавловску бухтах.

Матрос сейнера «Авача» Поляков так вспоминал о своем первом промысловом сезоне. «Еще сравнительно недавно я не был рыбаком. Но когда представилась возможность поступить на сейнер «Авача», я с радостью воспользовался ею. Меня увлекла перспектива плавать по морю, разыскивать стаи рыб, стать матросом, а впоследствии — неводчиком. Заинтересовал и новый способ лова кошельковым неводом, впервые вводимый на Камчатке. 12 марта — в первый день моей работы на подготовке к активному лову — я приступил к пошивке селедочного кошелькового невода. Инструктор товарищ Грубишич постоянно был с нами в сетевязальном цехе, и при его помощи мы подготовили хорошие снасти к приходу сейнеров.

Как выметывать невод, как его выбирать, нас учили в Моржовой бухте. Живо вспоминаю, как я стоял в первый раз на корме сейнера, учился быстрыми движениями рук без ошибок выбрасывать в море первый порядок невода — дальше он развертывался от хода судна… Работали мы по ночам. В поисках косяков рыбы захаживали в море, держали наготове невод. Мокрые полотнища смерзались, но мы перебирали невод длиною в 360 метров по три-четыре раза в ночь, чтобы его в любую минуту можно было забросить в море. В первые заметы мы брали небольшие уловы — по 100—150 ц за одно притонение. Хотя на лов мы вышли на четыре с половиной месяца позже, чем предполагалось по плану, наш сейнер выловил 3 536 ц рыбы и выполнил свой план.

Сейчас я остаюсь зимовать на сейнере. К путине будущего года нам надо подготовить два селедочных кошельковых невода и один лососевый, так что работы будет достаточно. Кроме того, мы в ближайшее время должны выйти на разведки вблизи Петропавловска. Моя мечта — стать неводчиком. Старшие товарищи — специалисты кошелькового лова товарищи Грубишич и Эстафиади (Евстафиади — С. Г.) мне помогут в этом».

А вот что рассказывал о первом промысловом сезоне «Авачи» ее капитан М. В. Косьмин. «…Кошельковый невод имеет в длину 500 и ширину 40—50 м. На выборку его после замета в море требуется всего 15—20 минут. Лучшее время для лова — ночь. Самое важное для успешного облова косяка — это точно определить направление его движения, ибо если окружать косяк с «хвоста», то рыба ускользнет.

...Сильно отражались на успешности промысла резкое похолодание, наступившее в октябре, неблагоприятная погода. От смерзшихся сетей леденели пальцы, но команда не бросала работу, у всех было одно стремление — выполнить план, доказать, что советские рыбаки могут успешно работать на сейнерах. И вот, никогда не ловившие рыбу кошельковыми неводами, наши ловцы, набранные из грузчиков, рядовых рабочих, столяров, за пятнадцать заметов с сейнера «Авача» взяли 3 536 ц… Эти успехи говорят о том, что ловцы сумели в короткое время освоить сложную технику, и теперь с помощью наших инструкторов товарищей Эстафиади и Грубишича, сами будут готовить новые невода и дрифтерные сети для лова в будущем году. В числе этих рыбаков имеются такие прекрасные ударники, как матросы Поляков, Рохлецов, Баталов, Паршин, ученик механика Гончаров, помощник механика Мосунов и другие…».

Осенью 1936 г. БАОЛ получил пополнение — небольшие промысловые суда, основной задачей которых являлась разведка рыбных косяков.

Приказ начальника АКО № 636 от 25 октября 1936 г. «Прибывшим из Японии рыбопромысловым разведчикам утверждаются следующие названия: № 1/11 — «Сатурн», № 2/27 — «Нептун», № 3/28 — «Юпитер». Адамович».

Значение начала активного морского промысла на полуострове было понято и оценено сразу. Сотрудники Камчатской опытно-научной исследовательской рыбной станции ВНИРО М. Л. Альперович и К. И. Панин характеризовали его как переломный этап в развитии рыбной промышленности Камчатки. «Путина текущего года ознаменовалась событием чрезвычайной важности для камчатской рыбопромышленности — прибытием и началом работы судов активного лова: сейнеров и дрифтеров. Первые результаты применения в наших местных условиях лова кошельковым неводом и плавными жаберными сетями, бесспорно, выходят из рамок простых разведочных и опытных работ и являются уже промыслом, давшим к тому же неплохой эффект. Наиболее интересные результаты разведки и лова получены в районе Олюторского залива в октябре. Начав поисковые работы в середине сентября, сейнер «Вилюй» обнаружил сельдь лишь в начале октября. Видимо, в этот период сельдь подошла в район разведок.

Первая экспедиция судов активного лова имела объектом добычи преимущественно сельдь. В дальнейшем, несомненно, активный лов охватит также и лососевых, образующих не меньшие косяки, чем сельдь. Тем не менее, последняя является, бесспорно, наиболее рентабельной из промысловых рыб для судов активного лова в силу ценности самой породы и несложности дальнейшей обработки…

Основным достижением октябрьской экспедиции БАОЛа… надо считать тот факт, что возможность работы сейнеров и дрифтеров в условиях Камчатки, даже в осеннее время, — блестяще доказана… Первые работы дали хорошие результаты… Не будет преувеличением сказать, что результаты работы экспедиции открывают новый этап развития рыбной промышленности Камчатки — этап постепенного перехода государственного лова на активные методы».

Общий вылов рыбы БАОЛа в 1936 г. составил 6 445 ц, то есть 53,7 % планового задания. Причиной его невыполнения стало позднее начало промысла ввиду задержки прибытия судов.

Почти в одно время с БАОЛом активный лов в 1936 г. готовилась начать и база Моховая. Здесь к этой работе намеревались привлечь небольшие суда — моторные кавасаки. Дрифтерные сети были подготовлены под руководством инструктора Гавриленко. По его словам, «в отличие от обыкновенных закидников, эти сети будут выбрасываться с кавасаки на значительное расстояние от берега и плыть свободно по течению… На каждый кавасаки дается двадцать сетей, из которых десять находятся на лову, остальные — на просушке». Активный лов должен был начаться не позднее 21 мая. На него намеревались выставить два или три кавасаки. Заведующий базой Абрамов возлагал на новый метод лова большие надежды, «тем более что применение его в других рыбных бассейнах дало прекрасные результаты».

Приказ народного комиссара пищевой промышленности СССР № 200 от 4 февраля 1937 г. «Отмечая положительные итоги начала работы активного рыболовного флота на Камчатке, и в целях его дальнейшего развития в системе АКО, приказываю:

1. Начальнику Главрыбы т. Андрианову:

а) предусмотреть в плане судостроения 1937 г. десять сейнеров для АКО, из них восемь сейнеров по Владивостокской рыбной судоверфи с окончанием строительства и сдачей АКО 1 апреля 1938 г., и два сейнера — на судоремонтном заводе АКО с окончанием строительства 15 мая 1938 г.;

б) получаемые из Японии два сейнера, предназначенные при распределении Дальгосрыбтресту, передать АКО с непосредственным направлением из Японии в Петропавловск.

2. Начальнику АКО т. Адамовичу:

а) базу активного флота на Камчатке предусмотреть в Раковой губе Авачинского залива, для чего произвести в текущем году все необходимые подготовительные работы;

б) все имеющиеся суда активного лова (сейнеры, дрифтеры) широко использовать в сезон 1937 г. на добыче сельди и лососевых с наиболее широким оперативным охватом важнейших районов добычи;

в) в местах лова рыбы активным флотом: Олюторском, Корфском, Усть-Камчатском, Жупановском рыбокомбинатах предусмотреть для 1938 г. увеличение посольной емкости для обеспечения приема и обработки сырца, доставленного сейнерами и дрифтерами».

Основные положения этого приказа в 1937 г. так и остались на бумаге: увеличения судового состава в следующем сезоне не произошло.