Секреты Ротшильдов

Новая эра

Война закончилась. Эдуард, Робер и Ги возвращаются в Париж. Францию предстоит отстраивать заново. Их банк в плачевном состоянии, и его нужно восстанавливать. Объем задач колоссален. Нужно снова открывать счета, возобновлять межбанковские операции, а также возвращать активы, разбросанные по всему миру.

Помимо Швейцарии, где, кажется, мало что изменилось, практически во всех странах все встало с ног на голову. Быстро с этим не разобраться. Архивы с документами семьи и компании по большей части перевезены, спрятаны, потеряны или даже украдены. Сотни тысяч клиентов, которые при нацистском режиме потеряли свои активы и теперь возвращаются домой, – еще одна головоломка. Уйдут годы, чтобы вернуть им хотя бы часть прежней жизни и потерянного имущества.

Но для начала нужно вернуть французское гражданство, отменить процедуры отчуждения собственности, проведенные немцами и негодяями, чуть ли не даром завладевшими имуществом евреев.

Барон Эдуард уступает место своему сыну Ги, и он встает во главе французского дома, который лежит в руинах. Робер также передает наследство Алену и Эли и удаляется. В завещание включен, конечно же, банк, многочисленные значимые компании, а также Шато Лафит. Винодельня производит вино категории «первое крю». Именно ее в 1868 году после стольких лет ожидания и надежды приобрел Великий Джеймс. Начинается новая эра – теперь все не так, как прежде.

С приходом Гитлера к власти дома Ротшильдов во Франкфурте и Вене исчезли. Оставшиеся в живых наследники переселились в Северную Америку. Экономический крах Европы, разрушенной войной, дает возможность США стать лидером мировой экономики. Остаются только представители английской и французской ветви, которые могут принять эстафету.

Благодаря Эдмону[35], сыну Мориса, возникнет новая ветвь – швейцарская. Но пока что большие английские особняки потихоньку пустеют: у оставшихся в живых Ротшильдов нет ни желания, ни, вероятно, возможностей содержать эти дома. Ваддесдон, Холтон, Аскотт, а также Тринг Парк и Кенсингтон меняют владельцев. Во Франции при этом пройдет около двух десятков лет, прежде чем заброшенный замок де Феррье, особняки Сан-Флорентин или Понтальба перейдут регионам или городам, по большей части безвозмездно.

Вернемся в 1945 год. В Бордо в винодельне Мутон Ротшильд возобновляется производство. Филиппу де Ротшильду приходит в голову клеить на бутылки новые этикетки, разные для каждого года. Изменение действительно революционное, потому что до этого никто не придавал особенного значения ни виду продукции, ни маркетингу. Обычно их клеили торговцы или посредники-оптовики – те самые, с которыми Филипп прекратил работать. У них был простой дизайн, практически одинаковый для всех производителей. При этом не указывалось ни название вина, ни год.

Филипп имеет ученую степень доктора физико-математических наук. Этому обстоятельству злые языки и приписывают его решение пронумеровать каждую бутылку, но благодаря нумерации определяется их ценность. Как и все Ротшильды, Филипп любит искусство. Почему бы не применить его к вину? Каждый год урожая украшают рисунки и литографии, специально заказанные у Пикассо, Дали, Миро, Брака, Шагала, Жана Кокто.

В 1945 году выходит первая партия новой серии. На этикетке, разработанной молодым художником Филиппом Жюлианом, изображена буква V – символ победы. Вино пользуется огромным спросом среди покупателей.