Секреты Ротшильдов

Европейский колосс на глиняных ногах

Теперь, когда Ротшильды создали себе репутацию финансовых королей, для установления доверия достаточно одного только их имени. Банковских продуктов, предлагаемых неаполитанским банком Карла, все время недостаточно: настолько много заявок на покупку. Его конторы в богатых кварталах завалены обращениями, Карла осыпают лестью, приглашениями и благодарностями. Кажется, людей воодушевляет сама идея стать акционерами его новых компаний. Но реальность выглядит иначе. Народ – те люди, которые никогда не переступали порога банка и уже несколько месяцев голодают, – страдает и сквозь зубы бормочет ругательства.

В 1848 году в Париже доходы показывают превосходные значения; буржуазия и знать получают прибыль. На улицах спокойно, богачи постоянно устраивают праздники. Даже Джеймс, обычно держащий ухо востро, потерял бдительность и не видит приближения восстания. Вскоре на протесты выходят союзы рабочих и студентов, а за ними следует и голодный народ. Наконец, происходит обвал биржи, и на горизонте брезжит опасность гражданской войны.

В Вене новость о восстании во Франции распространяется со скоростью света. Это известие побуждает к действию группу студентов, и без того уже участвующих в демонстрациях. Полиция непропорционально жестко отвечает на протесты, и теперь население в ярости. Вспыхнувшие волнения выходят из-под контроля.

Император Фердинанд, опасаясь за свою корону, избавляется от Меттерниха, вынуждая его уйти в отставку. Ситуация повторяется от Неаполя до Рима, в Венеции, несмотря на вмешательство австрийских войск, провозглашают республику. Неспокойно в Берлине и во Франкфурте. Там недовольство неравенством и властью перерастает в уличные бои. Под гнетом королей и диктаторов все народы Европы разом решили подняться на восстание, причем нет никакой сети информации, которая могла бы скоординировать их действия…

В Вене Соломон бессилен перед опасностью мятежа и теперь, после падения покровительствовавшего ему Меттерниха, беззащитен. Пока что он находит убежище в своем доме и передает бывшему премьер-министру кошелек, полный дукатов, и аккредитив на безбедное существование. Переодетый Меттерних без огласки покидает Австрию. Вскоре после этого уезжает и Ротшильд, поскольку ситуация не улучшается.

Бунтовщики, поддерживаемые всем народом, нападают также на евреев, которые, конечно же, опять виноваты во всех их несчастьях. Соломон был не лучшим человеком среди Ротшильдов. Действия в обход закона, взятки и маленькие договоренности со скупой и несправедливой властью с целью получения выгоды, часто в ущерб населению, сделали его ненужным предателем для евреев, старающихся держаться в тени.

Он отправляет во Франкфурт свои капиталы и следует туда сам, теперь немного обеднев, если это слово применимо к мультимиллионеру! Во Франкфурте он остается на некоторое время. Его, однако, не прощают за то, что он вел себя безнравственно и предательски подорвал репутацию клана, и не оказывают никакой помощи в возвращении к делам. Он перебирается к дочери Бетти и Джеймсу, проводит время в особняке на улице Лаффит и в Феррье, более не занимаясь ничем значимым в профессиональной сфере.

Амшель во Франкфурте очень напуган: мятеж перекинулся на гетто. В Неаполе события идут примерно по тому же сценарию. В очередной раз все сжимается внутри у Карла, потому что и здесь восставшие склонны путать свергаемую власть и вечно подневольных евреев, следующих правилам государства.

Во Франции Ротшильды становятся олицетворением того, против чего ведется борьба. Теперь под угрозой все дома евреев и буржуа. Шато в Сюрене, принадлежавшее Соломону, главе австрийского дома, бунтовщики разоряют, а затем сжигают. Такая же участь уготована Шато де Нейи, принадлежавшему французскому королю, чье правление, таким образом, приходит к концу. Луи-Филипп напуган и лишен влияния. Он бежит за рубеж, в то время как Джеймс, несмотря на опасность, остается в Париже и, перелезая через баррикады, пешком идет в министерство финансов. Отправив для безопасности жену Бетти и детей в Лондон, он остается помочь приютившей его стране, считая себя обязанным и готовым сослужить ей службу.

Когда Эрнест Фейдо (отец Жоржа Фейдо) советует ему податься в бега или хотя бы спрятаться, он отвечает со своим фирменным акцентом: «Друк сердешный! Спасибо за фаш софет. Но скашите, фы-то почему здечь? Ради фашего долка, не так ли? И я, барон те Ротшильд, здесь за тем же; если фаш долк – обеспечифать безопасность порядочных краждан, то мой долк – прийти в министерство финансов и узнать, не нужны ли им мой опыт и мои софеты!» Словом, банкротства банка Джеймс боится еще больше, чем опасности для своей жизни!

Он не только отказывается укрыться в надежном месте, но и срочно вызывает племянника Лайонела из Лондона. Вместе они попытаются спасти то, что можно, от этой революции, уже унесшей первые жизни. Джеймс приказывает всем служащим фирмы и прислуге открыть двери домов и встать на сторону разъяренного народа. Если будет необходимо, «он последний кусок хлепа расделит с восставшими».

В то время на народных собраниях в столице главный раввин Франции идет бок о бок с католическими и протестантскими священниками под одним транспарантом. У Парижского монетного двора выстраивается очередь богачей. Они хотят обменять акции и облигации, которые могут обрушиться в цене, на золото.

В это время дом Ротшильда взят под наблюдение. Полиция боится, что Джеймс воспользуется неразберихой и сбежит со своими сбережениями. Его вызывает на допрос Марк Коссидьер, новый глава префектуры, однако не может долго сопротивляться его обаянию: Великий барон куда патриотичнее многих французов и считает бегство трусостью.

Пользуясь случаем, префект подсовывает запрос на кредит для одного своего друга, владеющего типографией. Верный своим принципам, Джеймс ограничивается сочувственной улыбкой и предлагает направить кредитную заявку в его контору. Конечно же, он ее рассмотрит! Но Джеймса не пришлось долго уговаривать выписать чек на две тысячи франков в адрес ассоциации сирот сотрудников полиции, после чего он уходит домой в сопровождении двоих полицейских.

Его последние письма жене в Лондон полны оптимизма. Читая их, Бетти с нетерпением ждет воссоединения с мужем в Париже. Она боится оставлять его одного в этот период потрясений, зная его слабости, которые он никогда не показывает прилюдно. В действительности банкира терзают опасения, сомнения, депрессия. В душе Джеймс намного уязвимее созданного для общества образа. Наконец он разрешает жене и сыновьям Альфонсу и Густаву вернуться. При этом принимает меры безопасности: они едут под другими именами, не давая повода для пересудов. И противники, и журналисты следят за членами его семьи.

На улице Лаффит ничего не клеится: акции железной дороги, выпущенные несколькими годами ранее, еще не так давно стоили 560 франков. После последних событий все кинулись продавать ценные бумаги, и курс обрушился. Бальзак мечтал продать свои ценные бумаги по 900 франков, а теперь вынужден соглашаться на 212 франков. Джеймс, чтобы выполнить свои обязательства, в итоге вынужден расстаться с миллионами государственных процентных облигаций за 33 франка, хотя покупал их почти в 2,5 раза дороже.

Не все владельцы акций полностью за них заплатили, многие воспользуются восстанием, чтобы не соблюдать свои долговые обязательства. После терактов восстановление железных дорог, требующее более миллиона франков, высасывает оборотные средства Джеймса. Железная дорога привела к вымиранию множества мелких ремесел, теперь востребованных еще меньше: кучера, смотрители почтовых станций и шлюзов, кузнецы. Люди, оставшись без работы, видят в прогрессе и железной дороге виновников своего бесчестья и мстят, как могут, портя линии…

Резкая потеря капитала бьет наотмашь, и Джеймс, равно как и другие финансисты, вынужден приостановить выдачу кредитов. В Париже в обращении остается все меньше денег. Самые бедные домохозяйства уже неплатежеспособны. Банки обескровлены и терпят крах под давлением паники среди клиентов, банкротства заемщиков и истощения кредиторов. Самые бедные, у кого и до кризиса было нечего есть, еще больше нищают, поскольку работы нет, и все больше предприятий закрываются.

Поскольку репутация и доверие – главные столпы банковской деятельности, Джеймс преисполнен решимости выполнить все свои обязательства и в срок провести все выплаты до последнего сантима. Он единственный, кто остался в строю, но сильно пострадал и висит на волоске.

Наконец в конце туннеля появляется свет. В одиночку выйдя из этого безумия, он ослаблен, но он спас и даже укрепил свою репутацию. Везде замечают, что если при рецессии все банки шатаются и рушатся, то Ротшильд, какие бы бури его ни трепали, держится молодцом или по крайней мере убеждает в этом окружающих. Он знает, что такое страх, но никогда его не показывает, даже ближайшим коллегам. На самом деле его сотрудникам не потребовалось много времени, чтобы раскусить этот секрет, но они делают вид, что ничего не понимают. Даже если он и старается все время казаться веселым или брюзгливым, они знают, какое у него на самом деле настроение.

Джеймс может быть одновременно и весел, и подавлен; и счастлив, и сварлив. Но часто именно мелочи могут рассказать о человеке. Например, судить можно по аппетиту: доел ли он или ушел из-за стола, не закончив трапезы. Или мероприятия и приглашения, которые он принимает или отклоняет, чтобы развлечься или же тайно встретиться по рабочим вопросам с могущественными партнерами.

Не стоит забывать и о его жене Бетти, не умеющей притворяться. Она может одним взглядом дать понять, в каком расположении духа ее супруг. По всем этим мелким признакам можно составить достаточно верное представление о ситуации и о настроении банкира, даже об экономической конъюнктуре в масштабах всей страны, настолько велико его значение в национальной и даже европейской экономике.

Непосредственно перед кризисом он подписал договор об очередном займе для Франции. Если учесть количество потраченных денег, чтобы остаться на плаву, то совершенно непонятно, как начать выпуск облигаций в срок. Он хорошо понимает: в этот тяжелый период народ не включится в игру.

Будучи личным поручителем по договору, он должен предоставить ту часть финансирования, которую не удалось привлечь за счет подписчиков. А правительство давит и настаивает на выполнении обязательств, нуждаясь в золоте. На переговорах с министром финансов, угрожающим забрать себе сумму поручительства в размере 25 миллионов, в итоге удается найти решение, кажется, удовлетворяющее государство. Судебной тяжбы удается избежать.

Облигации госзайма в итоге выпущены на год позже, но доходность повышена с изначальных 3 % до 5 %. С такими выгодными условиями можно быть уверенным в привлечении подписчиков. Джеймс сохраняет сумму поручительства и через несколько месяцев восстанавливает оборотные средства, продолжая финансировать свою страну и повышая ликвидность. Деловая активность возобновляется!