Секреты Ротшильдов

Предателем может быть только свой

Во Франкфурте Август Шенберг, выросший в гетто на Юденгассе, прошел школу материнского дома Ротшильдов, ступень за ступенью поднявшись на самый верх. Едва выйдя из отроческого возраста, молодой клерк выказывает энергичность и участливость. Но главное достоинство заключается в том, что ему подвластны все банковские дисциплины. Один из самых способных среди своих ровесников, он в будущем должен стать идеальным помощником для семьи.

Его направляют в Неаполь, где он снова поражает своим умением адаптироваться и расторопностью. Август далеко продвигается в проведении международных транзакций, а также овладевает английским и итальянским, приобретает гибкие и разносторонние компетенции. Специалист, о каком Амшель, Натан и Джеймс могли мечтать.

На Кубе неспокойно: в самом разгаре восстание против испанских оккупантов. Ротшильды, волнуясь за свои скромные кубинские инвестиции, решают срочно направить туда своего нового компетентного работника, чтобы попытаться спасти все возможное. Шенберга из Неаполя командируют на Кубу. Вопреки всем ожиданиям, он так и не доедет до Гаваны, а останется в Америке, причем никого о своем решении не предупредит. Несколько недель никто ни в Лондоне, ни во Франкфурте и не подозревает, что он нарушил приказы.

Шенберг обосновывается в Нью-Йорке. Его очаровывает этот город, живущий в суете, город, который ищет себя и строится на разнообразных финансовых схемах и зрелищных банкротствах. Рецессия 1836 года, вызванная спекулятивным пузырем, разоряет ряд мелких банков. Представители Ротшильда в Нью-Йорке Joseph & Co обанкротились: по их вине миллионы долларов семейного капитала вылетели в трубу. Кто сказал, что Ротшильды неизменно выигрывают?

Шенберг использует чужую неудачу, чтобы устроиться в качестве нового европейского агента, представляющего семью. Меняет имя с Августа Шенберга на Августа Бельмонта, а средства, предназначенные для Кубы, пускает на выгодные спекуляции со всеми подряд товарами. Успех не заставляет себя ждать. На очень выгодных условиях он рефинансирует обанкротившиеся компании и с помощью знаний, накопленных за годы образования во Франкфурте, даже привлекает в качестве клиентов политические партии, города и штаты, которым нужны свежие деньги. Результат неопровержим.

Перспективы, ожидания и действия американцев выходят далеко за пределы того, что можно увидеть в Старом Свете. Бренд, который представляет Бельмонт, известен своими успехами в Европе, равно как и деятельностью его предшественников. Это играет ему на руку, и он быстро входит в круг финансистов, чьими друзьями хочет стать весь светский Нью-Йорк. Он пишет в Лондон, Франкфурт и Париж, не преминув оправдать внезапное изменение места командирования соблазнительным, хоть и непостоянным соотношением прибылей и убытков.

Следует подчеркнуть, что пока невозможно проверить реальность результатов, о которых он пишет. Джеймс, Амшель и Лайонел все еще страдают от внезапной измены со стороны своего поверенного и совершенно не доверяют его словам. Но он хорошо усвоил уроки, преподанные его наставниками – самыми известными в мире банкирами: инициативность, готовность брать на себя риски и моментум, то есть ключевой момент, определяющий дальнейшее развитие. Он начал новую деятельность в Америке и, независимо от того, одобрят ее из Европы или нет, уже не может отступить. При помощи дерзости и решительности – тех же качеств, что обеспечили Ротшильдам богатство за предыдущие десятилетия, – пылкий молодой человек теперь в одиночку стоит у руля. Жалеет только об одном: он не может сделать больше инвестиций во все открывающиеся возможности.

Бельмонт не только много общается и инвестирует, создавая привлекательный образ, но и благодаря пройденной у Ротшильдов школе становится тонким стратегом и дипломатом высокого полета. Не упускает шанса смягчить кризис ликвидности, который регулярно ввергает в панику мелкие банки в формирующейся стране, и выбирает, к какой стороне примкнуть в войне между Севером и Югом.

Джеймса, Амшеля и Лайонела далеко не восхищают апломб и уж тем более неосмотрительность Бельмонта. Перебрав все возможные, даже самые жесткие варианты наказания за измену, Ротшильды вынуждены признать: благодаря нестандартной инициативе этого иуды, несмотря на банкротство предыдущего представительства Joseph & Co, сохранено американское направление.

В прошлом Натан, приехав в Англию и решив заняться текстильной промышленностью, мечтал расширить охват деятельности на США и найти там хороших поставщиков. На лучших финансовых условиях он покупал хлопок в Луизиане и Миссисипи. Мало-помалу налаживал постоянную торговлю с Новым Светом.

Сейчас центральный банк страны и штаты уже стали клиентами Ротшильдов, и для возвращения средств по кредитам, на которые махнули рукой после банкротства Joseph & Co, нужна энергия молодого Бельмонта. А то все заемщики фирмы радостно забыли о своих долгах.

За успехами Бельмонта, пустившегося в свободное плавание, Лайонел из Лондона наблюдает как с большим интересом, так и с определенной долей раздражения.

Благодаря золоту Ротшильдов Бельмонт становится единственным в США европейским банкиром, который одновременно поддерживает производителей хлопка на Юге и только созданное на Севере Министерство финансов. Перед банкиром встает настоящая экзистенциальная проблема. Он хорошо понимает, что будущее за прогрессивными силами. Но исторически сформировавшиеся экономические интересы семьи в противовес политическим больше тяготеют на сторону рабовладельцев-плантаторов хлопка: от них зависит торговля текстилем, развитая усилиями Натана. Как найти золотую середину между двумя полюсами? Однажды наступит день, когда придется сделать выбор…

Не за горами Гражданская война – будто недостаточно испытаний молодой стране, выбивающейся из сил под ударами кризисов на фоне неопределенности и страдающей от некомпетентности банков без опыта в финансовых делах и благоразумия. На американском континенте перед евреями испытывают восхищение, смешанное с опаской. Их просят помочь в войне. Пресса же обвиняет Бельмонта в том, что, подружившись со всеми депутатами, он с помощью «еврейского золота» пытается прибрать власть к своим рукам.

Август Бельмонт станет председателем Национального комитета Демократической партии, близкой к Белому дому. Он бы даже создал шестую – американскую – ветвь дома Ротшильдов, если бы все так не боялись далекой и неизвестной Америки. В Париже и Лондоне рассматривают США как возможность для выдачи кредитов и поддержки экономической политики, при этом никогда не влезают в национальный банковский сектор. Об этой серьезной ошибке пожалеют уже несколько лет спустя представители следующего поколения, когда будут завидовать торговому обороту и динамике развития рынков по ту сторону Атлантики.

В итоге Бельмонт примыкает к лагерю северян и не решается при этом финансировать консерваторов Юга. Южане выпускают заем с привлекательными условиями, на который он незамедлительно откликается. Но перед переводом денежных средств операция в последний момент отменяется. Бельмонт принимает решение: ни при каких условиях не давать взаймы рабовладельческому режиму. Евреи, его единоверцы, настрадались от притеснений и порабощения. Разве можно об этом забыть?

Будущее подтвердит его правоту: после победы в войне северные штаты откажутся платить по долговым обязательствам южан. Все кредиторы побежденных останутся с пустыми руками!

И в этом вся сложность банковского дела для Ротшильдов: выбрать объект для инвестиций, сулящий прибыль и при этом не сомнительный с точки зрения морали. При несоответствии хотя бы одному из этих двух критериев их участие в сделке становится невозможным.

В Вене Соломон фон Ротшильд проявляет интерес к такому изобретению, как железная дорога. Есть одно «но»: Соломон входит в число самых богатых людей в Австрии, однако, будучи евреем, не имеет практически никаких прав и ограничен выдачей кредитов. Быстро осознав возможности, которые дает железнодорожный транспорт, он одним из первых начинает искать партнеров среди крупнейших промышленных компаний, а также добиваться поддержки правительства. Все тщетно. На высшем уровне никто не хочет думать о будущем и помогать в строительстве железной дороги в Австрии.

Соломон знает, что его стране нельзя отставать от прогресса. Он берет на себя риск и, не дождавшись гарантии правительства, запускает проект, что не вызывает особого энтузиазма у его братьев.

Незадолго до своей кончины Натан с неприкрытым скептицизмом высказывался о железных дорогах, так и не осознав их стратегическое значение. Везде проложены дороги, и по ним худо-бедно ездит транспорт. А если эксплуатацией железнодорожных линий будут заниматься различные компании, между ними возникнет конкуренция. Натан, пытаясь переубедить брата, ссылался на необходимость уважать закон и не провоцировать власти. Но Соломон остался при своем мнении, и после шести лет баталий в судах он получает разрешения австрийских и чешских властей.

Начавшееся строительство обойдется гораздо дороже, чем планировалось. Ему придется неоднократно платить из собственного кармана, чтобы в итоге в 1858 году у Австрии появилась железная дорога. Эта новая коммерческая линия протяженностью около ста километров свяжет Вену и чешское Брно.

Европа восстановлена, на развитие промышленности, связи, транспорта нужно все больше денег, поэтому семье приходится реагировать на эти запросы и приспосабливаться к ним. В Париже Джеймс не хочет инвестировать в железнодорожный транспорт, не уверенный в его блестящем будущем. Он все еще сомневается, пока его собственная экспериментальная линия Париж – Сен-Жермен-ан-Ле под руководством Эмиля и Исаака Перейров потихоньку обретает форму.

У этих двоих тридцатилетних мужчин, на удивление, нет никаких технических знаний ни в транспорте, ни в строительстве. Тем не менее они справляются при поддержке первоклассных инженеров. Первые километры рельсов проложены без существенного отставания, что для того времени уже хороший результат. От разговоров до реализации дело могло никогда и не дойти!

Джеймс впечатлен и вскоре хвалит себя за то, что в итоге решился вложить в железную дорогу. Проект повсюду называют «звездной красоткой»[5].

И действительно, в отношении железной дороги мнения расходятся. Из-за огромных инвестиций и необходимости в строительстве инфраструктуры некоторые считают ее не слишком прибыльной. Другие, опасаясь вреда жара и холода для здоровья, говорят, что в туннеле можно задохнуться, и называют бешеной скорость 30 км/ч.

Согласно стратегии Ротшильда, для финансирования первого отрезка дороги выпускается акционерный капитал общей стоимостью 5 миллионов: покупая акции, представители среднего класса становятся соинвесторами этой финансовой и технической авантюры. Великий барон с полной уверенностью учреждает железнодорожную компанию со стоимостью акции 500 франков.