Морально противоречивый
- Автор: Вероника Ланцет
- Жанр: Остросюжетные любовные романы
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Морально противоречивый"
— Ты даже не представляешь, насколько ты благословен, что не можешь чувствовать эту боль, потому что это настоящий ад.
Он продолжает смотреть на меня, его глаза впиваются в меня, как будто он видит меня в первый раз.
— И из-за этого я пообещала себе, что никогда не буду просить у кого-либо любви или внимания. Ты был прав насчет того, что я нежеланна, — говорю я и замечаю, как сжимается его челюсть, а кулаки сжимаются так сильно, что костяшки пальцев становятся абсолютно белыми. — Но я поклялась себе, что никогда не вернусь к тому, кто легко меня отшвырнет. Это был единственный способ примириться с тем, что мне выпало.
Я обхватываю себя руками, потирая кожу, воздух внезапно стал прохладным.
— И поэтому, Влад, я не знаю, как тебя простить, — шепчу я, по моим щекам текут слезы. — Потому что простить тебя — значит предать себя. И я не знаю, смогу ли я жить с этим.
Он моргает, его глаза расфокусированы. Медленно он поднимается с кровати и подходит ко мне, пока мы не оказываемся лицом к лицу.
Все еще сохраняя зрительный контакт, он делает нечто, что совершенно меня поражает.
Он опускается на колени.
Низко наклонив голову, он опускается передо мной на колени, его руки сжаты в кулаки, все тело дрожит от нерастраченного напряжения.
Этот гордый человек стоит передо мной на коленях.
Глаза расширены, я смотрю, как он делает то, что я никогда бы не ассоциировала с Владом — он склоняется надо мной.
Подчиняется.
Сам факт того, что он стоит передо мной на коленях, что является самым унизительным опытом, говорит мне о том, что он серьезно настроен.
— Сиси, — начинает он, его голос мрачен, но в нем слышна боль, — я знаю, что не имею права, — он глубоко дышит, — но я умоляю тебя о прощении, — шепчет он, его тело напряжено, словно от физической боли.
— Влад... — Я качаю головой, не в силах поверить в то, что вижу. — Что... Почему...
— Я облажался. Но, пожалуйста, поверь мне, что я никогда не имел в виду то, что сказал тебе. Я знал, что это единственное, что может оттолкнуть тебя от меня, и, видя, что я с тобой сделал, мне нужно было, чтобы ты была как можно дальше от меня.
— Влад, — я протягиваю руку и провожу ладонью по его щеке, поворачивая его взгляд к себе. — Действительно ли это имеет значение, имел ты это в виду или нет? — Я задаю вопрос, не ожидая ответа. — Я сказала тебе, что мое пребывание там сформировало мои страхи и мечты. Моей самой большой мечтой всегда было найти кого-то, кто любил бы меня больше всего на свете. И я знаю, что это не можешь быть ты, — я говорю ему мягко, надеясь, что он поймет, почему я не могу уступить ему.
Даже если я прощу его за то, что произошло, это не отменяет того факта, что он не способен на то, чего я хочу больше всего.
Его глаза блестят, когда он поднимает их навстречу моим, его рот приоткрыт, как будто он не может поверить в то, что я сказала.
— Я хочу того, чего ты не способен мне дать, — шепчу я, проводя рукой по его лицу в легкой ласке.
— А что, если бы я мог? — спрашивает он, ловя мою руку своей и поднося ее к губам.
Я смаргиваю слезы от его вопроса, боль в моей груди усиливается.
— Ты знаешь, что не можешь, — медленно отвечаю я, моя собственная надежда умирает в тот момент, когда я произношу ее вслух.
— Сиси, — он придвигается ко мне на коленях, приближая свое тело к моему, — я думаю, что действительно люблю тебя, — говорит он, и мое сердце замирает при этих словах.
Но потом я понимаю, что он просто пытается успокоить меня. И от этого становится еще больнее.
— Пожалуйста, не лги мне, — хнычу я.
— Я не лгу, — он берет мои руки в свои и кладет их себе на грудь. — Пожалуйста, выслушай меня, — говорит он сокрушенно, и хотя я продолжаю качать головой в неверии, я не могу не слушать.
— Я даже не знал, что способен любить до тебя, Сиси, — начинает он, — я всегда был эгоистичным, корыстным ублюдком. До тебя. Меня никогда не волновала человеческая жизнь, мне было плевать на тех, кого я убивал. До тебя. Я никогда не заботился о чьем-либо счастье, в основном, я делал все, чтобы вызвать несчастье. До тебя. И уж точно я никогда не заботился о том, чтобы угодить кому-то, — он выпускает резкий вздох, — до тебя.
Он нежно сжимает мои руки.
— Я не знаю, любовь ли это, ведь мне не с чем сравнить. Но ты — самый важный человек в моей жизни, Сиси. Ты — единственная причина, по которой я еще как-то жив. Единственная причина, по которой я пытаюсь стать лучше... Чтобы, возможно, заслужить тебя в будущем. — Его слова звучат у меня в ушах, искренность в них безошибочна.
— Влад, — шепчу я его имя, ошеломленная его заявлением.
— Я знаю, что насмехался над твоей любовью ко мне, хотя на самом деле она согрела меня там, где я не знал, что мне холодно. Ты согрела меня, Сиси, — он прижимает мои руки к своему сердцу. — Ты заставила этот проклятый орган делать что-то еще, кроме того, что он едва поддерживает мою жизнь. Ты заставила его хотеть быть живым, — продолжает он, его шея напряжена. — Поэтому, пожалуйста, Сиси, пожалуйста, позволь мне показать тебе, что я могу любить тебя превыше всего. Потому что я знаю, что ради тебя я готов уничтожить весь мир.
Мои колени подгибаются, и я падаю рядом с ним, мои слезящиеся глаза ищут в его чертах подтверждение того, что он говорит правду.
— Ты моя особенная, Дьяволица. Единственная. И я не знаю, чувствуют ли нормальные люди любовь именно так... — Я останавливаю его, прижимая палец к его губам.
— Да, — шепчу я, — потому что ты тоже мой особенный, —говорю я и с удивлением наблюдаю, как выражение его лица меняется прямо на моих глазах. Лицо, опустошенное болью, внезапно становится радостным, его рот растягивается в самой великолепной улыбке, которую я когда-либо видела.
— Я люблю тебя, Сиси, — повторяет он, и одни эти слова приводят меня в неописуемый восторг.
— Я тоже люблю тебя, Влад, — говорю я в ответ, придвигаясь ближе к нему и обхватывая его руками, впитывая ощущение того, что я наконец-то стала цельной.
Потому что он дополняет меня неописуемым образом.
— Так много, — его голос ласкает мои чувства, когда он прижимает меня к себе.
И я чувствую это.
Я чувствую его любовь, и, оглядываясь назад, я вижу ее в каждом его действии.
Он просто не знал, что это любовь.
— Пожалуйста, прости меня, — шепчет он мне в волосы.
Мои руки крепко сжимают его рубашку, а слезы текут по моему лицу.
— Я буду лучше. Я обещаю тебе, что больше никогда не причиню тебе боль, — продолжает он, медленно раскачиваясь вместе со мной, его руки крепко обхватывают мою талию, его лицо находится в ложбинке моей шеи.
— Хорошо, — говорю я. Несмотря на свой бунтующий разум, несмотря на всю свою историю, я уступаю.
— Я прощаю тебя, — шепчу я, зная, что эти слова будут правдой в тот самый момент, когда я их произношу.
Возможно, я потеряла себя в ту ночь, но его слова любви послужили маяком, который вернул меня к самой себе.
И поскольку я действительно чувствую его любовь в каждом противоречивом действии и в каждом неверно произнесенном слове, я знаю, что никогда больше не смогу отпустить его.
— Я доверяю тебе свое сердце. Пожалуйста, не разбивай его снова, — говорю я ему.
Я не знаю, правильное ли это решение. На самом деле, я не уверена ни в чем, кроме того, что люблю его. И, может быть, хоть раз я должна позволить себе руководствоваться сердцем, а не разумом.
Мы так и сидим в тишине, просто прижавшись друг к другу.
— Мне жаль ребенка, — в конце концов говорит он, и я чувствую боль в груди. — Даже если он не мой, — продолжает Влад, и я чувствую его тяжелое дыхание на своей шее. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это.
Я всхлипываю, откидываясь назад, чтобы посмотреть на него.
Боже, он действительно это имеет в виду!
— Он был твой, — признаюсь я, внезапно устыдившись своей лжи. — С Рафом ничего не было. Я солгала. Я хотела причинить тебе боль... — я запнулась.
Но взгляд в его глаза заставляет меня смахнуть слезы, на его лице появляется легкость, его плечи опускаются в облегчении.
— Сиси, — простонал он, обхватив руками мое лицо. — Ты действительно причинила мне боль, — тихо говорит он, — я не думаю, что когда-либо знал большую муку, чем представлять тебя с кем-то другим. Беременна от другого, — закрыв глаза, он вздыхает, как будто с его груди сняли груз.
— Никогда? — спрашивает он снова, и я качаю головой. Он прижимает мое лицо к своему, осыпая меня поцелуями. — Ты даже не представляешь, что это значит для меня, — говорит он между поцелуями, — ты моя... только моя...
— Да, — признаю я, — ты единственный мужчина, которого я когда-либо целовала, единственный, к кому я когда-либо прикасалась, и ты будешь единственным, кому я когда-либо отдамся. Даю тебе слово. Как я могу думать о ком-то другом, когда все, что я вижу - это ты? Когда мое сердце так полно тобой? Даже когда я ненавидела тебя, я любила тебя, —признаюсь я.
И даже когда я ненавидела его, я понимала, что никто не сможет заменить его.
— Сиси...
— Без тебя нет и меня, — я прижимаюсь лицом к его груди, понимая, что никогда не говорила более правдивых слов. —Нет Сиси без Влада. — В наших отношениях нет ничего логичного, нет ничего даже отдаленно объяснимого в том, что я чувствую к нему. Я просто чувствую. Даже сейчас я чувствую его глубоко внутри себя, его присутствие успокаивает меня и умиротворяет мою мятущуюся душу.
— И нет Влада без Сиси, — завершает он фразу, кладя свой лоб поверх моего. — Я твой. И полностью твой, Сиси. Я бы никогда даже не взглянул на женщину, которая не ты, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней. Ты для меня единственная в мире, — произносит он, и меня охватывает облегчение.
Я никогда не позволяла своим мыслям блуждать там, потому что знала, что мысль о том, что он может быть с кем-то еще, сведет меня с ума. Но его подтверждение делает чудеса с моим настроением.
Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, как на меня снисходит покой.
— Мне жаль, что так получилось с ребенком, — говорит он со страдальческим выражением лица. — Если хочешь, я дам тебе десять. Нет, сто детей. Все, чтобы ты была счастлива, Сиси. Все, — говорит он с такой непоколебимой убежденностью, что я не могу удержаться от еще больших слез.
— Пока тебя достаточно, — шепчу я, тронутая его словами, но не уверенная, готова ли я снова пройти через душевную боль.
Он кивает, на его лице появляется небольшая улыбка, когда он проводит пальцем по моим шрамам. Его рот быстро следует за ним, и он целует все мое тело, накрывая каждый шрам.
Он кладет меня на пол, распластанную перед ним, на его лице выражение чистого обожания, когда он осматривает меня.
— Ты совершенна, Сиси. И мне нравится каждый твой шрам,— пробормотал он, опуская голову, чтобы провести языком по поперечному шраму. — Они сделали тебя такой, какая ты есть, — продолжает он, касаясь моей кожи и заставляя меня дрожать — сочетание его влажного языка и теплого дыхания туманит мои чувства. — И это делает их красивыми.
Я прижимаю руку к его щеке, впитывая его тепло, немного не веря, что все это реально.
— Пожалуйста, не делай мне больно снова, — шепчу я, остатки страха все еще остаются в глубине моего сознания.