Миланский вокзал

* * *

Меццанотте рассудил, что лучшее время для действий – между часом и двумя пополудни. Из-за пересменки и обеденного перерыва участок оставался безлюдным. Притаившись у кофейного автомата, инспектор следил за кабинетом начальника, пока не увидел, что комиссар уходит. Далмассо был известным едоком; он обедал в «Остерии дель Трено» на улице Сан-Грегорио, в десяти минутах ходьбы от вокзала, и, как правило, не торопился, поэтому Рикардо решил, что у него будет достаточно времени. Он дождался, пока в коридоре никого не будет видно, и проскользнул в кабинет.

Высокий и узкий шкаф для документов, о котором говорил Фумагалли, стоял у стены за столом справа. Это был металлический шкаф-картотека с семью ящиками. Меццанотте надеялся, что их будет меньше – кто знает, в каком из них хранится интересующая его папка… Придется работать быстро; если только ему не повезет, на операцию уйдет больше времени, чем ожидалось.

Краткого осмотра замков хватило, чтобы понять, что они цилиндрические, без особых сложностей. Рикардо достал из кармана специально купленный баллончик со смазкой, а также две скрепки, предусмотрительно захваченные с собой, и согнул их в нужную форму. Распылив немного смазки на первый замок, вставил скрепку в нижнюю часть прорези для ключа и удерживал ее на месте, слегка надавливая сбоку. Затем вставил вторую скрепку, кончик которой был загнут вверх, и начал как можно осторожнее продвигать ее внутрь механизма, где находилось несколько маленьких пружинных поршней разной длины. Когда ключ вставлялся в паз, выемки на нем поднимали поршни на высоту, необходимую для разблокировки цилиндра, позволяя тому вращаться. Если это не удавалось, Меццанотте приходилось находить и втягивать поршни по одному, подталкивая их вверх кончиком скрепки. Натяжение, при котором цилиндр поддерживался другой скрепкой, не слишком большой и не слишком маленькой, не позволяло поршням выходить снова. Затем, после поворота цилиндра обеими скрепками, замок открывался. Чтобы добиться успеха, недостаточно было знать технику – требовались чувствительность, ловкость и хирургическая точность.

И терпение, напомнил себе Рикардо, подавив ругательство после того, как пришлось начать все с нуля по третьему разу. Услышав наконец долгожданный щелчок замка, он посмотрел на часы. Восемь минут. Слишком медленно. Меццанотте боялся, что не успеет проверить все ящики. Он выдвинул тот, который только что с усилием открыл, и порылся в нем. Однако нужной папки там не оказалось. Если она хранилась в последнем ящике, то вряд ли он успеет достать ее…

Инспектор снова принялся за работу. Взломал второй и третий ящики, но папки не было и там. Когда он приготовился атаковать четвертый, голоса за дверью заставили его вздрогнуть.

– Комиссар вернулся?

– Не знаю; не думаю.

– У меня тут отчет, который он должен подписать; я оставлю его на его столе.

Меццанотте увидел, как открылась дверь кабинета, за которой он поспешил спрятаться. Только тогда с содроганием понял, что оставил ящики картотеки открытыми, и баллончик с аэрозолем лежит на столе, на самом виду. Надо быть совсем уж круглым идиотом, чтобы не заметить их…

– Ладно, неважно, – раздался голос с порога. – Я зайду позже. Мне тоже есть что ему сказать…

Когда дверь снова закрылась, Меццанотте выдохнул с облегчением. Повезло…

Он снова вставил скрепки в замок четвертого ящика. Оставалось совсем немного времени. Пот стекал по его лбу, затуманивая зрение, пальцы дрожали. Ему казалось, что он потратил целую вечность на то, чтобы открыть этот замок. Хвала святому покровителю взломщиков, ящик оказался правильный. Рикардо узнал папку по другому цвету обложки и по тому, что только на ней были номер протокола и архивная печать.

Засунув ее под рубашку, Меццанотте закрыл все замки и осмотрел их. На металле от скрепок осталось всего несколько крошечных следов, вряд ли комиссар их заметит. Он подошел к двери и прислушался. Все было тихо. Рикардо приоткрыл дверь, выглянул наружу, чтобы убедиться, что все чисто, и выскользнул в коридор.

Его смена уже закончилась. Когда инспектор бодро шагал к раздевалке, чтобы поскорее переодеться и уйти, он не заметил, как из-за приоткрытой двери одного из кабинетов за ним последовал внимательный и заинтересованный взгляд. На физиономии Лупо нарисовалась злая ухмылка. Он надул из жвачки, которую жевал уже слишком долго, огромный пузырь, затем дал ему сдуться, вынул жвачку изо рта, сунул ее под столешницу стола и достал телефон.