Своя цена

Глава 24

Май

К началу допроса они, конечно, опоздали.

Девяткин уже бубнил что-то, глядя в бумаги, и на чары Марины Волошиной не поддавался.

Опера на цыпочках просочились в кабинет и уселись рядком на стульях. Приготовились наслаждаться и пикантными подробностями, и внешним видом свидетельницы Волошиной. Все-таки, не каждый дел в Управление залетают такие яркие птички.

Марина всем своим видом показывала, как надоел ей следователь и вообще вся эта канитель вокруг событий пятилетней давности.

— Вы бы еще про школу спросили, — лениво протянула она, демонстративно разглядывая ногти на правой руке.

Ногти были что надо — длинные, выкрашенные фиолетовым лаком, на каждом блестело по стразику. Толик даже шею вытянул, чтобы рассмотреть получше.

— А как эти блестяшки на ногтях держатся? — шепотом спросил он.

— Вот Девяткин с ней закончит, и пойди спроси, — предложил Димыч.

Толик хмыкнул и перевел взгляд с удивительного маникюра выше, к плечу.

Там, правда, взгляд его тоже долго не задержался, соскользнул в смелый вырез тонкой блузки.

Толик шумно вздохнул и скорчил сосредоточенное лицо. Девяткин зыркнул в их сторону и оторвался, наконец, от своих бумажек.

— Ну при чем тут школа? — спокойно возразил он. — Школа давно закончилась, а меня интересуют ваши отношения с Радовым.

— Нет у нас никаких отношений, — улыбнулась Марина и, оглянувшись, скользнула тягучим, медовым взглядом по лицам притихших оперов, словно призывая их в союзники. — Наши отношения закончились давным-давно. Да и отношениями это назвать сложно, так, встречались недолго.

— И когда в последний раз виделись?

— Ой, уже не помню! Давно.

— А два месяца назад?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — снова улыбнулась Марина, в упор разглядывая следователя.

— Неужели не понимаете? — Улыбнулся в ответ Девяткин, но улыбка получилась зловещей. — Разве Радов не приезжал к вам вечером восемнадцатого апреля?

Боря с Толиком переглянулись удивленно. Девяткин шел ва-банк, не имея за душой ни одного хоть сколько-то твердого доказательства. Сейчас эта Марина пошлет его куда подальше, еще и улыбнется как красотка из журнала. И останется Девяткин в дураках, причем надолго.

Димыч смотрел, не мигая, в белокурый затылок свидетельницы, будто верил, что пристальное разглядывание медовых блестящих прядей может подтолкнуть их обладательницу прямиком в расставленные следователем силки. На Девяткина он старался не смотреть, из суеверных опасений спугнуть нужное холодное выражение лица.

— Нет, не приезжал, — покачала головой Марина и закинула одну бесконечную ногу на другую. Для этого ей пришлось развернуться к столу боком, и она эффектно откинулась на спинку стула, поправив волосы.

Димыч вдруг понял, что вот эти отработанные жесты он уже видел однажды в этом самом кабинете. Репертуар у красавицы Марины Волошиной был небогатый. Немудрено, что Радов, очарованный поначалу, очень быстро от нее сбежал.

— Марина Александровна, — Девяткин говорил ровным, лишенным любых эмоций голосом и смотрел точно в переносицу, не отвлекаясь на выставленные напоказ прелести, — мне не интересна ваша личная жизнь сама по себе. Меня волнует только, в качестве кого вы будете проходить по этому делу. Хотелось бы, чтобы свидетелем, но пока вы тянете на подозреваемую.

Марина улыбнулась по инерции и заметно побледнела.

— По какому делу? — спросила она уже не так уверенно, как раньше.

— Нападение на инкассаторскую машину, неужели не помните? Во всех новостях же передавали. — Девяткин выпрямился в кресле и теперь казался огромным, несмотря на очень средний рост, и совершенно зловещим. Голос его звучал, как шум работающего без сбоев механизма, впечатывая каждое слово в сознание перепуганной уже не на шутку Марины. — Радова вашего опознали как одного из нападавших. С места преступления они скрылись вдвоем с подельником. Подельника этого нашли убитым в двух кварталах от вашего дома. Вы, Марина Александровна, укрывали у себя убийцу. И чем дольше вы пытаетесь морочить мне голову, тем сильнее крепнет во мне уверенность, что приехал он к вам не случайно. Вы вполне тянете на соучастницу.

Димыч слушал весь этот редкостный бред, поражаясь умению Девяткина так ловко и нагло жонглировать фактами. Но, похоже, угадал он правильно — свидетельница на глазах теряла независимый лоск вместе с бравадой. Неужели угадал?

— Да я не знала ни про какое ограбление! — крикнула Марина отчаянно и вцепилась в край стола. — Ни про каких инкассаторов я не знала, вы что! Да я вообще про него думать забыла. Разве я виновата, что он ко мне приперся?

— Марина Александровна, вы дурочку из себя не стройте. Радов явился к вам с мешком денег, и вы ничуть не удивились и ни о чем не догадывались? Зачем ему было ехать к вам через столько лет, если вы, как утверждаете, не виделись давно?

Марина посмотрела удивленно.

— Так он же ранен был. Вот и приехал за помощью. Сами же говорите, до моего дома близко было.

— Ранен?

— Ну да. Но про нападение он ничего не говорил. Сказал, что таксовал, и его пассажир ранил, когда пытался машину отобрать. У него вся машина в крови была, просто скотобойня какая-то.