Своя цена

Глава 29

Июнь

Время тянулось, как кисель за ложкой. До часа, назначенного Дине Сергеевой, оставалось каких-то пятнадцать минут, но ждать было уже невыносимо. И еще Димыча грызла мысль, что он не видит и не понимает чего-то важного, без чего вся затея обречена на провал. Что-то упустил он, когда вертел в голове разговор с милейшей Анной Владимировной. Или наоборот, не упустил, а почувствовал нутром, но так и не смог для самого себя сформулировать. Что уж говорить о товарищах.

— Я все же не понимаю, что тебе так не нравится в поведении этой Сергеевой? — Боря, традиционно спокойный и невозмутимый, пожал квадратными плечами. — Ну родила по молодости и глупости, ну хотела отказаться, ну не отказалась, подкинула матери с сестрой и думать о ребенке забыла. Неприятно, конечно, но не так уж и чудовищно. Можно подумать, ты таких случаев раньше не знал. В конце концов, Дина от ребенка сразу хотела отказаться, это мать с сестрой ее уговорили, их идея была. А потом они же придумали, что родная мать рано или поздно воспылает любовью к нежеланному сыну и его заберет. Сами придумали, а потом на Дину эту обижались, что она не хочет исполнять ими задуманное.

— Да не в том дело, — поморщился Димыч. — Как бы объяснить-то?

— А что тут объяснять? Ты решил, что Дина убила сестру, потому что не хотела забирать сына. А смысл-то какой в этом убийстве? Пока Кира была жива, ребенок был присмотрен. Мало ли, что Дину попросили забрать его на время! Вполне могла отказаться. Пять лет отказывалась как-то, и здесь бы выкрутилась. И никуда бы Кира не делась, в крайнем случае, отложила бы свадьбу до тех пор, пока не оформит опекунство. Или вообще отменила бы все, такие тетки вполне могут пожертвовать личным счастьем ради близких. И Дина это прекрасно знала, уж она-то сестру изучила, как следует. Так что, смысла не было ей убивать. Ей самой в первую очередь от этого хуже стало. Теперь точно придется ребенка забирать, не отвертится.

— Не факт, — не сдавался Димыч. — Она как раз предлагает матери сдать ребенка в специализированный интернат. И вполне может сделать это самостоятельно, ведь по документам она мать, она единственный законный представитель.

— И что тогда получается, Сергеева убила сестру, чтобы та не мешала ей сына в интернат сдать? Дичь какая-то.

— Дичь. Тебе пора бы привыкнуть к дичи на нашей работе. Мало таких историй, что ли?

— Таких не было, — буркнул Боря, сдаваясь. — В конце концов, могла бы и при живой сестре сдать ребенка. По документам она мать, может делать, что хочет. А тут получается, что она не просто от него избавиться хочет, но и даже от памяти о нем. Чтобы никто ей не напоминал об этом ребенке и не попрекал.

В этот момент открылась дверь и в кабинет вошла Дина.

Димыч отметил, что со времени похорон она как будто сдала. Стала совсем бледной и заметно похудела. На красивом лице отчетливо выделялись глаза с крупной темной радужкой и пухлые губы. Что ни говори, младшая сестра Листопад была настоящей красавицей, даже сейчас, когда, в отличие от пустоголовой Марины Волошиной, нравиться совсем не стремилась.

Димыч молча кивнул на приставленный стул, и она также молча села, аккуратно расправив на коленях юбку и сложив руки.

Села и внимательно посмотрела на капитана Захарова, будто угадав в нем инициатора этой встречи. Притихших Борю с Толиком она словно и не замечала совсем.

— Дина Владимировна, что теперь будет с вашим сыном?

Очнувшись, она посмотрела с непониманием.

— Куда вы планируете определить вашего сына? — повторил Димыч, сверля ее взглядом.

— А какое это имеет значение? — поджала губы Дина. — И вообще, при чем здесь мой сын?

— Очень хочется вспомнить сакраментальную фразу о том, что вопросы здесь задаю я. Но я понимаю, в каком вы сейчас состоянии, поэтому просто повторю вопрос. Какие планы у вас относительно вашего ребенка? Вы ведь помните, что он ваш?

Дина улыбнулась краешком губ и кивнула. Да уж, в самообладании ей не откажешь. Видно, много обид пришлось проглотить этой красотке, чтобы научиться вот так держать лицо.

— Почему вы не хотели забрать ребенка к себе?

— Я его вообще не хотела, — пожала плечами Дина. — Я этого и не скрывала никогда. Ребенок мне был не нужен. Это сестра решила поиграть в благородство, ее право. Хотела возиться с ним, вот и возилась. А мне это не нужно. Осуждаете? Ну что же, это понятно. В нашем обществе не принято говорить вслух, что не хочешь иметь детей. Тем более таких. Я не похожа на свою сестру. Она была ангелом, а мне не дано, я просто человек.

— От вас никто и не требовал такого же подвига, на который пошла Кира. Но взять на себя заботу о собственном ребенке хотя бы на время все же можно было. Неужели для вас, с вашими финансовыми возможностями, было проблемой нанять для него няню? Вы сами могли бы даже не видеть сына, если он вам настолько неинтересен. Но помочь сестре хоть немного ведь могли?

Дина откинулась на спинку стула и задрала подбородок. Теперь получалось, что она смотрит на Димыча сверху вниз, хоть и ниже его почти на голову. Тоже, наверно, специально училась такому взгляду.

— А вас не учили, что считать чужие деньги неприлично?

— Слышал о таком. А еще слышал, что неприлично забывать о собственных детях. И плевать на просьбы родных людей, которые не хотят от вас ничего сверхъестественного. Просто ждут, что вы вспомните о своих обещаниях.

Дина снова легко улыбнулась и посмотрела сквозь капитана Захарова. От этого высокомерного взгляда по спине у него пробежал холодок раздражения. Пока совсем легкого, все же работа закалила Димыча не на шутку. Но терпение трещало по швам, он это ощущал явственно. Вступать в полемику с этой холеной сукой ему не хотелось. Хотелось, чтобы у странного пацана Петьки жизнь не покатилась под откос со смертью единственного любящего его человека.

— Дина Владимировна, мне понятна ваша позиция. Думаю, о судьбе вашего ребенка с вами говорить бесполезно. Я свяжусь с вашим мужем, надеюсь, он не пожалеет немного денег на содержание ребенка.

Дина вдруг замерла и побледнела на глазах.

— Не смейте! — прошипела она, съеживаясь на стуле и прижимая к груди сжатые кулаки. — Не лезьте к нему!

Удивленный Толик приподнялся на стуле, но все же немного опоздал — Дина Сергеева метнулась через стол к капитану Захарову, пытаясь вцепиться ему в лицо ногтями. Толик успел перехватить ее поперек туловища и прижать к столу, пока Димыч выбирался из-за стола, потирая расцарапанную щеку.

От прежнего высокомерного спокойствия Дины не осталось и следа. Она визжала и шипела, как кошка, пытаясь вывернуться из-под совершенно обалдевшего от такого поворота Толика.

Первым опомнился Боря. Вытащил из стола наручники и, взяв Дину за плечи, легонько встряхнул и усадил на стул, как тряпичную куклу. Завел за спину руки и защелкнул на тонких запястьях стальные браслеты.

— Так-то лучше, — сказал он, оглядывая получившуюся картину. — А то зайдет кто-нибудь, а тут вы в двусмысленных позах. Замучаешься потом отписываться, что ты делал на подозреваемой сверху.

После этого он сел на свое место, придвинул клавиатуру и поинтересовался:

— Ну что, Дина Владимировна, чистосердечное признание диктовать будете?