Своя цена
- Автор: Татьяна Ефремова
- Жанр: Полицейский детектив / Самиздат, сетевая литература / Российский детектив / Для старшего школьного возраста 16+
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Своя цена"
* * *
Светлана Василенко отвела телефонную трубку в сторону и, вытянув шею, посмотрела в зеркало.
Зрелище, конечно, не для слабонервных. Два дня почти непрерывных рыданий не прошли даром. Лицо, и без того круглое, совсем заплыло. Вместо глаз щелочки. На щеках лихорадочные пятна. Впору снова разрыдаться, теперь уже от своего кошмарного вида.
— Нет, Марин, не пойду я сегодня никуда, — сказала она в трубку решительно. — У меня такой вид сейчас, что лучше людям не показываться.
— Да кому он нужен, твой вид? — Марина терпеть не могла, когда ей возражали, и потому завелась моментально. — Никто на тебя смотреть не будет, не переживай.
Конечно, кому же придет в голову смотреть на нее, если рядом будет Маринка? А даже если и придет, Маринка быстренько подавит этот бунт на корабле. Все пойдет по раз и навсегда установленному порядку: существует только одна красавица, да и просто девушка, достойная внимания — Марина Волошина. Все остальные — только фон, массовка, свита, призванная оттенять и подчеркивать.
У нее и подруг поэтому немного. Если, конечно, их вообще можно считать подругами.
Света вздохнула и сказала в разрывающуюся от Маринкиного негодования трубку:
— Ну если тебе так необходимо встретиться, приходи ко мне. Какая разница, где разговаривать, в кафе или дома?
Она, конечно, знала, что разница для Маринки есть. Одно дело в кафе себя показывать, совмещая разговор с «охотой». И совсем другое — сидеть на кухне в чужих тапочках, отчетливо понимая, что все усилия по наведению внешнего лоска пропали зря. Отчасти именно потому, что знала, как важно для Маринки чужое восхищенное внимание, Света и отказывалась сейчас от встречи на нейтральной территории. На открытый бунт она бы никогда не решилась. А вот в этом маленьком удовольствии — поставить Маринку в заведомо невыгодное положение — отказать себе не могла.
— Приходи ко мне, если это так срочно, — сказала она и быстро положила трубку.
В том, что Маринка придет, она не сомневалась. Успела уже изучить подругу за столько лет.
Маринка впорхнула в прихожую и разом заняла собой все: место, время, мысли. Не было больше во вселенной ничего и никого, только она — Марина Волошина, красавица тридцати двух лет от роду, в очередной раз незамужняя, а значит свободная и решительная. Светлана в который уже раз с досадой поняла, что обо всех своих делах и переживаниях теперь придется забыть на неопределенное время. Придется внимательно слушать, вникать и соглашаться. Можно и не вникать, конечно, но соглашаться придется точно.
Надо с этим заканчивать. Зачем волочить, как опостылевший мешок, эти неприятные и даже обременительные отношения? Пусть Марина существует теперь где-нибудь отдельно от нее. Сама собой любуется и сама от себе приходит в восторг. Теперь, когда нет Киры, которая их хоть как-то связывала, дружить дальше им совершенно незачем.
Надо просто собраться с духом и сказать об этом Маринке ясно и четко. Чтобы не звонила больше, не приходила, не мешала жить так, как хочется. Вот прямо сегодня и сказать. Или лучше все же завтра, после похорон?
— Ты чего в темноте сидишь? — спросила Марина, по-хозяйски заглянув в комнату. — Зачем шторы задернула? Темно же. Да и духота у тебя невероятная.
Она сдвинула тяжелые портьеры в сторону и повернулась к Свете, жмурившейся от яркого солнечного света, разом заполнившего небольшую замусоренную комнату.
— Да уж, видок у тебя! Ты не пила эти два дня, случайно? Выглядишь как алкоголичка конченая.
«Сегодня скажу» — решила Света, глядя на гостью с равнодушным интересом. Сейчас, когда она решила порвать эти многолетние выматывающие душу отношения, вдруг оказалось, что Маринку можно слушать без обиды и ярости. Просто наблюдать, как за экзотическим зверьком.
— Нет, не пила. Завтра напьюсь, на поминках.
— А чего тогда опухшая такая? Ревела что ли?
Света молча повернулась и пошла на кухню.
Надо было говорить все сразу, еще у двери, пока Маринка не прошла по-хозяйски в квартиру. Если бы тогда сказала, а не мямлила как обычно, сейчас бы уже была свободна. Пила бы спокойно чай и думала, как теперь быть. А вместо этого придется слушать самодовольную и самоуверенную особу, и без того осложняющую жизнь. Права была Кира тогда. Надо было слушать умного человека, когда еще была возможность все поменять. А теперь поздно. И плакать поздно, и сожалеть. Избавиться от Маринки будет непросто.
«Лучше бы это она с крыши свалилась» — подумала вдруг Света и сама испугалась своих мыслей. Хотя, если разобраться, это был бы самый лучший выход. Для всех. Кроме Маринки, естественно, но о ней переживать как раз хочется меньше всего.
— Ты в полиции была? — спросила Маринка в спину.
— Была.
— Что спрашивали?
Света пожала плечами и стала наливать воду в чайник.
— Не придуривайся. Я тебя, кажется, ясно спросила: чем менты интересовались?
— Ничем особенным. Спрашивали, какое настроение у Кирюшки было в последнее время.
Марина фыркнула. Она терпеть не могла, когда подругу называли этим мальчишечьим именем. Света об этом помнила, и называла так нарочно, особенно при Маринке.
— И что ты им сказала?
— Как есть, так и сказала.
— Что именно?
— Да тебе-то какое дело? — не выдержала Света и, повернувшись, посмотрела на нее в упор. — Что ты привязалась ко мне, хуже следователя.
— Ты совсем дура, Василенко? Не понимаешь, что ли, что они пытаются виноватых в ее смерти найти? И чтобы они от нас всех отвязались, надо говорить, что все было хорошо и замечательно. Замуж собиралась, от счастья прямо пухла. А упала случайно. Понимаешь ты меня? Случай-но.
Света смотрела на стоявшую напротив красавицу и не понимала ровным счетом ничего. Главное, непонятно было, с чего вдруг Волошина так переполошилась? Как вообще кто-то может быть виноват в Кирюшкиной смерти?
— Как вообще кто-то может быть виноват в ее смерти? — спросила она.
Марина села боком к столу (Света машинально отметила, что села на ее любимое место. Специально, чтобы позлить и заставить топтаться нерешительно рядом, как прислугу). Положила одну бесконечную ногу на другую, бережно отвела прядь волос за спину и достала из сумочки сигареты. Чиркнула зажигалкой, даже не спросив разрешения, и замерла, насмешливо глядя на Светку.
«Пепельницу ждет, — догадалась она. — Самой-то дотянуться до подоконника не судьба, хочет, чтобы вокруг нее все увивались».
Очень не хотелось в очередной раз «увиваться», и Света даже решила было не подавать ей никакую пепельницу, пусть выкручивается сама, не строит из себя барыню. Но уже в следующую секунду догадалась, что Маринка выкручиваться как раз не будет. С нее станется и на скатерть пепел стряхнуть, раз не создали ей нужных условий.
«Сегодня же ей все скажу!» — подумала Света без прежнего, впрочем, энтузиазма, и поставила перед Маринкой пепельницу, хорошенько стукнув ей по столу.
— Так в чем проблема-то? Каким образом кого-то могут обвинить в Кирюшкиной смерти?
— Василенко, ты слышала что-нибудь о такой статье «Доведение до самоубийства»? Это тебе вообще о чем-нибудь говорит?
— Ты с ума сошла, — сказала Света шепотом. На нее вдруг разом накатил безотчетный липкий страх. Не потому, что она про существование такой статьи только что узнала. А потому, что осознала вдруг, что если Волошина до такого додумалась, то уж следователь тем более может. И еще потому, что слишком уж пристально Маринка на нее смотрела. Будто догадывалась о чем-то. Или не догадывалась, а знала наверняка.
— То-то, — сказала Марина удовлетворенно. — Я потому у тебя и спрашиваю, что ты в милиции отвечала.
— Да ничего особенного. Про свадьбу сказала, про Паскаля, про то, что в инете познакомились и целый год переписывались. Про то, что в марте приезжал и замуж Кирюшку позвал. Что я еще могла рассказать-то?
— Вот и молодец. Чего ты так разволновалась-то? Все правильно сделала.
Этот Маринкин покровительственный тон, и то, что она разговаривала, как воспитательница младшей группы с умственно-отсталым подопечным, окончательно вывело Свету из себя. Про собственный страх она разом забыла, все перехлестнула яркая, как фотовспышка, злость на самодовольную Марину Волошину.
— Я не волнуюсь, — сказала она с вызовом. — Чего мне волноваться? Если уж кого подозревать начнут, так тебя в первую очередь. Как ты говоришь статья называется? Доведение до самоубийства? Не боишься, что про ту историю кто-нибудь расскажет?
— Уж не ты ли? Что же ты столько лет молчала, если такая смелая?
— Тут не в смелости дело. Мне просто Кирюшку жалко было. Но об этом ведь не только я знала. Не думаешь, что кто-то Кире про тебя, сволочь такую, рассказал? А теперь и следователю расскажет?
— Не боюсь. Не хлопай зря крыльями. Если бы она о той истории узнала, то сначала со мной бы поговорила, а потом уже с крыши стала сигать. Это, кстати, еще неизвестно, сама ли она прыгнула или помог кто. Я-то, в отличие от некоторых, в тот момент никуда не отходила. Я у мангала сидела, как паинька. Твой Глеб, кстати, свидетель. А вот тебя, лапа, никто не видел.