Физик: Артефакт

— Вы больны, господин Золен, — нарушил затянувшееся молчание Джереми. — То, о чём Вы говорите, невозможно. Да, я не пользовался даром. Практически не пользовался. Но я достаточно глубоко изучил тему Искусства. У человека невозможно отобрать его дар. Можно лишь забирать энергию в накопители. Но я сильно сомневаюсь в том, что Вы меня позвали к себе в гости лишь для того, чтобы я подзарядил ваши артефакты. Поэтому повторюсь: то, о чём Вы говорите, существует лишь в Вашей воспалённой голове.

— Вы вольны считать, как Вам вздумается, граф, но сути это не меняет, — Золен Рейнс ловко подкинул шарик вверх, и тот повис в воздухе прямо перед глазами Джереми, — Вы же, как человек образованный, наверняка знаете, что служителям церкви в давние времена была доступна кроха силы Создателя нашего?

— Я читал об этом, — не отрывая взгляда от медленно вращающегося перед ним шара, ответил граф Джереми.

— И не сомневался, граф. Так вот, когда-то церковь была самой могущественной организацией на континенте. Тогда была единая империя и был император. Церковь же стояла над императором. Церковь все уважали. Церковь все боялись. Церковь все слушали. Решающее слово всегда было за скромными слугами Создателя. И всё это благодаря лишь малой крохе силы Его. Малой крохе! Вы представляете, Джереми?! До наших дней сохранились только обрывки информации о тех временах, но и их достаточно для того, чтоб было понятно, что десяток хорошо подготовленных и истово верующих паладинов мог уничтожать армии. Армии, граф! Чтобы стереть с лица земли всё ваше княжество, понадобилось бы от силы десять человек! Десять! Теперь вы осознаёте, что против церкви не мог пойти никто! Не было в мире силы, которая бы посмела бросить вызов слугам Создателя.

— У них был такой сильный дар? — чёрный камень будто заворожил Джереми, притягивая к себе всё его внимание.

— Дар? О нет, граф! Я думаю, Вас это удивит, но у них не было дара! Или был, но это не имело никакого значения. Чтобы стать воином Создателя, нужно было лишь верить! Истово верить в Создателя и в правоту своих действий. И не пускать в себя грех, естественно. И ЭТО ВСЁ ИСЧЕЗЛО В ОДИН МИГ! — вскочив со своего места, взревел Золен, выбивая весь воздух из лёгких графа Джереми сильным ударом ноги в его живот.

Графа согнуло, насколько это позволяли цепи, и вырвало. Голова его бессильно повисла, но медленно вращающийся шар сместился в воздухе так, чтоб вновь оказаться перед глазами Джереми.

— Он отвернулся от нас, граф, — закрыв глаза, тихо произнёс старший инквизитор, после того как немного отдышался и пришёл в себя, — он покинул этот мир. Наигрался со старой игрушкой и выбросил её на помойку мироздания. Вы понимаете это? Мы тут одни, граф! Целый мир остался предоставлен сам себе. И величие церкви кануло в лету. НАШЕ ВЕЛИЧИЕ!

Джереми безмолвно содрогнулся от нового удара. Теперь в голову. Но граф так и не смог отвлечься от завораживающего полёта чёрного шара.

Золен Рейнс, тяжело дыша, подошёл к небольшому резному шкафчику, стоявшему в углу помещения. Выудил из него бутылку вина и, откупорив её, надолго припал к горлышку.

— Мы стали слабы, граф, — после затянувшейся паузы хрипло продолжил инквизитор, — с нами никто не считается. Мы словно мелкая брехливая собачонка, что может только визгливо лаять под ногами монархов, раздражая их своим голосом. Только лишь раздражая… Но мы не способны были укусить. Для этого мы были слишком слабы и трусливы.

— Были? — сплюнув на пол кровь из разбитых губ, спросил Джереми.

— О, да, граф! Наш новый лидерсмог расшевелить седое замшелое болото! Карл смог показать нам путь к былому величию! Даже согбенные и консервативно настроенные старцы зашевелили своими мощами! И Вам, граф, предстоит стать одной из тысяч тех ступенек, что приведут нас к Нему, — во взгляде Золена при этих словах полыхнул фанатичный огонь.

Раздался скрип открываемой двери, и в помещение грубо втолкнули связанных по рукам женщину и двух детей. Женщине было явно под пятьдесят, и она выглядела внешне спокойной. Дети же, светловолосый мальчик и кудрявая, словно пшеничное облако, девочка, бросали на всех испуганные взгляды, но держались.

— Золен! — дёрнулся в оковах граф Джереми. — Ты обещал!

— Что? — удивлённо поднял бровь инквизитор. — Я лишь сказал Вам граф, что они живы. Не более того! Кстати, это и есть обещанный мной сюрприз! Вам он пришёлся по душе, граф?

— Отпусти! Отпусти их! — прохрипел Джереми. — Я всё подпишу! Я всё сделаю!

— Граф, позвольте выразить Вам своё уважение! Так воспитать супругу и потомство, это дорогого стоит, — произнёс Золен, рассматривая графиню и детей. — Наблюдать как наполовину освежеванный муж и отец бьётся в цепях, словно птица в силках, и при этом смолчать… Вы удивительное семейство! Снял бы перед вами шляпу, будь она на мне.

— Отпусти их, Золен! Отпусти их! — повторял, словно читая спасительную мантру, граф.

Старший инквизитор резко повернулся к растянутому у стены графу и выкрикнул несколько слов на непонятном языке. Языке гортанном, шипящем, режущем слух нормального человека. Казалось, что такие слова не предназначены для человеческого речевого аппарата.

После этих произнесённых Золеном слов зависший перед Джереми шар начал светиться мёртвенно-зелёным светом. От этого света несло гнилью и смрадом, гноем и разложением. У графа желудок снова подкатил к горлу.

— Граф, чтобы Вы не питали ложных иллюзий… — инквизитор хищно улыбнулся графу Джереми, облизнув кончиком языка свои мелко подрагивающие от предвкушения губы. Следом он резко развернулся и, выхватив из складок рясы перочинный нож, наотмашь полоснул им по горлу графини. Немолодая, но ещё красивая статная женщина, протяжно хрипя и булькая, начала оседать на грязный каменный пол. Завизжала девочка. Застыл в ступоре мальчик.

— Золен! Я убью тебя, тварь! Я выпущу твои седые кишки! — бесновался в цепях граф.

— Отлично! Отлично, — удовлетворённо произнёс инквизитор, слизав кровь с ножа. — Вот видите, граф, всё же нашлась брешь в Вашей крепости хладнокровия. Осталось лишь развить результат. Кого Вы любите больше, господин Джереми? Наследника, или этого златокудрого ангелочка?

— Не тронь их! Отпусти хотя бы детей! Они ни в чём! Ни в чём не виноваты! — граф Джереми рыдал от чувства бессилия, выворачивая свои суставы в попытках вырваться из оков.

Бледно-зеленый свет, пустив тонкие отростки и проникнув подвешенному пленнику в дыхательные пути, начал медленно, толчками накачивать графа своим гнилостным содержимым.

— Решено, граф! Начнём, пожалуй, с наследника. Очаровательную особу же оставим на сладкое, — после недолгих размышлений констатировал Золен Рейнс.

Едва заметное, короткое движение инквизитора кистью руки, и дети оказались опутаны парализующим заклинанием. Словно искусно сотворённые куклы с живыми, полными страха, детскими глазами. Золен Рейнс неспешно присел на колени перед юным наследником и столь же неспешно, словно мастер резьбы по дереву, начал тщательно прорисовывать ножом кровавый узор на нежной коже детского лица.

В оковах же, рыча и воя, как пойманный в капкан дикий зверь, бился, ломая себе кости рук, граф Джереми, владетель восточной провинции княжества Тай.