Физик: Артефакт

— Обычные люди, конечно же, — фыркнул Рэй, — как и в любой заварухе.

— Точно! Как правило, ковен пускает под нож всех, до кого может дотянуться. А тех, кто чудом выживает, потом допрашивает инквизиция. С пристрастием. Но не в этом дело. Тому торгашу посчастливилось в то время оказаться под защитой надёжных стен. Сурийские Врата. Он так и сказал, что лучше, чем Сурийские Врата, места для того, чтоб пережить Восход чёрного солнца, и не существует. От него же я вновь услышал эти имена. Молот и Искра. Нет, имён было больше. Но именно эти въелись в память, так как я их уже слышал. Два десятка паладинов вышли против сотен тёмных. Они прошли сквозь море немёртвых слуг, ужасных демонов и чёрных магов, как остро заточенный клинок проходит сквозь тюк прелой соломы. И на острие этого клинка всегда были Молот и Искра. Враг их боялся как огня. Враг с ними всегда считался. Враг их уважал.

— А нам-то что до этих южных историй? Пограничные земли далеко. Тем более, исходя из сказанного тобой, у них там своя грызня. Между светом и тьмой. Мы тут у себя о паладинах и ковене и слыхом не слыхивали. Какое им дело до скромного баронства на севере? — поинтересовался Рэй.

— Ещё несколько дней назад мы и подумать не могли, что серые и вечно незаметные слуги Создателя посягнут на власть в нашем княжестве, — Гери указал рукой на огни костров, плясавших во тьме. — Мы и подумать не могли, что эти смиренные люди будут резать и насиловать. Ты слышал про Чистые Плавни?

В ответ соратник лишь помрачнел и крепко сдавил в руках древко своей алебарды.

— Вот и я слышал, — вздохнул Гери. — Те, кто обязался беречь наши души от нечистого, творит такие непотребства, что ни одному тёмному ковену и не снились. Видимо, правы были те городские безумцы, которые до срывающихся с губ хлопьев пены спорили с проходящими мимо горожанами о том, что наш мир сошёл с ума и стремительно умирает, содрогаясь в корчах. Эти корчи мы сейчас и наблюдаем, приятель. И я ни-чуть не удивлюсь, если те же Молот с Искрой окажутся у наших стен. Как ты думаешь, тем, кто столь силён, составит большого труда стереть с лица земли нашу крепость?

— Дерьмо, — тихо произнёс Рэй, смотря на рой огоньков среди тьмы.

— А я тебе про что? Дошло, наконец? А ты мне тут про вылазку лопочешь! Воинов у них нет! — передразнил приятеля Гери.

— Не. У святош наших дерьмо какое-то происходит. Сам посмотри!

Гери прильнул к узкой бойнице меж каменных зубьев, что венчали крепостную стену. Среди пляшущих рыжих огоньков выделялся один. Был он зеленовато-белёсого цвета и вызывал своим видом почему-то лишь брезгливость и омерзение. Будто лопнувший сочащийся гнойник посреди девственно чистой кожи. От него смердело чем-то гнилостным и болезненным. И если рыжие огоньки хаотично подрагивали, то этот лишь слабо пульсировал с чётко заданным тактом.

— Не нравится мне всё это, — не отрываясь от незнакомого явления, произнёс Гери. — Выглядит словно…

С чем хотел сравнить увиденное приятель, Рэй так и не узнал, так как окрестности огласил жуткий вопль отчаянья и боли. Приятели ни разу не слышали, чтобы так кричали люди, хоть и побывали вместе во многих переделках и о смерти и боли знали не понаслышке. Следом крик раздался вновь, и ему вторил не менее жуткий вопль.

— Ох! Готовься, Гери, — скривился побледневший Рэй. — Я не знаю, кому там что прищемили, но ничем хорошим это точно не закончится.

— Ага, — напарник проверил, как легко выходит меч из ножен. — Ночка-то перестаёт быть томной!

Над крепостью низким басовитым переливом прокатился звук боевого рога Герхердского баронства. Звук этот призывал всех защитников крепости приготовиться. Приготовиться к бою. Приготовиться к смерти.

***

— Вел, как ты думаешь, она выживет? — тихо спросил Павел, нежно проведя пальцем по залитой кровью бледной девичьей щеке.

— Выживет, — пожевав зажатую меж зубов соломинку, ответил демонолог, — Должна выжить. Мишико хоть и не лекарь, но кое-что всё же умеет. И ты забываешь, что магов не так уж и просто убить. Хотя эти уроды старались, как могли.

— Она маг? — продолжая рассматривать изуродованное женское лицо, спросил Павел.

— У неё точно есть дар, если ты об этом, — кивнул Вел. — Ты же сам слышал.

— Та старуха сказала лишь о том, что у девчонки дар к целительству. Или это тоже одна из граней магии?

— Именно, — кивнул мастер тьмы. — Ты очень правильно всё сформулировал. Одна из граней. Сила едина. Неважно, свет это или тьма. Основы едины. И изначально она как неогранённый драгоценный камень. Бесформенный и невзрачный камень. И каждый сам становится огранщиком своего дара, день за днём его полируя. И у каждого в итоге получается свой, уникальный кристалл.

— И возможно ли изначальный булыжник испортить неумелым подходом к огранке? — поинтересовался Павел.

— О да, парень! — улыбнулся демонолог. — О да! Знал бы ты, сколько судеб на этом поломано!

— Подожди. Вы же сами мне говорили о том, что силы всего две. Свет и тьма. С едиными для обоих полюсов принципами работы. Так?

— Так.

— Тогда в чём проблема переучиться? Ну, понял ты то, что пошёл не по той дорожке в своём развитии. Не проблема же перешлифовать неполучившуюся грань заново. Почему нельзя придать камню желаемую форму со второй, третьей, десятой попытки? — Иваныч наконец отвлёкся от такого знакомого женского лица и взглянул на Вела.

— Сотрёшь ты так свой камушек к демонам! — раздался за спиной Павла голос паладина. — И чем меньше камень изначально, тем меньше попыток на поиски себя у тебя в запасе.

Мишико подошёл к спутникам и, уронив перед Иванычем два увесистых полена, уселся рядом.

— Запомни, ученик! — блондин достал нож и, взяв в руки одно полено, ловкими и отточенными движениями принялся что-то из него выстругивать. — Всегда лучше мастерски владеть парой десятков приёмов, чем посредственно разбираться в двух сотнях!

— И кого же вы собираетесь вылепить из меня? — единственный глаз Павла следил за возвратно-поступательными движениями острого ножа по деревяшке. Где-то внутри у него появилось тянущее, леденящее душу предчувствие чего-то нехорошего.

— О-о-о! Поверь, твоя неотёсанная глыба в надёжных руках, — хищная улыбка паладина напомнила Иванычу звериный оскал. — Её будут шлифовать два лучших мага обеих сторон Сурийских врат!

— Это-то и напрягает, — тихо буркнул Павел.

— Что? — не расслышав, переспросил Мишико, разглядывая свою поделку.

— Рад я, говорю, этому безмерно! — вымученно улыбнулся Иваныч и кивком головы указал на массивную, грубо выстроганную деревяху. — А это что?

— Это твой тренировочный меч, — паладин буквально засветился от счастья. — Мраморный дуб. По весу очень близок к доброй стали. Даже чуток поувесистее будет. Пора тебе уже привыкать к тяжести нормального оружия.

— М-м-м, — тихо простонал бывший педагог, бросив взгляд на заржавшего во весь голос демонолога, и снова посмотрел на неподвижно лежащую рядом девушку.