Александра. Превратности судьбы

Глава 10

Карета остановилась прямо перед эшафотом. Вокруг собралась толпа, желающая зрелищ. Однажды я совершенно случайно забрела на выставку средневековых пыток. Фантазия тех, кто придумал такое, ужасала. Но потом экскурсовод объяснил, почему даже за малейший проступок следовало довольно серьезное наказание. Народ был терпимее к боли. Женщина, которую разрешено лупить до кровавой пены, вряд ли испугается заточения на месяц или народного порицания.

Вот и тут… В семьях порой творится страшное. Смогла бы я повлиять на это? Не думаю… Сейчас достаточно других проблем, чтобы ещё и семейную жизнь жителей контролировать. До этого шумящая толпа затихла, стоило мне выйти из кареты и подойти к постаменту, где стоял импровизированный трон. Не положено госпоже стоя суд вершить.

Удобно расположившись в кресле, я кивнула Эрасту, давая понять, что пора начинать. Всё происходило, как в старых фильмах. Вывели пленников, сначала только мужчин, Эраст раскрыл свиток и зачитал приговор, подробно объяснив, за что именно мужчин казнят.

Я вчера весь день думала, не пощадить ли того, второго… Но его ошибка стоила человеку жизни, а мы не на Земле, где можно посадить в тюрьму. Есть у меня камеры в подвале замка, в каждом замке есть, но вот кормить пленников и охранять их я не намерена.

Последнее слово было обязательно, как и последняя просьба, выполнить которую я вроде как обязана. Естественно, просьба не должна быть помилованием. Что-то иное…

Первое слово получил старший. Он держался явно из последних сил, только дрожащий голос выдавал страх.

– Миледи, умоляю, позаботьтесь о моей семье! – воскликнул он, стоя на коленях.

Я перевела взгляд на толпу и заметила женщину, держащую на руках малышку лет пяти. Если остальные смотрели на убийц с ненавистью и интересом, то она – с жалостью, не сдерживая слёз, катящихся по щекам.

– Я выполню твою последнюю просьбу, – кивнула я, сглатывая противный комок горечи. – Но с этой просьбой ты должен был прийти ко мне раньше, до того, как решил, что грабить и убивать – достойно.

– Недостойно, – прошептал мужчина, которого враз покинули силы. – Раскаиваюсь.

– Господь милостив, – спокойно заговорил святой отец. – Он примет твоё раскаяние и позволит пройти на небеса.

– Теперь ты, – я кивнула второму, дерзкому. – Какое последнее желание?

– У меня нет никого, о ком мог бы просить, – весело отозвался мужчина, стоя на коленях с петлёй на шее. Эти ненаигранное веселье и спокойная улыбка вызывали страх. Он безумен. – Но желание есть, миледи. Смотрите на нас. Не смейте отводить взгляд, когда шеи наши сломаются.

– Как смеешь ты просить о таком! – разозлился Эраст, взмахнув рукой, чтобы отвесить смертнику хорошую оплеуху.

– Оставь его, – строго приказала я. – Просьбу выполню, как того требует закон – и людской, и Господень.

Громко запел молитву Лерий, прося Господа принять грешников в свои чертоги, быть милостивыми к ним, принять во внимание раскаяние. Люди опустили головы, молясь вместе со священником. Кроме той женщины, что всё так же не отрывала взгляда от мужа.

Сколько раз я буду видеть её во снах? Сколько ночей я буду вспоминать малышку на её руках? Малышку, которая, не понимая, где находится, просто тянет руки в сторону папы.

Сколько я буду винить себя, что одним словом разрушила сразу три жизни?..

Я выдержала казнь. Выполнила желание, неотрывно глядя, как повисли тела, дергаясь в судорогах, как растекается мокрое пятно на штанах, как стекленеют глаза.

– Им повезло, миледи, – тихо произнёс Грегор, подходя ко мне.

– Повезло? – переспросила, переводя на него взгляд, полный недоумения.

– Именно, шея сломалась моментально, им не пришлось задыхаться.

– Ведите Адиану, – вздохнув, приказала я.

– А тела? Убрать? – поинтересовался Эраст, готовый в эту же минуту отдать приказ.

– Нет, пусть висят до вечера, – подумав, решила я. – Пусть служат напоминанием, что бывает, если решил нарушить закон.

Адиана взвыла, увидев висельников. Рухнула на колени и потянула ко мне руки:

– Умоляю, миледи, умоляю!

– Эраст, читай приговор, – не глядя на девушку, произнесла я.

Адиана не слушала, она выла на одной ноте, прикрыв лицо руками. К счастью, Эраст зачитывал приговор громко и отчётливо, так что всем остальным было прекрасно слышно.

Последнее слово ей не полагалось, оно даётся лишь смертникам. Поэтому, как только Эраст дочитал, девушку тут же привязали к столбу. Десять плетей – это много, спина ещё долго будет болеть. Впрочем, я попросила не лупить со всей силы, чтобы девушка не умерла от шока.

Когда Адиану отпустили, она рухнула на настил помоста и так и осталась сидеть.

– Я приняла её в свой дом, дала кров и еду, спасла от голодной смерти, – заговорила я. – А она отплатила воровством. В моём доме воров не будет, и ей там больше не место. Каждый из вас может столкнуться с такой же платой, если впустят её в свой дом. Думайте, нужна ли вам воровка в доме.

Я встала с кресла и, не прощаясь, ушла. Закрылась в карете с отцом Лерием и уже там смогла дать волю слезам.

– Миледи, прошу вас, – успокаивающе пробормотал святой отец. – Вы всё сделали верно.

– Святой отец, прикажите, пусть доставят вдову в замок, – тихо прошептала я, стараясь унять водопад слёз. – Ей надо помочь. Ей и девочке. Не знаю, примет ли она мою помощь.

– Миледи, вы меня пугаете, – Лерий нахмурился. – Словно впервые сталкиваетесь с казнью, но это ведь не так. Вы ни в коем случае не должны испытывать чувство вины.

Меня словно водой ледяной окатило от осознания, что я только что чуть не прокололась. Чёрт, ну конечно же, настоящая Александра не раз видела казнь! И пусть она была нежной девушкой, но она сталкивалась с преступниками и наказанием с юного возраста. Я же читала… Читала, что детей специально приводят на такие мероприятия, чтобы они видели и знали, что может быть, если нарушить закон.

– Просто переволновалась, – глубоко вздохнув, ответила я. – Последнее время всё слишком сложно.

– Всё образуется, миледи. Надо только верить.

Пока я ехала домой, думала над словами Лерия. Вера… Действительно ли вера поможет выдержать, выстоять?.. Увы, но без действий от веры толка не будет. Приходится, словно слепой котёнок, на ощупь определять дальнейший путь. Может, и правда выйти замуж? Передать дела мужу и заниматься вышивкой. Но только любви я не хочу, а найти достойного мужчину, который согласится на дружеский брак, практически нереально. Нет, я обязана сама, своими силами восстановить дом, а потом уже думать о семье. Я обязана быть сильной – хотя бы ради себя самой.

А на следующий день мы прямо с утра отправились к Лестерам. Стоило поторопиться и официально провести помолвку. Немного грустно, что праздника у Юльки не будет, всё же она с сегодняшнего дня становится невестой. Но это ведь фиктивная помолвка, так что потом обязательно отпразднуем как положено.

Я погладила бархатную коробочку по крышке. Подарок Юлианне, хотя подарком назвать это сложно. В футляре лежал комплект украшений, наверное, единственное, что осталось девочке от её мамы. Помимо украшений я везла платье. Пусть и не роскошное, но вполне праздничное. Да, бала в честь помолвки не будет, но хоть что-то, хоть какой-то намёк на торжество…

– Миледи, мы подъезжаем, – сообщил Эраст, приблизившись к карете.

– Хорошо, я готова, – улыбнулась мужчине и посмотрела на Аннет, сидящую напротив.

Всё чаще я думала, что надо бы сменить служанку. Я бы и вовсе от неё отказалась, но прекрасно понимаю, что не буду всю жизнь сидеть в замке, а надеть бальное платье с десятком юбок, да ещё и корсет затянуть сама не смогу. Но и глуповатая горничная, способная лишь почистить наряд, мне не нужна. Что же, стоит присмотреться к другим девушкам, более сообразительным, которым можно доверить разбирать почту. Хотя бы…

С персоналом в этом мире дела обстоят не очень. Простолюдинок особо не обучают, лишь каким-то базовым навыкам – типа посчитать, сколько стоит корзина картошки или отрез ткани. Девушки из благородных семей обучаются. Кто-то дома, кто-то в пансионатах, но все они довольно образованны. Не так, как мужчины, нет. Но способны контролировать экономку и рассчитать месячный бюджет своего дома. Таких девушек выдают замуж, желательно за мужчину побогаче. Есть ещё девушки из обнищавших родов, которые не могут удачно выскочить замуж. Они идут работать экономками или гувернантками. Да, они образованны, но и на должность горничной не пойдут. Задача, однако…

– Миледи, вы рады за юную госпожу? Барон Джастин очень красивый молодой человек, они с леди Юлианной будут прекрасной парой! – восторженно проворковала Аннет.

Я лишь улыбнулась. Все более-менее смышлёные люди прекрасно поняли, что помолвка далеко не по любви. Но не восторженная и романтичная Аннет.

– Миледи, а когда свадьба?

– Аннет, мы уже подъезжаем, а ты, вместо того чтобы убрать шитьё, болтаешь без умолку, – указала я на ошибку. – Ты желаешь, чтобы семья Лестеров ждала, пока ты закончишь?

– Простите, – пискнула девушка и принялась судорожно пихать в корзину рукоделие.

И в этот момент карета остановилась, давая понять, что мы на месте.

– Аннет, в следующий раз ты будешь наказана, – спокойно сказала я, беря сумочку. – Эраст сказал о скором прибытии заранее, но ты продолжила болтать. А сейчас, торопясь, ты безбожно путаешь нитки. Оставь. Сложишь на обратном пути. И аккуратно, чтобы на нитках не было ни единого узелка.

Девушка испуганно кивнула и отложила корзину. Она опасалась смотреть на меня, а руки её мелко подрагивали. Боги, я же просто сделала замечание! Даже голос не повысила!

Помню, с Анюткой мы могли здорово поорать друг на друга. Да, это не красит меня как мать, но мамы подростков знают, как эти фырчащие создания могут выводить. А здесь… покорность и страх. Невольно думается, что это я так сильно запугала прислугу, но я стараюсь отгонять эти мысли. Никого не запугивала и не угрожала попусту, так что винить мне себя не в чем.

Я вышла из кареты и не успела расправить подол платья, как ко мне кинулась Юлька с объятиями.

– Мама, ты приехала, – прошептала девочка, крепко обнимая.

– Конечно, милая, – улыбнулась я и, ни капли не стесняясь зрителей, поцеловала дочь в макушку. – Я же обещала, помнишь?

– Помню, – кивнула Юлька, отлипая.

Я поздоровалась с хозяевами дома и ушла вслед за служанкой, поманив Юльку с собой. Оливия одобрительно кивнула, увидев чехол с платьем.

В спальне Аннет развернула платье и положила на кровать, а Тея усадила Юлианну за туалетный столик, чтобы собрать волосы в причёску и нанести лёгкий макияж.

– Немного румян и губы тронуть помадой, – посоветовала я. – Не стоит накладывать много косметики.

– Мама, а это правда, что сегодня будет наша с Джастином помолвка? – спросила Юлька, смирно ожидая, пока Тея разберется с волосами.

– Правда, – улыбнулась я. – Поэтому ты должна быть сегодня очень красивой.

– Джастин хороший и… Кажется, я ему нравлюсь, – последние слова Юлька прошептала, отчаянно краснея.

Неужели девочка влюбилась? Но если симпатия Джастина ей лишь кажется, то это плохо. Не хватало мне ещё разбитого сердца у ребёнка.