Инсомния-5

— Сорок шесть секунд продержались, — подвел я итог. — Даже близко не рекорд.

Однажды мы не просили Мэйси пояснить целых две минуты. А дело было перед каким-то экзаменом в академии, так что мы до сих пор этим гордимся.

— Биончик, ну ты что, совсем идиот? — удивилась Мэйси.

— Да, Биончик? — серьезно спросил я, но под вопросительным взглядом Мэйси решил промолчать.

— Он обратился к калейдоскопу в пограничном состоянии. Дремлющие пребывают в нем постоянно, а мы лишь когда засыпаем и просыпаемся. Удивительно то, что калейдоскоп ответил ему. Очевидно, что это связано с его меткой Деморо.

— Очевидно, — кивнул я.

— Скорей всего триггером становится намерение Деморо и мысленный образ. В данном случае невиновности Талера. Скорей всего язык снов просто упрощает и усиливает эффект, но является необязательным инструментом.

— Скорей всего, — важно согласился я.

— Это как договора со сновидениями. Ловцы пользуются языком грез, но если связь установлена, договор заключается безусловно. Просто Лаэру не хватает опыта общаться с калейдоскопом напрямую.

— Это вообще нормально? — наконец выразил Бион общую мысль. — Про то, насколько это вообще возможно я даже уже и не заикаюсь. Но это вообще нормально? Тысячи лет изучения мира грез, десятки поколений ловцов и никто никогда не мог общаться с калейдоскопом, даже первые жрецы Гипноса. А тут Лаэр такой спросонья раз и «эй, Гипнос, а можно с моего другана метку снять»?

— Ты не совсем прав.

— Не совсем, — подтвердил Хоуп, включаясь в игру.

— Лунатики могут общаться с калейдоскопом.

— Да ладно? — тот же Хоуп.

— Исследований в этой области не так уж и много, но считается, что в этом и заключается их дар крови. Они могут безусловно общаться с калейдоскопом и чем сильнее лунатик, тем меньше ему для этого нужно инструментов. Грубо говоря, рано или поздно Хоупу даже не потребуется спать или входить в пограничное состояние, чтобы управлять миром грез так, как ему вздумается.

В этот момент все замерли, потому что гостиная исчезла, а наши кресла оказались стоящими на огромном облаке, парящем в бесконечном космосе. Я даже почувствовал леденящий холод, пробирающий до костей. Неестественный, потусторонний холод.

Это длилось всего пару секунд, так что никто даже не успел среагировать. А затем все вернулось в норму.

— Уже не требуется, — пояснил Хоуп. — Это… Джуши сделала со мной. Мне кажется.

— Эгрегор одиночества и ловец со сновидением одиночества. Не удивительно, что ты ей понравился, — кивнула Мэйси и кажется я уловил нотки зависти в ее голосе.

— Я пока лишь осваиваю эту силу, так что многого от меня не ждите. К тому же я все еще боюсь ее использовать, иначе могу навредить вам. Или еще кому.

— Слова не мальчика, но мессии — перефразировал Кай крылатую фразу из нашего мира.

— В детстве я впервые увидел радугу, — задумчиво произнес Хоуп. — А потом она исчезла и я расстроился, ведь она была очень красивой. Зато утром обрадовался, что она снова появилась, хотя никакого дождя не было. Тогда я не понимал, что так не бывает, чтобы радуга, да еще и такая яркая, стояла над домами несколько месяцев и днем, и ночью, и даже зимой.

— А что потом? — спросил Бион.

— Мне приснился кошмар и я проснулся на руинах сиротой, — спокойно ответил Хоуп.

— Извини, — отвел глаза тот.

Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь моим чавканьем. Трагедии прошлого это печально, но я последние дни я постоянно голоден, как Скай. Возможно, как раз из-за этих манипуляций с меткой.

— То есть Лаэр теперь лунатик? — прервал тишину Кай.

— Вряд ли, — ответила Мэйси.

— Точно нет, — подтвердил я, уже без шуток. — Это было скорее похоже на судейство. По ощущениям, будто мое слово склонило чашу весов, и мир грез освободил Талера от метки. То есть это могло и не сработать. Сложно объяснить, это именно что ощущения. То есть, решение снять метку принимаю не я. Я лишь могу высказаться за или против.

— И теперь Шепчущие полным составом ждут, что ты освободишь их?

— Нет, я честно все объяснил Ильде. Они будут сражаться и в дальнейшем помогать нам, но я дам им лишь шанс на освобождение. Замолвлю за них словечко.

— Но это больше, чем было когда-либо у кого-либо из Шики, — кивнул Талер.

— Я не понимаю, — снова вклинился Кай. — Чего вы все так носитесь с этой меткой? Ну подумаешь, татуха на сне, какая разница?

— Сложно объяснить это тому, кто никогда не был Шики, — ответил Талер. — И дело даже не в общих гонениях и преследованиях. Мир грез мы тоже ощущаем иначе. Как будто на тебя постоянно кто-то смотрит. Это как если бы у тебя заболел зуб, а вылечить или вырвать его невозможно. Те, кто стал Шики в зрелом возрасте, говорят, что снить им тоже становится трудно. Эфирные каналы теряют силу и стабильность, конструкты не слушаются.

— А ты? — спросила Мэйси.

— Что я?

— Ты снял метку. Какие изменения?

Талер молчал несколько минут, обдумывая вопрос, а мы и не торопили.

— Я понял, что все остальные ловцы — слабаки и ленивые бездари. Потому что я был опытным и умелым ловцом чужих снов. А теперь любые манипуляции для меня проходят раза в два легче. Будто бы я бегал быстрее всех с гирями на ногах, а теперь их снял. Так что даже не представляю, на что стану способен.

Это было бы весьма самоуверенное заявление, но Талер был самым опытным и сильным ловцом в нашей команде, не считая Мор. Это если не брать в расчет тот факт, что он вообще не боевой ловец, а скорее мастер эфирных манипуляций. Причем работать предпочитает именно из мира грез, а не снить наяву.

Дальше пошло ожидание, которому я был несказанно рад. В череде постоянной беготни и сражений, просто провести несколько дней в тишине и покое — великая удача и благо. Да, постоянный шум за окном я даже не беру в расчет. Единственной моей задачей было посещать советы, но это скорее для галочки, чтобы ловцы были в курсе событий. На второй день я понял, что дебил и отправил вместо себя Мэйси. Просто не сразу сообразил, что так можно было.

Несмотря на возраст, у нее из всей нашей компании самые сильные мозги и отличная память. К тому же она уроженка Эдеа, так что готова со всеми молиться на принца, которого я до сих пор не могу заставить себя называть королем. Я же его буквально на этой неделе сам заставлял кастрюли таскать за собой.

В общем, от Мэйси ничего не требовалось, просто сиди и слушай, чтобы быть в курсе происходящего. Однако, судя по слухам, она уже во всю активничала на этих советах со своими предложениями. Но со слов Мор, не перегибала, не в свое дело не лезла, а некоторые ее советы даже оказались дельными и были использованы. В общем, умная девочка, говорю же.

Мы сейчас сидели в Сантии, пока армия собиралась с силами. Оказывается война, это не встали и пошли. Нужно очень много всего разного, начиная от доспехов и оружия, заканчивая походными котелками и дровами для лагерей.

А самое главное — нужны солдаты. Поэтому сейчас идет координация действий и ожидание основных сил с птичьих крепостей под командованием начальника южной стены. Но главную работу сейчас выполняют Шики, что удивительно.

Оказывается, за десятилетия существования гильдия ловцов-наемников успела не только испортить жизнь половине королевства, но и накопить компромата на другую половину. Заказчики, дававшие заказы, не брезгующие помощью запрещенной в Эдеа гильдии. Нечистые на руку дельцы, чьи секреты и тайны вскрыли Шепчущие во время своих операций. А самое главное — обширная сеть агентов, шпионов и затаившихся бойцов, раскинутая чуть ли не по всему континенту.

Основное поле их деятельности — Эдеа и Лорем. В Анокс они почти не суются из-за фанатичной ненависти последних к ловцам в принципе, но своих информаторов имеют и там. Меньше всего контактов в империи и Алаваре. А уж Краун и вовсе негласно считается городом гильдии Шепчущих.

Если что, полсотни ловцов — это только первая партия, основные силы, которые могут быть полезны непосредственно на поле боя. Еще столько же должны подтянуться непосредственно на осаду столицы. И еще несколько сотен прямо сейчас вовсю работают в остальных городах Эдеа.

Там сейчас идут полномасштабные бунты, перевороты, казни, ликвидации, диверсии и еще много слов, половину которых я даже не слышал раньше. Шепчущие подняли на уши все города, дернули за все ниточки, разогнались на всю катушку. Еще бы было иначе, ведь в этот раз все это во имя и с позволения самого короля-бога.

В общем, в ход пошла излюбленная троица любых подковерных интриг в которых я не разбираюсь. Подкуп, шантаж и запугивание. Так что на всей территории королевства у бойцов сопротивления внезапно появилось много союзников, а иногда даже настолько сильных, что самому сопротивлению и делать ничего не надо.

Оказывается, в самом сопротивлении тоже были кроты Шепчущих, так что я очень сильно расстроился, что не видел лицо Сантора, когда ему выкатили списки имен и задач, благо там в основном был сбор информации.

В итоге, если наше дело выгорит, юный король получит в свое распоряжение тайную канцелярию такой силы, которая и не снилась его отцу. И стань я путником, если сама глава Шепчущих этого не понимает. Так что я уже начинаю думать, что я не завербовал гильдию, а помог ей бесплатно втереться в доверие к правителю самого сильного королевства континента. Ну, если мы победим, разумеется.

В общем, кто кого использует — большой вопрос. Но на мое счастье, я этот вопрос не задавал, потому что мне вообще все равно. Если все в выигрыше, то какая разница?

В городах сейчас полным ходом шел процесс освобождения. Куда-то пришлось отправить отряды поддержки, где-то справлялись и сами. Где-то быстро, огнем и кровью. Где-то медленно и из тени выживали имперцев. Но процесс шел, контроль возвращался.

Проблема в том, что в столице этот фокус не прокатит. Там не осталось ни одного шпиона Шепчущих, за что мы можем сказать спасибо — барабанная дробь — Смерти и Шуту. Но есть и хорошая сторона. Собственно, это сами Смерть и Шут. И если с Мор все понятно, то как нам поможет советник Ксандер — большой вопрос. Связи с ним не осталось, молодой император напрочь перекрыл все пути сообщения со столицей.

Мор раньше могла связаться с ним через калейдоскоп, и это несмотря на то, что Ксандер Фара всего лишь путник, а не ловец. Но сейчас это почему-то невозможно.

Так что в общем и целом у нас было затишье перед бурей, только в нашем случае бурей были как раз мы.

— А меня можешь туда поднять? — раздался голос Евы.

Я сидел на той самой крыше близ центральной площади, с которой в свое время наблюдал за имперцами, штурмующими базу Драконов.

— Подсобишь? — спросил я.

— Врум-врум.

Скат нежно подпихнул девушку в спину, и Ева стала невесомой. Для первого полета она держалась довольно уверенно, почти не размахивала руками и даже ни разу не перевернулась. Я в свой первый полет влетел башкой в стену. Во второй тоже. В третий уже все было хорошо, Кастер меня тогда копьем навылет пробил. Но в стену я не врезался.

Подхватив Еву, аккуратно посадил рядом с собой.