Печать бездны

— А давай я! — из-под сени дерева выглянул наш конкурсант из Геены. Да, смотрю сегодня Осколочные зажигают. Вот уж не думал, что парень интересуется чём-то ещё кроме опытов.

— Я Каро, будем знакомы. — Он шутовски поклонился всем присутствующим. — И если уж девушки порадовали нас сегодня страстным фламенко, то позвольте от себя добавить песков пустынь и знойного жара в эту прохладную ночь.

Парень сел по-турецки, подогнув ноги под себя, умостил джембе и начал отбивать ритм с закрытыми глазами. Удар, ещё удар, дробь, и снова хлесткий удар. Он ласкал барабан как женщину, где-то поглаживая его кончиками пальцев, где-то разнуздано ударяя всей ладонью или её основанием. Лиза вначале вслушивалась в ритм, затем добавила бубен, с его многоголосьем монет. Кто-то из девушек не выдержал и звонко крикнул «Рррррррра», выхватив Марьям из толпы в центр к костру. Платиновая блондинка против смоляной брюнетки, лёд и пламень! Инь и Ян.

— Ты же Марьям, одно твоё имя кричит, что в твоей крови есть огонь Востока! Ну же смелей, лови ритм! — кричала темноволосая красавица, будто сошедшая со страниц сказок о Шахерезаде.

Девушки задрали футболки, оголив животы и начали создавать свою вариацию арабских танцев живота. Плавные движения руками сменялись ритмичными покачиваниями бёдер. Маленькие шажки, прогиб, оборот вокруг себя и покачивания распущенными волосами, грудь ритмично вздымалась в такт барабану. Бедра ставили акцентные точки на удары бубна. Они действительно были словно две противоборствующие стихии, каждая красивая и шальная по-своему, глаза разбегались не зная за кем следить. Ритм всё ускорялся, барабаны взрывали кровь, унося нас на стоянку бедуинов в жаркие пески Аравийской пустыни. Девушки застыли на секунду и выдали дриблинг бедрами, в совокупности с дребезжанием бубна казалось, что звон монет выдают эфемерные пояса восточных красавиц.

Музыка умолкла, а две языческие богини поклонились в пояс зрителям и исполнителям. Раздались аплодисменты, свист и требования исполнить на бис. Но компания уже отправилась к Диэте утолить жажду.

До конца отведённого им времени оставалось всего ничего. Я перестал следить за костром, давая ему прогореть и разогнать конкурсантов. На всякий случай для ясности отправил сообщение Елизавете, что через пол часа я не должен их видеть в парке.

Получив подтверждение о прочтении ушёл в тень составить компанию одному василиску, скрытно наблюдающему из темноты за посиделками.

— Давно тут стоишь?

— Нет, минут пятнадцать. Пришёл отдохнуть от той мерзости, что успел просмотреть у восьми участников. — Анес устало потер переносицу.

— Это ты ещё быстро управился, даже полночь не наступила. Эти, — я кивнул на веселящихся конкурсантов, — будут светлее. Это я тебе без испытания могу сказать. Так что взбодрись.

Анес не сводил взгляд с рыжей ведьмы.

— Огонь, а не женщина! И это ты ещё не видел, как она танцует фламенко! — решил подразнить племянничка. — Губа не дура у твоего Зверя, вот что я могу тебе сказать.

— А как наша генеральша Хаоса будущая? — Анес попытался улизнуть с темы. — Никак не проявляет себя?

— А ты хотел, чтоб она за день рехнулась и начала кромсать всех направо и налево кухонным ножом? — я поморщился, представив эту картину.

— Ну почему же, могла бы и половником Диэты всем раздать на орехи. — Анес улыбался, напряжение постепенно отпускало его.

— Зря недооцениваешь половник в женских руках, — поддержал шутку, — а уж что за страшное оружие сковородка, ты даже не представляешь!

Так беззлобно перешучиваясь мы отправились в поместье. Предстояло посмотреть кошмары ещё большей части участников, и чтобы как-то подсластить пилюлю племяннику решил скинуть ему запись фламенко в исполнении Елизаветы. Зверь оценит.

***

Юджин

Какое же это удовольствие наконец-то избавиться от гиперопеки. Это первый раз он решился отпустить меня во Мглу без надзора. Конечно, слуг сейчас нет, и в поместье гуляет ветер, но это такое наслаждение жить не таясь. Пожалуй, я даже благодарен Ольге, которая подвернулась как нельзя кстати. Почти месяц свободной жизни! Месяц! Вот уж действительно настоящий подарочек ко Дню рождения. Жаль только, что все мои игрушки остались на Земле. Но если я буду осторожен, я, пожалуй, смогу развлечься и тут. Однако дело — прежде всего. Насвистывая веселенький мотивчик, направился готовить к приходу Ольги местную лабораторию. Пришлось спускаться в подвалы и вскрывать кровные печати, наложенные хозяином поместья во избежание случайного проникновения. Ощупывание каменных стен, затянутых паутиной и щедро сдобренных пылью, немного подпортило настроение. Мы не пользовались местным инструментарием почти два года, когда обнаружили, что силу можно получить не только от источника в Осколке. Сейчас эта лаборатория казалась примитивной, по сравнению с земной, ибо половину опытов Мать-Мгла не потерпит. Непривычно действовать с оглядкой на богов, но придётся привыкнуть. Как никак я стану полноправным членом этого Осколка, а значит надо следовать местным нормам морали. А жаль, всё же Земля в этом плане гораздо предпочтительней, ведь их Конвенты ещё и не факт, что обнаружат нарушения, а вот с богами шутки плохи.

Проверил целостность аппарата для сепарации крови и кубы для перегонки. Всё в целости и сохранности. Для нужд Ольги на первое время этого достаточно, а вот для переноса источника придётся кое-что модернизировать. Но время на это ещё есть, а пока пойду на поклон в местную богадельню, не стоит отказываться от бескорыстной подпитки источника и Зверя. Благо лабиринт имеет выходы ко всем поместьям главных линий крови, так что проблем с возможностью затеряться не должно возникнуть. Запечатав лабораторию до вечера, вернулся на поверхность. Решил сменить одежду, а то балахон с капюшоном порядком надоел. Конспирация, провались она в Бездну. Земной вариант мне нравился больше, штаны расцветки хаки, чёрная футболка по фигуре, высокие ботинки на шнуровке, кепка, отбрасывающая тень на лицо и солнцезащитные очки. Кожаную куртку перекинул через плечо, на случай если похолодает. Осенняя погода здесь достаточно изменчива, а в лабиринте и подавно. Там царит погода, соответствующая божественному настроению, а у женщин оно, как правило, переменчиво. Окинув себя в зеркало, остался доволен. Этакий блондинистый накачанный красавчик-военный, мечта всех земных женщин возрастом от десяти до бесконечности. Короткая стрижка, белозубая улыбка и татуировки на предплечьях добавляли образу брутальности и обаятельности. Вот никогда не понимал местной моды на длинные волосы, это, во-первых, неудобно, а, во-вторых, женоподобно. Фу. Как только займу своё место по праву покончу с этой традицией.

Вход в лабиринт со стороны поместья был обветшалым и заброшенным. Сколько им не пользовались? Век, тысячу лет? Арка скрылась под терновником, камень потрескался. Ничего удивительного, что он и меня распознал с трудом, расступаясь обросшим неухоженным колючим кустарником на фамильную тропу. В этой части я ещё не бывал при свете дня. Обычно посещение источника ограничивалось ночными вылазками, которые больше были похожи на спецоперации, чем на законное нахождение по праву крови. Ну ничего, это скоро изменится. А пока, пожалуй, стоит размяться и пробежаться к центру лабиринта, всё равно не потеряюсь, желание утолить голод безошибочно выведет меня к Источнику. Поворот сменял поворот, тупики и развилки проходили вскользь в моём сознании, я уже чувствовал, что вот-вот окажусь у амфитеатра родов, но Зверь внезапно встрепенулся. Я резко затормозил перед последним поворотом, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Зверь урчал внутри, ворочался и просился наружу. Но его состояние было скорее похоже не на привычный голод, а на жажду ласки. Он как дворовый кошак, прижимал к себе пластины и ластился в сторону Источника. Такие эмоции от него я чувствовал впервые. Пытаясь выровнять дыхание, прислушивался к окружающим звукам. Кровь барабанами стучала в ушах, но даже сквозь них я слышал тихую песню:

Стая белых журавлей возвращалась домой,

Мне казалось, что ты где-то рядом со мной,

В отраженье над водой я пою сама с собой,

Полюби меня такой какая я есть.

Мелодичность и приставучесть песни зашкаливала, но было что-то настолько притягательное в голосе певицы, что невозможно было противиться, хотелось слушать ещё и ещё.

Постояв ещё мгновенье, я подхватил мотив и пропел на мужской вариант последние две строчки:

В отраженье над водой ты поёшь сама с собой,

Полюблю тебя такой какая ты есть.

Девушка с испугом обернулась на мой голос. Резко вскочила с одной из каменных скамеек у основания амфитеатра и спряталась за центральную статую. Всё, что я успел заметить — это длинные платиновые волосы, явно ниже пояса. Зверь зарычал от этих перемещений, причём злобно и на меня. Я- то думал у него азарт погони проснулся, а у него жажда дать мне по гребню ощущалась столь явно, что пришлось срочно предпринимать меры, чтобы не потерять и так столь трудно достигнутый консенсус в отношениях с ним.

Я скинул куртку на ближайшую лавку и поднял руки вверх, показывая пустые ладони.

— Девушка, простите, что прервал ваше уединение. Я не желаю вам зла, просто пришёл засвидетельствовать своё почтение к источнику после длительного отсутствия. Я не думал, что здесь может ещё кто-то быть в такой час.

Ответом мне была тишина, девушка никак не выдавала своего присутствия за статуей, если бы не край легкого серебристого платья, блестящего на свету, и вовсе можно было подумать, что певица мне привиделась. Зверь всё сильнее нервничал внутри и требовал не понятно чего. Этого мне ещё не хватало. Я попробовал ещё раз.

— Если вам так будет угодно, я отвернусь, а вы скроетесь, но я не могу совсем уйти, не приложившись к источнику, это будет обидой и неуважением к богам. Простите ещё раз, не подводите меня под монастырь.

— А что такое монастырь? — послышался робкий девичий голос из-за статуи.

Ну слава богам, лёд сломлен, первый испуг прошёл, значит сможем и поговорить.

— Монастырь — это такое место, где мужчины или женщины добровольно отказываются от мирских радостей и сами себя наказывают за мнимые или совершенные грехи.

— Ну звучит не так уж и плохо, — послышался задумчивый комментарий незнакомки.

— Согласен, если тебе очень много лет, и ты потерял смысл жизни, или если альтернатива — смерть. А если ты молод, полон сил и стремлений, твоё сердце хочет любить и быть любимым, то монастырь — это тюрьма.

Про любовь и прочее добавил, чтоб зацепить ранимое девичье сердце. Они такое любят. Но как ни странно, Зверь внутри был спокоен.

— Девушка, простите мою невежество. Меня зовут Юджин, я давно не посещал родной Осколок и, кажется, совсем растерял все навыки общения, если от меня шарахаются как от злодея.

— Нет, это вы извините за такую мою реакцию. Это от неожиданности больше. Вы все-таки отвернитесь пожалуйста. Я сейчас не совсем готова к беседе. Но вы не подумайте, вы не при чем. Я быстренько ускользну и не буду вам мешать.