Его искали, а он нашелся

Но старик помог нам.

Помог сразу же, без раздумий, не рассчитывая ни на что, только желая сдохнуть, но помог же, помогал до самого конца и, если бы не его добровольная жертва, времени бы мне не хватило. Не могу сказать, что это была именно просьба, на подобные выявления воли у нас не имелось ни сил, ни сроков, ни желания, но до последнего мига в нем тлела надежда, что я что-то с его наследием сделаю. Это, очевидно, ловушка для любопытных, хитрое проклятие, в чем я даже не сомневаюсь - тут даже интуиции не нужно, хватит просто щепотки знаний.

А дорогая моя Тиа, тиран ушастая, хуже преподов по всем предметам сразу, вполне доступным языком объяснила природу милашек Демонов, их силы и слабости, как и причины, по которым никто с каплей мозга в голове не станет с ними связываться. Ни для вражды, ни, что еще страшнее, для дружбы. Очередная жертва, очередная незаконченная и не заканчивающаяся страшная сказка в которой уже умер и прекрасный принц, и его принцесса, и общий их белый конь, но остались те, кто принцу и принцессе служил.

Мертвые Боги и мертвая Вера страшны не тем, что они тебя предадут, обманут и сожрут, как это делают изверги. Страшно то, что можно пасть в их объятия даже просто прикоснувшись, разделив хоть капелькой их неснимаемую ношу. Я знаю, пусть ясновидение далеко не все расслышало за те мгновения, когда мы все, четверо обреченных психов против одного мифа, были связаны в одно целое, что именно в той шкатулке сохранено. А еще прекрасно понимаю, что даже зная об опасности, не посмею эту просьбу проигнорировать.

Кто-то должен заканчивать страшные сказки.

Особенно если эта сказка, парой минут ранее, не дала кое-кому закончить сказочку мою.

С тихим, на грани слуха, шипением, от которого все Тени в немалом радиусе занервничали и начали жрать быстрее и жаднее, чтобы не отобрали, срываю с пояса остатки флаконов, из которых уже успела испариться вся магия и эссенции, оставив только чистое стекло-изолятор. Столько переходов в Форму и обратно, несколько почти полных уничтожений основного тела, регулярная накачка сырой силой до непристойных величин - все это угробило остатки висящих на поясе составов, которые все равно не вышло бы применить против Господина. Алхимию использовать пришлось иным, куда более самоубийственным способом.

Но мне нужно именно изолирующее стекло, которое я крошу в вернувших себе плоть руках, покрытых золотым туманом, используя манипуляцию эссенциями, склеивая из них настоящие замкнутые контейнеры. Цепь и шкатулку беру не руками, но лапами Формы, раз за разом отбрасывая в сторону куски пораженной чужими Грехами плоти, пока не запаиваю обе реликвии в отдельные герметичные капсулы, а после запаиваю их еще раз, уже в общую для обоих сосудов коробочку. Для последней стекла не хватило, пришлось пускать в ход куски валяющейся под ногами каменно-флеровой крошки. Как бы парадоксально-глупо это ни звучало, но загустевший от эссенциализма флер, являясь той еще мерзостью, неплохо изолировал влияние проклятых предметов. Да-да, Константин Юрьевич придумал изолировать радиоактивные материалы в контейнере из чистейшей диметилртути, обрызганной знаменитым "Новичком" для приятного запаха. Узнаю себя, блин.

Вешаю получившуюся херню на собственный плащ, который прикрывает честно скомунизженый в оплату за спасение Вечного фамильный двуручник, резко вспоминая о старой пословице. Это я про ту, где говорится о необходимости быстро убегать, после того, как насовершаешь очередное добро. Доброта она такая, требующая быстрых ног и умения не попадаться на запись видеокамер...

Встряхнувшись всем телом, на секунду принявшим теневое воплощение, будто кот после внезапного и нежеланного купания, резко даю по газам. Усиленное Формой тело позволяет оттолкнуться от подчиненного Проявлением участка пространства, стартуя со скоростью гоночного болида, причем без особого разгона. Будто дожидаясь моих действий, приходит ощущение... даже не знаю, как это описать. Самая близкая аналогия у меня с тем букетом переживаний, когда ты отдыхаешь в ванной, ныряешь в нее с головой, и тут тебе кто-то подбрасывает петарду в эту самую ванную. Или, скажем, залезаешь в железную бочку, закрываешь крышку, а добрая душа из соседнего двора по этой бочке как вломит палкой!

Кто-то не просто постучал в дверку украденного города, кто-то эту дверку почти вынес решительным пинком, при этом являясь, по меньшей мере, Боженькой местным и хорошо, если только одним. Словно уже имеющихся проблем резко стало маловато, последовало бурление пространства, будто кто-то заскрипел громадным гвоздем по стеклу и мелом по доске одновременно - звук неслышимый, ощутимый скорее собственным волшебством и чувствительностью к энергии, но от этого не менее громогласный. Это пролезающие на сабантуйчик Древние Тени осознали, что у них могут и попробовать отобрать нямку те самые Боженьки.

Если до этого момента мифические твари моего "любимого" плана не слишком торопились пролезать сквозь оставленный мною пролом, просовывая в останки лепестков отдельные щупальца, а также подчиняя отдельных теней и заставляя их таскать для себя огоньки душ, то теперь они уже занервничали. И ведь неплохо скрывались, суки, очень неплохо - второпях я особо внимания не обращал, а они (судя по всему их две, а также третья, послабее, пока только примеряющаяся к проломам) успели понять механизм работы контракта Армады, намеренно не перелезая сюда полностью. Вместо этого Древние почти поголовно подчинили себе всю мелочь, временно сделав мелюзгу частицами себя, отжимая большую часть честно сожранного, усиливая собственные сущности и отгоняя самых умных и быстро понявших опасность Высших, которых таким калечащим способом подчинять просто невыгодно.

А еще они пытались перехватить контроль над разломами, пропитать их вытащенной из душ силой, сделать своими, а не моими! Сохранить способность нивелировать штрафы на пребывание в материальном мире, но избавиться от вынужденного контракта на подчинение! Если бы я использовал дарованное перком умение правильно, сотворив один громадный разрез, у них бы этого не получилось... так быстро, заняв хотя бы полчаса и куда больше усилий, настолько больше, что проще принять контракт. Только у меня не вышло бы сотворить один разлом, ведь мостиком между Тенью и уже безо всяких "почти" Пеклом стали лепестки и сам верховный изверг - там не было места для полноценных врат Армады.

Древние твари мыслят иначе, их голод и ненависть всепоглощающи и необъятны, но они ни в каком месте не тупые. И, увидев шанс для себя, они им воспользовались, сумев сделать это втайне от самонадеянного Повелителя, который слишком много о себе возомнил. Теперь, когда они не скрывались, я чуял и осязал их ненавидящее презрение и зависть, желание наказать меня за саму мысль о том, чтобы они покорились моей воле, чтобы сделать то, что им приказали. В нормальном состоянии я мог бы закрыть проломы, мог бы, выложившись до самого дна, пересилить волю Древней, заставить отступить обратно в Тень.

Одной.

Самой слабой из троих.

Наверное.

Шансы имелись.

Небольшие.

В нынешнем состоянии, побитый и уставший, я их только рассмешу, а потому придавливаю вспыхнувшее в сердце злобное желание наказать возомнивших о себе невесть что тварей, показать право и волю Повелителя, которые описываются не уровнем, не атрибутами и не запасом резерва, а тем, что заставляло голодных мразей склонять голову еще задолго до получения мною хотя бы сорокового уровня. Придавливаю и скалю зубы в злорадной ухмылке - Боги-то придут, как придут и Вестники их, причем если первые еще могут отсидеться, то вторых будет в ассортименте. И кто бы ни победил в грядущей схватке, останусь в выигрыше именно я - как бы ни силились Тени, но пока еще запрет на пожирание гражданского населения действует, как действуют и основные директивы Армады.

Они подчинили себе всех, кроме Высших, но стремление выжрать больше огоньков, обогнать конкурента, скрыть свои действия не дало расшатать контракт достаточно сильно - божье воинство придет раньше, заставив тварей схватиться с природным врагом. Жертвы, конечно, будут, но я заставляю себя верить в то, что сами небожители тоже постараются их нивелировать. Без захлестнутой петли Армады жаждущие заполнить пустоту своего Одиночества твари могли бы начать партизанскую войну, бегая от Вестников и выедая беззащитных смертных. Но петля еще была и оставалась, а селестиалы не дадут работать над ее сломом, заставят сражаться, а не жрать просто чтобы выжить и не получить звездюлей.

Невольно из глубины души прорывается смешок, переходящий в заливистый и визгливый хохот голодной гиены, достойный слышащих этот смех Теней. Они сами молчат, лишь шелестят, шипят и жрут, рвясь и терзая цепи сковавших их Древних, а Древние тоже молчат. Они будто услышали в моем смехе все то, что я им сказал, передал, поведал в запале жестокой насмешки. Они обманули меня, перехитрили, оставили в дураках и указали место, поставили под вопрос само право мое на бытие Повелителем, заочно ответив на этот вопрос собственными действиями.

И они оказались правы.

Но своим смехом, своей веселой злостью и чувством собственного превосходства, которого на деле не испытывал, я заставил их поверить в то, что они обманули не меня, а себя. Что я с самого начала все рассчитал, сковал их обманом и вынудил играть под мою музыку, под мой хохот! А они, видящие приближение небожителей, понимающие неизбежность битвы и тот факт, что вынуждены будут делать так, как я желаю, ощутившие несуществующие цепи воли уже на себе, мне поверили. Если бы не смех, не их вера, то они могли бы вывернуться, обмануть, передумать, отступить наконец-то, не ввязываясь в бой, доломав цепи контракта. Теперь, - осознаю в порыве пророческого транса, - не смогут, не успеют перестроить тактику.

Поздравляю, Костя, теперь кроме Ткача у тебя есть еще тройка злых Мифов, которые очень, очень захотят отомстить за пережитое унижение. Они, конечно, не так опасны, да и перекрыть мне Тень так же, как Ткач закрыл Грезу, им не по силам - пупок развяжется, - но усложнить жизнь могут только так. Начиная от выедания всех тех призывов, с какими я заключил или заключу контракты (мне-то не нужны ритуалы, жертвы и уговоры для каждой сколь-либо развитой твари, хватит ультиматума в стиле "работай или я из тебя плюшевого пони сделаю"), заканчивая попыткой подловить при плавании на глубине Тени или даже банальными ответами на вопросы, заданные интересующимися мною смертными. Ну, если среди этих Теней есть те, кто работает со смертными, а они точно есть, я вижу контрактные клейма взаимных клятв на некоторых из них.

Даже как-то неловко, но я буду болеть за прилетевших ангелочков, чтобы всех троих... или хотя бы двоих самых сильных мифов поимели без смазки.

Древние провожают мой уход подальше от останков площади и ошметков архидьявола молча, сдерживая визги и яростные вопли, чем пугают куда сильнее более слабых сородичей - выдержка на уровне, таким самоконтролем даже призванная однажды Высшая, не обладала. Хотя, справедливости ради, этих я загнал далеко не в такую грубую позицию, как с той невезучей Легендой, потому они и злобствуют - прижал, поимел, но не дожал до грани, за которой злоба похоронена под слоем страха. Так я и уходил, пока моя скрытность и расстояние, как и занятость Древних тварей не пересилили их внимательность, скрыв меня от взора Теней.