Его искали, а он нашелся

Глава третья

Неслышный шорох, шелест крыла ночной птицы, парящее перо, плавно опускающееся на пол - идущий в гости был столь же незаметен, столь же неумолим и неотвратим. В этом городе вообще было мало сильных существ, но тех, кто мог сравниться с ночным гостем в искусстве тихого передвижения, не было и вовсе.

Нельзя сказать, что гость приближался со злыми намерениями, хоть он и не исключал такого варианта, но плотно въевшаяся в его суть привычка приходить без приглашения и не давать чужому взгляду поймать свой облик до того момента, пока он сам не позволит, была одной из тех мелочей, что не только не вредили, но и оказывались очень полезны во многих случаях.

Перенести вес с одной ноги на вторую, шагнуть вперед и чуточку в сторону, осторожно перенести ногу влево, подальше от хрупкого участка промороженной стужей черепицы, снова шагнуть вперед и приложить ухо к дымоходу, едва курящемуся дымком от зажженного камина. Там внутри тепло, уютно и много вкусной еды да выпивки, там не ждут гостей, но гость все же пришел, без приглашения и без спроса. Впрочем, гость из тех, кого сложно выставить за дверь, несмотря на его невежливое поведение.

Приложив ухо к дымоходу, гость обращается во слух. Его показатель восприятия весьма высок, а некоторые умения направлены на то, чтобы слышать куда больше, чем можно услышать человеку. Слух приносит чужие слова, чужое дыхание и биение чужих сердец. Он сегодня может остановить их - дыхания, сердца и слова, - остановить навсегда и он очень того желает. Впрочем, все мы часто делаем то, что нужно, а не то, о чем искренне мечтаем. Гость, как и любой живущий под взглядами извечных Сестер, прекрасно знал, что эта истина распространяется и на него самого. Ему тоже приходится делать то, чего не хочет, слишком часто.

Гость слушает, внимательно ловя своей сутью услышанное и ожидая самого удачного момента, чтобы войти в дом, рискуя вызвать на себя гнев тех, кто сегодня поселился в этих стенах. Эти люди не столь просты и вполне могут доставить проблем даже ночному гостю, если дело дойдет до сражения. Гость не сомневается в своей победе, ведь не единожды сталкивался с противником похожим, или даже более сильным, но гость сохраняет осторожность, несмотря на эту уверенность.

Раны его давно зажили, но память о том, к чему может привести пренебрежение даже самым, казалось бы, жалким оппонентом, прочно въелась в глубины его разума, не спеша покидать его спустя все прошедшее время. Секунда, вторая и вот гость уже готов рвануть вперед, готов провести беседу, ход которой может завершиться любым возможным образом. Еще миг и он отлипнет от дымохода и молнией метнется вниз, к едва приоткрытому для проветривания окну соседней комнаты, чтобы уже из нее сделать еще один рывок.

Он уже почти делает необходимый шаг, платя за него отмеренную чужими жизнями плату, как из-за спины, где еще миг тому назад не было ничего, окроме ночной темноты и холодного ветра, раздается тихий, веселый и слегка заговорщицкий голос:

- Ну, чего там?

Самый главный комарик в этом муравейнике выглядел куда солиднее предыдущей парочки кровопийц. Дело даже не во внешности, сколько в манере движения и прямо сочащейся в каждом шаге опытности. Это существо не понаслышке знало, что такое охота на людей и что такое охотящиеся на тебя люди. Именно из-за того, что тварь пережила в своем существовании достаточно много неприятных ситуаций, что были последствиями неосторожных решений, в этом городе и царят такие вот порядки.

Не из доброты, сострадания или даже страха, но от умения связывать причины и следствия, кровососы в Аренаме почти никогда не творят привычной для тварей дичи. Главный клоп - слаб, пусть и только на фоне действительно могучих тварей. А слабость всегда заставляет выбирать иные, более длинные и проблемные, но безопасные пути. Тварь людей не ненавидела и даже не презирала, если подумать. Кровосос искренне не видел причины, по которой он должен презирать или ненавидеть пищу, воспринимая картину мира крайне своеобразным образом. Те же волки не испытывают ненависти к стаду коров, что может толпою затоптать даже матерого хищника? Вот и он думал точно так же.

Впрочем, свои мысли он оставлял при себе, предпочитая говорить с населяющими Аренам кормовыми базами языком не силы, которой ему для такой лексики недоставало, но звоном монет и перечнем оказываемых услуг. Для магистрата наличие под боком готовых к сотрудничеству тварей оказалось крайне выгодным вложением. Кровопийцы не соглашались устранять конкурентов и убивать врагов своих покровителей, резонно понимая, что завершив работу, они окажутся ненужными. То есть, по приказу они не убивали вообще, да и без оного старались не оставлять за собою трупов.

Но вот рынок амулетов, который кровососы держали в руках, был куда прибыльнее и, благодаря природе тварей, автоматически являлся контрабандным и не облагался налогами в столицу. Довершала картину возможность нанять неслышных и ловких тварей в качестве шпионов и разведчиков. Крови они проливать не станут, но вот раздобыть компромат не откажутся - положение магистрата в этом городе было максимально крепким, ведь все торговцы и немногочисленные благородные господа держались чиновниками в кулаке. И что с того, что твари тоже получали в свои руки этот же самый компромат?

Полагаю, изначально их все же собирались если не зачистить, то вынудить покинуть Аренам - польза от них не такой уж великой была, зато возможных проблем хватало с головой. Но твари вывернулись, очень мягко и почти нежно надавив все тем же компроматом уже на уважаемого бургомистра. Если они шпионят за врагами твоими, то с чего ты взял, что они не шпионят и за тобой? Никаких угроз произнесено не было, нет. И, тем не менее, тварям позволили остаться в стенах города, как позволили и занять нишу торговцев нелегальной магией.

Может быть, их собирались ударить в спину, когда они столкнутся лбами с тогдашними владельцами упомянутого бизнеса. Вот только магистратские чиновники - это не солдаты и не авантюристы, чтобы знать, насколько опасной может быть сытая тварь, атакующая внезапно и не сдерживаясь. Войны банд не случилось, ведь все неугодные новым теневым буграм люди перестали жить в одну единственную ночь. Наверное, именно это и впечатлило чиновников, заставив притормозить с устранением проблемных союзников.

А потом устранять их стало невыгодно, ведь ручьи золотых и серебряных монет сковывают куда надежнее кандалов и обещаний. Знали ли люди, что твари слушают их и соблюдают максимальный порядок только до тех пор, пока сами желают? Догадывались. Как догадывались и о том, что награбить они успеют много, достаточно, чтобы уйти на покой и оставить проблемы Аренама незадачливым сменщикам.

Парадокс, несомненно, но твари делали для города и безопасности его жителей куда больше, чем все люди вместе взятые. И они оставались все теми же тварями, абсолютно безжалостными и чуждыми созданиями, видящими в людях собственный скот. Ну, или арендованный на время. Они держали в узде теневых братьев, не давая жестить слишком сильно, они спонсировали несколько лавочек и ночлежек, раздающих еду беднякам, - их основной кормовой базе, если на то пошло. Они же и выбивали неразумных и разумных чудищ, изредка попадающих в городские стены, и делали это куда быстрее, чем ленивые и нежелающие лезть под когти и клыки стражники. На них работала целая сеть информаторов, состоящая из все тех же бродяг, бедняков, небогатых горожан и ремесленников. И пусть действительно важных секретов, что могли бы заинтересовать сильных мира сего, такие глаза и уши не добывали, но очень мало было вещей, что не доходили до ведома ночных кровопийц.

Многие из горожан, попав в переплет и не имея шансов выбраться самим или спасти близких, шли не к браткам, а к агентам тварей, прося помощи. И что куда удивительнее, им почти никогда не отказывали. Ссуды давали под процент чуть менее грабительский, например, да и в остальных аспектах ничем не хуже. Помочь с деньгами на лечение дочери, в обмен на часть твоей крови раз в месяц? Набор опыта почти остановится на долгое время, да и здоровье станет сбоить, но зато родная кровиночка будет жить. А если кто-то из "желающих отужинать" не сможет или не пожелает сдерживать инстинкты, осушив тебя полностью, то твоей семье заплатят не самую малую компенсацию.

Мог бы выйти конфликт с теми же бандитами, что сами привыкли стричь лохов, но не доходило до крови - тех смельчаков, что добровольно шли к тварям в слуги или корм было немного, да и не всякого в эти слуги примут. Кровососы предпочитали работать с небрезгливыми, осторожными и не религиозными людьми, которых очень-очень крепко держат за яйки.

Сейчас таких немного, но с каждым годом число должников растет за счет постепенно набираемой репутации. И не за горами тот день, когда твари устроят очередную ночь длинных ножей, подмяв под себя еще кусочек власти. Небольшой, который они тут же оплатят золотом и товарами, убедят в выгодности предложенных ими стратегий... снова затихнув на некоторое время. Нескоро это будет, совсем не скоро, но будет, если не укоротят.

Еще один веселый момент заключался в ответных реакциях бандитов: не желая идти на конфликт с кровососами, но не собираясь при этом терять бабло, они и сами немного разжимали зашморг на шеях своей "клиентуры". Как минимум, долговые ямы стали куда более щадящими, да и на просьбы о помощи они тоже стали отвечать не матом и побоями, а той самой помощью. Не дураки в авторитетах сидят, пусть и ублюдки они временами похуже тварей. А потому быстро применяют выгодные тактики, подсмотренные у конкурентов.

Вся ситуация и паутина интриг куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, ведь нужно учитывать еще и такие факторы, как стража, торговцы и все тот же магистрат, следящий за своим уделом, но основная парадигма не меняется. Предо мною стоит самый настоящий волк в овечьей шкуре и, посмотрев на его действия, я начинаю понимать, отчего люди боятся тех же извергов. Если уж обитатели Пекл действуют точно так же, только с куда большей искусностью, то их интриги будут иметь поистине ужасные последствия.

Все эти мысли крутились в голове моей, пока сам кровосос резко разворачивался в мою сторону, подымая покрытые застывшей кровью кисти в готовности атаковать. Впрочем, вероятность того, что сегодня не случится побоища, по-прежнему оставалась чуть выше нуля, пусть меня и почти корежило от желания размазать эту мерзость по крыше таверны.

Ненавижу клещей, клопов, комаров и прочий триждыбл*дский гнус.

Мой собеседник изрядно растерялся именно потому, что очень давно не встречал тех, кто обставлял его на его же поле, то есть в тихом проникновении и скрытности. Он бы нашел ответ, причем очень быстро, но у меня не было времени и желания устраивать пафосную перепалку, а в качестве жертвы для троллинга этот чел не подходил вообще. Слишком спокойный и привыкший говорить с самых разных позиций - выбесить его быстро я не смогу, а медленный и вдумчивый троллинг требует нормальной обстановки.

- Что, ничего интересного? - Продолжаю предыдущую фразу еще одной и, не давая вставить слово, делаю предложение, от которого не стоит отказываться. - Тогда пошли, потрындим.