Дракон, (не) бери меня в жены!

– Не знаю. Мне не ведом устав отбора. То есть…

А вдруг каждая девица до замужества в этом мире устав должна зубрить?..

– Ты так побледнела, – протянул Арин.

– Боюсь показать своё невежество, – отметила я. – Ведь с моим уровнем знаний, кажется, меня легко было бы принять за… иномирянку.

– А даже если и так, то что?

– Ну, – я вновь закусила губу, но одернула себя, напоминая о том, что наверняка правильные леди губы не кусают, да и вообще, во всем тщательно следят за своим поведением. – Ну, просто, я подумала, что быть иномирянкой страшно – разве её не станут ловить?

– О, ну, в этой стране будут ловить кто угодно, кто не дракон, – рассмеялся Арин. – А ведь больше девяноста процентов жителей – люди… Потрясающе, правда? Драконы не логичны. А иномиряне совершенно не страшны.

– Да?

– Да, – пожал плечами он.

– Я думала, за это положена… едва ли не смертная казнь.

– Нет, разумеется, – покачал головой Арин. – По крайней мере, я никогда не отдал бы такой указ. Вопрос в адаптации и в том, что в мир могут попасть знания, опасные для него. Но ты ведь не собираешься собирать атомную бомбу?

Я засмеялась от облегчения.

– Нет, конечно же, я не выжила же с ума! То есть, я хотела сказать, – спохватилась я, – что и не иномирянка вовсе, и вообще не знаю, что это за бомба… Как ты сказал? Томная?

– Атомная, – исправил меня Арин.

Мне очень хотелось спросить, откуда ему, явно местному жителю, вообще известно про атомную энергетику, но вряд ли такие вопросы отвели бы подозрения от меня. И… Быть может, иномирянку никто бы не убил, но с отбора прогонят наверняка! А я поняла, что, хотя мне уже больше не грозит тетушка, всё равно желаю бороться за сердце Арина.

– В любом случае, – я сглотнула, – мне всё это неведомо… Я ведь не из иного мира.

– Иногда мне кажется, что это не так, – покачал головой Арин.

– Почему?

Он осторожно коснулся кончиками пальцев моей щеки.

– Потому что ты мыслишь не так, как они, – мягко рассмеялся он. – Моя драконица…

Бескрылая, подумалось мне вдруг. Его бескрылая драконица.

– Вижу, – усмехнулся Арин, – тебя волнуют твои крылья? Ты так побледнела, стоило мне только вспомнить о драконах.

– Но ведь достойная невеста короля должна быть крылатой, разве нет?

– Достойная невеста короля должна быть любима королем. Если б ты не нравилась дракону и не могла стать матерью крылатых детей, боюсь, я бы не смог здесь стоять, – Арин всмотрелся в мои глаза. – Удивительно, знаешь ли. При нашей встрече, боюсь, я был груб.

– Когда?..

– Ещё в поместье, – покачал головой он. – Тогда, когда я прибывал в гости. Если б я знал…

– Знал – что?

Наши взгляды встретились.

– Знал, – Арин сверкнул глазами, – что за образом глупой девчонки прячется такой алмаз, быть может, этого отбора и не было. Но, Беатрис, его и сейчас может не быть.

Я закусила губу. Больше всего мне хотелось сказать: да, пусть бы и не стало никакого отбора, остались бы только я да Арин, и никого больше. Но так, наверное, нельзя.

– Должно быть, как участница отбора, я не имею права просить о таком, – осторожно промолвила я, чувствуя легкое отвращение оттого, как высокопарно зазвучали мои слова. – Я… Ваше Величество…

– Ох, не начинай, – покачал головой Арин.

Он сгреб меня в охапку, и лист бумаги оказался зажат между нами. Одна рука короля лежала у меня на талии, вторая на затылке. Он наклонился и коснулся своими губами моих, и на несколько секунд я позабыла о том, что вообще в мире существовало хоть что-нибудь… Кроме нас.

Этот поцелуй был способен погасить солнце, расколоть небо и уничтожить звезды. Я прижималась к Арину, и в то мгновение для меня не существовало ничего, кроме него. Ни испытаний, ни конкуренток, ни даже королевской короны, только он. Пальцы скользили по его горячей, пламенной коже, и я чувствовала, как огонь скользит по моим пальцам. И сейчас не было границ ни у магии, ни у драконицы во мне. Распахнуть крылья и взлететь…

А потом ладонь коснулась чего-то слишком гладкого, чтобы быть кожей. Я отпрянула на мгновение и увидела, как под моими пальцами сверкает драконья чешуя на мужской скуле, а зрачок Арина вытягивается пуще прежнего, становясь совсем кошачьим… Или, скорее, змеиным.

Арин заметил, как я вздрогнула, и тоже потянулся рукой к тому месту, где я касалась его кожи. Накрыл ладонью мои пальцы, а потом нащупал и чешую. И сразу стали заметнее и синяки у него под глазами, и общая усталость. Как будто он боролся с давней болезнью.

– Что это? – спросила я. – Оно пьет из тебя силы?

– Оно дает мне силы, – покачал головой Арин. – Больше, чем должно дракону. Больше, чем позволено человеку. Ты ведь уже видела мою полуформу.

Я с трудом подавила желание отпрянуть. В моих глазах, должно быть, мелькнул страх, и Арин усмехнулся.

– Пугают чешуи?.. Моя последняя невеста тоже не хочет выходить за короля, застывшего на грани между человеком и ящером?..

– Но любят ведь не короля, а человека… Я хотела сказать, мужчину, который носит корону, – покачала головой я, всматриваясь в его глаза. – Дело ведь не в том, что тело покрыто чешуей или ногти превратились в когти. Это… Поначалу пугает, но потом ко всему можно привыкнуть.

– А в чем же?

– Останется ли мой король тем, кого я знаю?

Эти слова сами по себе сорвались с моего языка. Мы смотрели друг другу в глаза, и Арин был серьезен, как никогда. И только когда мне показалось, что всё разрушено моими же усилиями, он вдруг растянул губы в мягкой улыбке и прошептал:

– Ты права, как же ты права!.. Нельзя терять себя, даже если это дает больше сил. Зачем нужны силы, если применять их будет чешуйчатая тварь…

Он отвернулся, будто собираясь уйти, но я коснулась ладонью его плеча в надежде остановить. Лист с данными для задания упал нам под ноги, но это уже не имело значения. К чему испытания, если сейчас Арин, кажется, готов отказаться от себя…

– Я способен это контролировать, – в голосе Арина звучали нотки грусти. – Я просто устал. Я очень устал от силы.

– Разве можно устать от силы?

– О да, – вздохнул он. – Можно. Устать можно от чего угодно…

– Я могу помочь?

Арин обернулся и улыбнулся мне так, как улыбался в прежние наши встречи. Чешуи больше не было, и его вид был уже не столь болезненным. В глазах его сверкнуло некое чувство… Но правильно трактовать его я пока что не могла, только всматривалась в мужское лицо, заворожено искала следы силы или, вероятно, подтверждение того, что это тот самый человек – или дракон! – ради которого я сейчас и оставалась здесь. Могла ведь уйти, остаться в своем поместье.

– Постарайся сделать этот проект для орков хорошо, – усмехнулся Арин.

– Поможет ли проект для орков, если у меня крыльев нет?

– У тебя есть крылья, – покачал головой Арин. – Мои крылья. Я подниму тебя в воздух. Мне нужна королева не для того, чтобы она вознеслась к вершине – я способен это сделать. Мне нужна королева, которая будет стоять рядом со мной… Здесь. На земле. Мы, драконы, слишком много думаем о воздухе. Но наши проблемы земны, как и людские. Мы и есть люди, просто с даром. Вот и всё.

Он взмахнул рукой, и по помещению пронесся вихрь воздуха, срывая определенные книги. Они упали к моим ногам, рядом с бумагами, а Арин отступил на шаг и коротко поклонился.

– Я буду болеть за тебя, Беатрис, на этом отборе, – улыбнулся он.

– Я не подведу.

Арин быстро поклонился и, стремительно развернувшись, оставил меня наедине с книгами и со своими тяжелыми мыслями.

И с жаром огня, отзывающемся в груди.

Жаром любви.

Жаром моей магии.