Дракон, (не) бери меня в жены!

Мне же стало как-то теплее, когда я увидела, что Арин не тратил на Эстер много времени, только едва ощутимо коснулся её руки.

Наверняка дело было не в том, что он так тщательно проверял меня, а Эстер не подозревал и вовсе. Нет, я позволила себе поверить, что ему просто были приятно прикасаться к моей коже.

– Леди Рейчел, – проверка продолжалась.

– Это унизительно! – презрительно скривилась Рейчел. – Я не стану в этом участвовать! Мне противна сама мысль о том, что кто-то будет проверять меня… подозревать в чем-то! Вы, как король, должны были оградить невест от этого!

– Увы, – покачал головой Арин. – Чтобы оградить невест от чего-нибудь, следовало бы отключить их желание достичь несправедливой победы или навредить нашим дорогим гостям.

– Дорогие гости! – леди Тонн отвернулась. – Я не стану проходить проверку.

Я пораженно воззрилась на неё. Зачем? Зачем она это делает?! В самом деле виновата? Тогда зачем так привлекает к себе внимание… Или считает, что может игнорировать приказы короля, даже если он настолько откровенен и не собирается отступать?

Как можно не видеть, что, если б не Арин, орки просто устроили бы кровавые разборки и убили всех?

– Что ж, у вас ещё есть время подумать, – вздохнул король. – Леди Штайн, ваша очередь.

Вероника недовольно повела плечом, но сопротивляться не стала. Она молча подошла к Арину и протянула ему руку с заколкой.

Стоило только мужчине прикоснуться к её похолодевшим пальцам, как он заметно вздрогнул. Скривился, покачал головой и произнес:

– Это не ваша заколка, леди Штайн.

Орки вновь потянулись к своим кинжалам, и Вероника, поняв, чем ей это может грозить, зачастила:

– Но ведь это ничего не значит! Это наверняка сделала Рейчел… Не просто так она не хочет проходить проверку.

– Леди Тонн, – велел Арин, – идите сюда.

– Это унизительно! – взвилась она.

– Если вас убьют, – голос Арина звучал спокойно и серьезно, – то я всё равно смогу проверить, ваша ли у вас в руках заколка.

Рейчел вздрогнула и наконец-то сошла с места. Она протянула дрожащую руку Арину, и тот коснулся костяшек её пальцев. Потом усмехнулся и произнес:

– Это не ваша заколка.

– Этого не может быть, – Рейчел, кажется, впервые стало страшно. – Я не… Я бы никогда…

– Леди Рейчел, возьмите в руку заколку леди Штайн, пожалуйста, – в голосе Арина зазвенели металлические нотки.

Я наблюдала за тем, как медленно берет украшение Рейчел и удивилась тому, как быстро исчезла её маска самоуверенности. Ни следа не осталось и от гордыни! Мне казалось, девушка неисправима, но сильный страх заставил её покориться Арину и беспрекословно выполнить его приказ.

Она осторожно сжала двумя пальцами заколку Вероники и повернулась к королю. Тот вновь прикоснулся к Рейчел, на сей раз к её запястью, и стоял так секунды три, не больше.

– Это ваша заколка, – наконец-то огласил он свой приговор. – Идите, леди Рейчел. В самом деле, вы не виновны.

Я видела, как дрожала девушка, пока шла обратно на своё место. А вот Анабель, напротив, немного оживилась.

– Леди Анабель, – позвал её Арин. – Подойдите сюда и возьмите, – он продемонстрировал украшение. – Это ваше?

Анабель бросилась к заколке так, как люди мчатся навстречу своему последнему шансу. Её пальцы скользнули по украшению, и она подняла на Арина полный надежный взгляд.

Он молчал не слишком долго – не держал интригу, жалея девушку.

– Да, – кивнул он. – Это ваше. Можете забрать заколку, леди Берг, и возвращаться на место. Вы ни в чем не виновны. Что ж до вас, – он повернулся к Вероника, – леди Штайн, то я такого сказать не могу.

Вероника попятилась.

Мы же все смотрели на неё, не в силах скрыть своё удивление. Анабель, быстро утирая слезы, встала рядом со мной и прошептала:

– Поверить не могу! Она всегда была такой… Неприметной!

И глуповатой, хотелось добавить мне, но я прикусила язык.

Вероника… Подруга Анабель, тенью следовавшая за нею. Симпатичная, но невеликого ума девушка, на которую никто бы никогда не поставил в отборе. Арин почти не обращал на неё внимания, остальные невесты, признаться, тоже не слишком концентрировались на Веронике, как на конкурентке.

Она просто была. Симпатичная, способная ляпнуть какую-то глупость. Сильная ли драконица, одаренная ли даром ведьма? Да кто об этом думал!

А теперь такое.

– Нет, – покачала головой Вероника. – Не может этого быть… я этого не делала! Наверняка кто-то посторонний подменил заколки. Уничтожил мою, использовал какую-то другую! А меня оставил без заколки. Улик нет!.. Я не позволю обвинить меня на основании того, что я единственная осталась без украшения.

– Ты умрешь, – пророкотал Мельгрочет, – и тебе не поможет твой острый язык, девица!..

– Не спешите, – вновь осадил его Арин. – Действительно, я понимаю страх леди Штайн. Она ведь действительно может быть несправедливо обвиненной.

– Орки всегда мстят! – Мельгрочет терял терпение. – Мы не можем отпустить всех девиц только на основании того, что нет доказательств! Кровь виновного должна пролиться!

На лице Арина не отражались никакие эмоции. Ни расстроенным, ни сердитым он не выглядел. Исключительно равнодушным.

– К счастью, – протянул он, – доказательства есть. Опять-таки, эти доказательства очень трудно добыть драконьей магией… Но я, как может, несомненно, подтвердить леди Рейчел – она часто напоминает всем об этом! – всё-таки человек в большей мере, чем дракон... Потому способен различить драконью магию.

– Я не стану колдовать, – дрожащим голосом произнесла Вероника. – Я не умею!.. Сравнивать нечего!

– И не с чем, – кивнул Арин. – Но, к моему счастью, у меня есть это.

Он прокрутил посох между пальцами так легко, словно тот ничего не весил, и продемонстрировал его оркам.

– В этот предмет, – промолвил он, – больше недели назад попало опасное проклятье. Некто неизвестный покушался на жизнь одной из невест. Но я решил сохранить магию, а не тратить её. Так уж вышло, что мне удалось в последнее мгновение сравнить силу, вложенную в заколку, и силу в этом посохе. Это один и тот же… Дракон. Это всё-таки драконья магия. А теперь мы можем проверить, кто же является автором этого проклятья.

Он схватил посох двумя руками и решительно ударил им по полу.

Я увидела, как стекает по древку магического предмета клокочущая, могучая сила. Как ползет магия по каменным плитам, подбираясь всё ближе и ближе к нам…

Проклятье я не забыла ещё с прошлого раза – потому отступила, увидев, как оно подползает ко мне. Вздрогнула, когда один из орков шагнул в моем направлении, доставая кинжал.

– Оставьте леди Беатрис в покое, – остановил его Арин. – Она была жертвой проклятья, потому оно тянется к ней в том числе. И к своему автору, разумеется.

И вправду, большая часть магических щупалец ползла не ко мне. Колдовская синева тянулась к Веронике. Чары уже коснулись её туфлей и собирались подняться выше, когда она наконец-то пришла в себя и с криком отскочила.

– Вы виновны, леди Вероника, – Арин вновь ударил посохом в пол, и заклинание втянулось обратно. – Виновны в попытке убить леди Беатрис, в отравлении леди Алисии и троих орков, наших гостей. Полагаю, сейчас это не может подлежать сомнению.

Вероника сжала руки в кулаки. Я видела, как напряглась её спина, как сама девушка, будто та кошка, подалась вперед. Драконья сила закружила вокруг неё, готовясь выплеснуться наружу…

Но Арин опередил её. Ещё один удар посоха об пол, вероятно, совершенный больше для наглядности, чем чтобы реально проявить чары – потому что колдовал он иначе, – и магия оплела руки и ноги Вероники, примораживая её к земле. Девушка только и смогла, что обернуться к нам и бросить на нас полный презрения и ненависти взгляд.

Мне отчаянно захотелось закрыть глаза руками. Не потому, что я не могла перенести взгляд Вероники, нет, не таким уж страшным он был – просто от одной мысли о том, что с ней могут сделать орки, мне стало плохо. Неужели… Неужели Арин действительно позволит просто расправиться с девушкой? Неужто он настолько жесток?..

Впрочем, мне ли жалеть Веронику? Она же меня хотела убить!

– Идите, леди, – велел Арин голосом, не терпящим возражений. – Вы можете быть свободны. А с леди Вероникой мы разберемся наедине. И… Леди Беатрис, леди Анабель, леди Рейчел. Вскоре вас ждет финальное испытание.

Анабель потянула меня за руку. У неё на лице я не увидела ни радости от прохождения в финальную часть отбора, ни облегчения. Только страх и жажда поскорее покинуть этот зал.

И пусть оставлять Веронику наедине с орками и Арином, возможно, было трусостью, я позволила увести себя прочь.