Тёмные всадники

16. Секрет Энндала

– Нужно записаться, – повторила Брисеида, переводя дыхание, как только вошла в комнату. – Мне удалось поговорить с отцом Попьяном в исповедальне, и он сказал мне, что я найду дворец Ольхового короля и саму память о его госпоже с помощью природного элемента, который все еще ищет свою мечту.

– Ты ходила на исповедь? – удивился Эней.

– Энндал, наш единственный шанс добиться результата, пока мы находимся в этом времени, – это пойти и встретиться с вуивром. Природный элемент – озеро! Только озеро может быть тем, что оно есть, и чем-то другим одновременно, благодаря своим отражениям! Вуивр находится там потому, что охраняет вход во дворец Ольхового короля, это же очевидно!

– И Уста адовы тоже? – спросил Эней.

– Ложная зацепка. Точно сказать нельзя, но мы должны рискнуть, мы должны пойти и поймать вуивра с помощью моих песочных часов, как предложил Леонель!

– Успокойся, тебе не нужно нас убеждать, – сказал Менг. – Я не думаю, что Элита подталкивает нас к охоте на вуивра, который заманит в ловушку. И если дворец Ольхового короля находится там, то нет смысла медлить. Остается только пойти и записаться для участия в турнире. Тогда я уверен, что лейтенант Бодуэн будет рад снабдить нас всем необходимым для путешествия. Идемте.

Сорок лет воинской карьеры в качестве предводителя самой большой армии своего времени дали Менгу определенное самообладание. Все вскочили на ноги. Энндал не протестовал. Побледнев и склонив голову, он сунул меч в ножны на спине и последовал за генералом.

Молча они мчались по переулкам верхнего города, зигзагами проскакивая между прохожими и лавками торговцев. Они пересекли крепостные валы, спустились по тропинке возле большого моста, ведущего в нижний город, и пошли вдоль реки к лугу, усеянному множеством разноцветных палаток.

Чем ближе они подходили, тем больше Энндал медлил, становился бледнее. Наконец, когда до первой палатки оставалось менее двухсот ярдов, он остановился, выхватил меч и со злостью вонзил его в мягкую землю на берегу реки:

– Мы собьемся с пути!

– Энндал, время для разговоров кончилось, – проворчал Менг.

– Мы можем просто ждать момента, чтобы вступить на лестницу! Вот что мы делали в твое время!

– Не совсем! Брисеида собрала там жизненно важную информацию, и у нее был прямой контакт с драконом!

– Потому что нам нужно было найти песочные часы! Но на этот раз они у нас!

– Какой смысл во всем этом, если мы просто ждем, когда можем вернуться домой? – не согласилась Лиз.

– Разве кто-то из нас добровольно соглашался на эту самоубийственную миссию? Нет! – взбунтовался Энндал. – Нас всех бросили сюда на произвол судьбы! Я не буду жертвовать своей жизнью ради войны, в которой я не вижу смысла!

Его лицо раскраснелось, вены на шее вздулись. Он перевел дыхание, пытаясь успокоиться в присутствии своих изумленных спутников.

– Не в твоем духе так реагировать, – пробурчала Лиз.

– Я реагирую так, как хочу.

– Я вдвое младше тебя и никогда в жизни не видел оружия. Меня забрали на войну, смысла в которой я не видел, – ледяным тоном сказал Леонель. – И все же я справился с чувствами с гораздо большим успехом, чем ты.

– Но это не значит, что ты поступил правильно, и это не делает тебя героем, – ответил Энндал, на короткое время возвращая свой родительский тон.

– Брисеида осталась наедине с драконом и самыми злобными Альфами. И все же она готова снова встретиться с чудовищем! А ты сдаешься, даже не начав? Интересно, а если другие рыцари правы, если ты просто любитель мифов, истукан!

В порыве ярости Энндал схватил Леонеля за рубашку и с силой толкнул его на землю. Затем он схватил его за воротник, поднял с земли и наклонился к его лицу:

– Ты не знаешь, о чем говоришь, сопляк! Взгляни-ка!

Он резко отпустил Леонеля, который закрыл лицо одной рукой, увидев, как рыцарь поднял кулак.

– Энндал! Что ты делаешь! – кричала Лиз. – Прекрати немедленно!

Но Энндал просто снял рубашку, чтобы показать Леонелю верхнюю часть левой руки, чуть ниже плеча.

– Видишь эти шрамы?

Стоя позади Леонеля, Брисеида смогла разглядеть четыре раны на руке Энндала. Порезы были странного вида. Они были зеленоватыми и глубокими, как будто Энндала только что схватил когтями огромный зверь.

– Вы спрашивали меня, видел ли я когда-нибудь создание дьявола. Да, видел! И хватило одного взмаха лапы, чтобы мою руку парализовало. Я не мог пользоваться ею больше года. И мне повезло; если бы меня укусили, я бы, наверное, умер меньше чем через час, как тот рыцарь, которого истерзали клыками! Человек, чей опыт в военном искусстве больше двадцати лет! И все же он не продержался против оборотня ни минуты. Он едва мог поднять свой меч…

Его голос охрип. Энндал упал на колени, его руки дрожали, он тяжело дышал. Брисеида замерла, потрясенная не только откровением рыцаря, но и его состоянием. Казалось, он находился в трансе. Это было похоже на то, как если бы он, спустя годы, признал, что его кошмар был реальностью.

Генерал посмотрел на рыцаря.

– Ты не рыцарь, – сказал он.

– Менг! – вскрикнула Лиз, пораженная его равнодушием.

– Ты был оруженосцем, который сопровождал рыцаря Ордена Дракона Аюля д’Имбера во время его возвращения из Каркасона двадцать шесть лет назад. Ты не принадлежишь семье д’Имбер.

– Энндал?

– Мой господин очень любил меня. Он обещал дать мне шанс, когда мы вернемся домой. Он собирался присвоить мне титулы…

– Но он погиб. Ты не благородных кровей, и даже если ты будешь щеголять своим длинным мечом и рассказывать истории, ты никогда не сможешь участвовать в поединках, потому что у тебя нет титула.

– Но… как насчет гонца, которого он послал за своим оруженосцем? – спросила Лиз.

– Он никогда не посылал гонца. Я прав, Энндал? Он был настолько увлечен своей иллюзией, что предпочитал лгать всем нам. Я вспоминаю все твои разговоры о честности! Неудивительно, что в монастыре ты так спокойно болтал всякую ерунду. Как долго ты играешь роль другого человека? С тех пор как умер твой господин? Более двадцати пяти лет?

Все еще стоя на коленях, Энндал обратился к своим спутникам за прощением, которое, похоже, не был готов дать сам.

– Значит, ты уже бывал в Каркасоне, – продолжил Менг. – Интересно, что молодой Кассандре всего лишь около двадцати пяти лет, не так ли?

Энндал застыл на месте, совершенно обескураженный. Он не ожидал, что Менг способен зайти так далеко.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лиз, которая тоже побледнела, уже догадываясь, какой будет ответ. Менг не сводил с Энндала обвиняющего взгляда.

– Ты любишь не Кассандру, а ее мать. Кассандра – твоя дочь.

Энндал ничего не сказал.

– Но… ему сорок пять, – запротестовала Брисеида.

– Необязательно ждать двадцати лет, чтобы завести роман с дочерью дворянина! – закричал Менг. – Особенно во время празднеств после турнира, полагаю.

– Нельзя говорить так громко! – воскликнул Энндал, вскакивая на ноги. – Люди могут услышать тебя!

– Неужели ты думаешь, что твои любовные похождения длиною почти в двадцать пять лет будут беспокоить жителей Каркасона больше, чем то, что происходит с ними в данный момент?

– Это была не просто интрижка, и я…

Энндал выдержал паузу, переполненный эмоциями. Он начал нервно теребить свой кулон. Внезапно образ Кассандры в исповедальне вернулся к Брисеиде.

– Этот талисман принадлежал Изольде до того, как она передала его своей дочери. Я слышала, как Кассандра так сказала. Энндал, что написано на внутренней стороне?

– Она… Изольда хотела носить его до моего возвращения, – признался Энндал, снимая кулон с шеи, чтобы развязать шнур, удерживающий мешочек. – Это была ее идея написать предложение. Я подумал, что оно красиво, но… до сегодняшнего дня я не знал, что оно значит на самом деле. Я никогда не был в Каркасоне до этого турнира, я не знал легенды, как она…

Брисеида взяла протянутый им кусок кожи и развернула его. Ее сердце замерло.

– «К моему единственному желанию», – прочитала она остальным.

По щекам Энндала катились слезы. Лиз опустилась на камень.

– Аюль д’Имбер обещал посвятить меня в рыцари. Я должен был вернуться и попросить руки Изольды у ее отца, когда мое новое звание позволит мне это сделать. Ни она, ни я не предвидели смерти рыцаря д’Имбера… После его смерти я вернулся в Каркасону, чтобы объяснить ситуацию Изольде. Тогда я понял, что она забеременела от меня: не прошло и трех месяцев после моего отъезда, а она уже собиралась замуж за лейтенанта Эбрара. Довольно поспешно… Бодуэн в то время уже был правой рукой отца Изольды. Я бесконечно благодарен лейтенанту за то, что он взял ее под свое крыло, за то, что он был готов скрывать нашу тайну. Бодуэн не знал, от кого она забеременела. Я не думаю, что Изольда кому-то вообще рассказала. Я уехал, не повидавшись с ней, ничего ей не сказав, с мыслью, что найду другой способ стать рыцарем до того, как она выйдет замуж… Я вел себя в точности как Ольховый король.

– Только Изольда не умерла от отчаяния, как госпожа Мрачного короля, – нетерпеливо заметил Менг. – Она продолжила жить с лейтенантом. У нее все хорошо.

– Да, она выглядит великолепно, – заметил Леонель.

– Ее неловкость в первый день в церкви… – размышляла Лиз вслух. – Неужели вы впервые встретились за двадцать пять лет?

Энндал неохотно кивнул.

– Господин…

– Я никогда не переставал думать о ней.

Брисеида передала свиток обратно Энндалу, который взял его и натянуто улыбнулся.

– У нас осталось всего три или четыре дня, – сказал Менг. – Мы все прекрасно знаем, что поездка к вуивру – наш единственный выход. Бодуэн – да и весь город тоже, если уж на то пошло, – только и ждет, когда ты пойдешь и выследишь его. С твоими титулами не должно возникнуть проблем, если мы обратимся к Бодуэну и объясним ситуацию.

– Нет! Это слишком рискованно. Если Бодуэн узнает, кто я, если история станет известна Кассандре или остальным жителям города… Тем более что Теобальд знает. Я не знаю откуда…

– Возможно, он более проницателен, чем кажется, – заметила Лиз. – Во всяком случае, более проницателен, чем мы.

– Изольда хранила этот секрет двадцать пять лет, чтобы уберечь свою семью. Я двадцать пять лет держался подальше от человека, которого любил больше всего на свете, по той же причине. Я не могу рисковать и разрушить все сейчас. Кассандра не должна знать, я обещал Изольде.

– Ты – да, а я нет.

Энндал поднялся, тяжело дыша:

– Ты не сделаешь этого…

– То, что мы сделали в Срединном королевстве, заставило меня покинуть свою должность, и я не знаю, увижу ли я когда-нибудь снова свою жену или внучку свободными. Я знаю, что ты чувствуешь, – сказал он, прижимая руку к сердцу. – Не думай, что я действую легкомысленно. Но если разговор с Кассандрой – единственный способ встряхнуть тебя, то, боюсь, ничего другого не остается.

– Ты не можешь! – гневно крикнул Энндал, внезапно забыв, что лагерь рыцарей находится в пределах слышимости.

– Менг, должен быть другой вариант, нам нужно время, чтобы подумать, – сказала Лиз.

– Нет, в том-то и дело, что времени нет! – ответил Менг и зашагал в сторону моста и нижнего города, где жила семья Бодуэна.