Тёмные всадники

– А если он начнет изрыгать огонь, что нам делать? – спросил Леонель, которому вся эта операция не очень-то нравилась.

– Я отвлеку его внимание, чтобы вы успели сориентироваться.

– Думаешь, он когда-нибудь видел огнемет? – прошептал Леонель на ухо Брисеиде.

– Все будет хорошо, Леонель, не будь так циничен, – ответила Лиз. – Нам не нужно будет защищаться от его пламени, Брисеида первая его поймает.

Брисеида сжала челюсти. Ее желудок словно набили камнями. Она открыла блокнот, который крепко держала в руках, взглянула на него, а затем снова закрыла. Ответа по-прежнему не было. Оанко положил руку ей на плечо, чтобы приободрить, и улыбнулся. Он был полностью уверен в ней.

Они прятали колья между камышами, переставляли предметы вокруг песочных часов. Затем, поскольку ведьма все еще не появилась, Оанко зажег свою трубку, и они сели в круг, держа горшок с медом на виду.

– Кто твоя настоящая семья? – спросил Оанко Энндала. – Твои родственники мертвы?

– Нет… Я не знаю. Я не видел их с тех пор, как мне исполнилось девять.

– Рассказывай.

– Я вырос во владениях рыцаря д’Имбера, в маленьком домике на окраине города, не намного больше нашей комнаты в богадельне. Мы с братьями и сестрами спали наверху. Мы хорошо ладили. Однажды ночью мой второй брат стал действовать на нервы нашему старшему брату, и тот решил изменить свою судьбу. Он ухаживал за девушкой и хотел произвести на нее впечатление, украв плащ дворянина, чтобы сделать ей предложение. В данном случае нет большего преступления, нежели присвоение звания, которому человек не принадлежит. Он был пойман с поличным, и рыцарь д’Имбер приказал отрубить ему руку. На городской площади, на глазах у всех. Я всегда буду помнить об этом. После этого девушка не захотела выходить за него замуж: никому не нужен муж, который не может обеспечить семью.

Мой второй брат, которому в то время было около пятнадцати лет, хотел отомстить за нашего старшего брата. Мы сделали ловушку, он и я. Рыцарь д’Имбер и его свита отправились на охоту, и мы знали, какой дорогой они будут возвращаться. Я помог брату отпилить ветку большого дерева, которая должна была упасть на нашего господина, когда его лошадь зацепится за скрытую веревку, удерживающую ветку. Наш план мог бы сработать, если бы кабан не угрожал все испортить прямо перед появлением рыцаря. Мой брат отправил меня на охоту на кабана. Я был моложе, поэтому мог избежать подозрений. Мне удалось только сбить с ног кабана, прямо на глазах у рыцаря, который только что появился на повороте дороги со своей свитой. Кабан побежал прямо в нашу ловушку. Издалека Аюль д’Имбер наблюдал, как храбрый мальчик напал на кабана, по крайней мере такого же большого, что они были одного размера. А затем на мальчика упала тяжелая ветка, которая, вероятно, могла рухнуть на самого мессира, если бы он не приостановился, чтобы понаблюдать за этой сценой. Когда он спросил меня, как фамилия моей семьи, а я не осмелился ответить, боясь, что мне тоже отрубят руку. И он подумал, что я сирота. Его единственный сын недавно умер от лихорадки. Рыцарь решил увидеть предзнаменование в этом странном стечении обстоятельств. Или способ искупить свои грехи… Он предложил мне место слуги рядом с ним в замке. Конечно, я в ужасе убежал. Но вечером брат рассказал всю историю отцу, который на следующий день заставил меня поехать в замок, сказав, что я не могу упустить такой шанс. Он заставил меня пообещать никогда больше не приходить к ним, боясь, что они узнают, что я не сирота… Да, когда я в последний раз видел свою семью, я шел по грязной тропинке со слезами на глазах, а мой отец кричал мне в спину, чтобы я не оглядывался назад, потому что будущее всегда впереди.

– И что было дальше? – спросила Лиз.

– Долгое время в замке я чувствовал себя виноватым за то, что мог каждый день есть под крышей того, кто причинил нам столько зла, зная, что моя семья находится на грани голодной смерти в нескольких милях от меня. Но со временем я привык к своему новому состоянию, пока не забыл, кто я на самом деле. Я был хорошим учеником, быстро учился. Я нравился Аюлю д’Имберу. Когда мне было лет пятнадцать, он начал брать меня с собой на турниры и поединки. Я помогал ему, как подобает первому оруженосцу: я отвечал за его лошадь и оружие и служил ему оппонентом на тренировках. Это было замечательное время. Я постоянно путешествовал, я был связан с прекрасным миром, я думал, что я важен. И, сам того не замечая, рыцарь д’Имбер обучал меня всем своим секретным навыкам. Только через два года он открыл мне свой истинный план. Рыцарь д’Имбер вступил в Орден Дракона из-за идеалов: он намеревался отправиться на край света, чтобы противостоять Зверю Апокалипсиса и раздвинуть границы зла. Я был обязан ему всем, и у меня не было семьи: я был идеальным спутником для такого опасного путешествия. Я, конечно, пребывал вне себя от радости, тем более, чтобы придать мне храбрости, он пообещал мне, когда мы вернемся, сделать меня рыцарем. Он не объявил о смерти своего сына в Ордене Дракона и намеревался представить меня в качестве своего наследника.

Он собрал достаточно денег, чтобы отправиться в путь. Оставался еще один шаг до нашего великого отъезда. Я всегда буду помнить, как впервые увидел Изольду, которая приветствовала рыцарей, прибывших на турнир вместе с ее отцом, на этом же лугу Каркасона, у подножия верхнего города… И я помню каждое мгновение, проведенное с ней после. Мгновения, с опаской украденные каждый день, в течение двух недель. В то время я не сомневался в своей правомерности. Мы не все делали в правильном порядке, но я собирался вернуться рыцарем и жениться на ней. Этот кулон «К моему единственному желанию» она сделала для меня. Я носил его в Каркасоне, а потом вернул ей, чтобы она не забывала меня, пока я был в отъезде. Я пообещал ей, что очень скоро приеду и заберу его…

Мы с рыцарем д’Имбером снова отправились в путь. Два месяца мы охотились за дьяволом, направляясь на край света, останавливаясь всякий раз, когда меч моего хозяина мог пригодиться. Но однажды, когда мы проходили через особенно темный лес, этот оборотень напал на нас. Если бы я тщательно провел разведку, у Аюля было бы время защититься. Но мои мысли были в другом месте: я думал об Изольде. Когда я опомнился, было уже слишком поздно. Одним взмахом монстр убил мою лошадь и парализовал руку. На мою ногу упала лошадь, и я беспомощно наблюдал, как моему хозяину наносят рваные раны, а затем притворился мертвым, чтобы избежать той же участи. Когда через несколько часов мне наконец удалось освободиться, рыцарский конь ускакал галопом. Я даже не мог забрать с собой тело своего хозяина. Я накрыл его листьями и землей, пробормотал молитву, а затем потащился в соседнюю деревню, взяв только его орденский знак, титульные грамоты, кошелек и меч. Добрый крестьянин выхаживал меня несколько дней. Именно он в конце концов нашел коня, который отвез меня домой.

Как только я смог встать, я вернулся в Каркасон. Я не знаю, о чем я думал… Я действительно не думал. Я видел только лицо Изольды и свою мечту о нашей любви. У меня ничего не осталось, я был никем. На время своего отсутствия Аюль д’Имбер доверил управление своими землями брату. Тот не собирался открывать дверь и приглашать меня к себе. Когда я приехал в Каркасон, я спустился в трактир в нижнем городе, чтобы помыться и найти хорошую одежду, а затем отправился в старый дом тетки Изольды, где мы обычно тайно встречались. Горничная, которая обычно открывала мне дверь, была отослана. Затем я отправился в верхний город и на мосту узнал, что дочь сенешаля находится в замке графа и что ее собираются выдать замуж в спешном порядке. Естественно, люди говорили, что она беременна. Сначала я не хотел в это верить. Я сказал себе, что мне нужно только показаться Изольде, объяснить ей свою ситуацию и мы вместе найдем решение. Я продолжал идти, пока не наткнулся на Бодуэна Эбрара, которому она была обещана. Он сразу узнал во мне слугу рыцаря д’Имбера и спросил, почему я ношу на поясе его меч. Бодуэн уже имел неплохую репутацию бойца, благодаря чему и получил место сенешаля… Я пробормотал какую-то бессмыслицу и повернул назад.

К тому времени, как я вернулся в трактир, герб рыцаря д‘Имбера узнали на седле его коня, и люди повсюду искали, кто приехал с ним. На меня показывали пальцем, и я убежал. Я не мог объяснить, что случилось с моим хозяином. Меня могли обвинить в краже или, что еще хуже, в убийстве. И даже если бы мне удалось заставить людей поверить в обстоятельства его смерти, я никогда не смог бы требовать, чтобы меня посвятили в рыцари… Я сбежал из города по реке, потом пешком дошел до фермы, где смог купить лошадь. У меня оставался всего один месяц, чтобы остановить свадьбу. Я перепробовал все: я ездил в Арагон, к основателям Ордена Дракона. Я объявил себя наследником Аюля д’Имбера, который умер, не успев приехать и представить меня, и потребовал посвящения в рыцари. Конечно, это не сработало: они конфисковали мои дворянские титулы и попросили меня вернуться с кем-то из приближенных Аюля, чтобы доказать свою принадлежность его семье. Я попытался подкупить их оставшимися деньгами, но они забрали и их, пока не смогли удостовериться в моей личности. Если бы я показал им значок, они, конечно, не позволили бы мне уйти с ним.

Я вспылил и сказал им правду или почти правду: брат Аюля будет очень рад смерти своего старшего брата и он никогда не признает его законного наследника. И поскольку они хотели доказательств моей значимости, я собирался отправиться один на край света, чтобы показать им всем, каким благородством я обладаю. И вот я уехал, совершенно разбитый, без единой монеты, прекрасно понимая, что не смогу вернуться в Каркасон вовремя…

Остальная часть моей истории не представляет особого интереса. Я боролся со злом везде, где только мог его найти: в домах с привидениями, черных лесах, проклятых озерах. Я жил на то, что люди предлагали мне за мои услуги или на случайных работах в трудные периоды и даже на полях в качестве разнорабочего. Но без рыцарских титулов, без турниров я не мог заработать достаточно денег для долгого путешествия. Я никогда не бывал на краю света.

– Никакой дворянский титул не смог бы привести тебя туда, Энндал, – сказал Лиз, тронутая его историей. – Мир не имеет границ. Во всяком случае, не тех, о которых ты говоришь.

– Когда я очнулся в пустыне, в доме старика, я подумал, что наконец-то переступил рубеж. Я вновь обрел надежду… Может быть, не в отношении Изольды, но по крайней мере в отношении остального.

– Ты обманул старика, – сказал Менг.

– Нет, клянусь, нет. Старик уже знал все о моей истории. Он сказал мне, что наконец-то пришло время доказать свою истинную ценность, искупить свою ложь и заслужить свой титул. Для этого я должен был полностью довериться ему. Он заверил меня, что меня не узнают. Что если я не буду задавать вам вопросы, то и вы будете молчать.

– Нам он сказал тоже самое, – согласился Леонель.

– Я думал, что он посылает нас на край света, чтобы сразиться с дьяволом. Вместо этого я оказался там, откуда начал, и прямо перед Изольдой и Бодуэном… Старик, конечно, не предусмотрел этого.