Тет-а-тет. Беседы с европейскими писателями

Когда роман «Каменные боги» был почти закончен, рукопись находилась в издательстве «Пингвин». Одна из девушек-сотрудниц везла ее в метро и там забыла. Произошло чудо — вот вам доказательство того, что Бог существует: кто-то ее нашел и начал читать. Этот человек был знаком с моими произведениями, он подумал: похоже на Джанет Уинтерсон. Титульного листа там не было. Он решил: да, это определенно Джанет Уинтерсом; кто ее издатели? И рукопись вернули. История попала в газеты; в «Пингвине» перепугались: только бы она не узнала, только бы не узнала. Но я, конечно, узнала и очень смеялась. И мне на память пришла замечательная история, случившаяся с Толстым: он забыл в поезде «Войну и мир». Текст был, конечно, написан от руки, так что ему пришлось все переписать заново. Неважно, сказал он, новый вариант лучше. Тут я подумала: ну, если у него получилось, значит, и я смогу; это — хороший пример. И тогда я отозвала книгу и многое в ней переделала. Вставила туда историю с потерянной в поезде рукописью — это в третьей части «Каменных богов». Я рассуждала так: писатель в своем творчестве должен живо откликаться на подобные совпадения, неудачи, обстоятельства, а не превращать книгу в формулу. Вот и решила: раз так произошло, надо книгу забрать и вставить эту историю. Ну и само собой, в результате весь роман развернулся в другом направлении! Мне это показалось страшно интересно. Я обязана была это сделать.

Вас привлекла возможность рассказать историю заново?

Знаете, рассказывать истории заново — моя страсть. Мне кажется, пересказывая истории, высвобождаешь материал, который иначе остался бы нераскрытым или потерялся бы. Пересказ — прекрасный способ гораздо лучше понять на первый взгляд нехитрую историю. И потом, если историю пересказать, она становится твоей. Я занималась этим с самых ранних пор — начала с себя, пересказала свою собственную историю, — и с тех пор не прекращаю пересказывать сюжеты. Мне хочется рассказывать истории заново. В «Книге силы» есть место, где рассказчик произносит: «Я могу изменить сюжет. Я и есть сюжет». Читать себя как художественную книгу, как повествование, сюжет которого ты можешь изменить, — это дает такое ощущение свободы! Ведь если ты — сюжет, то его можно переписать. Ты не ограничен фактами. Если считать себя фактом, то все — тебе конец! А если читать себя как книгу, как историю, то всегда найдутся силы и возможность пересказать себя заново. Потому-то, мне кажется, литература до такой степени освобождает — она дает нам шанс пересказать себя заново. Так что, пожалуй, какому-нибудь духу или богу довольно естественно было сыграть со мной подобную шутку. Может, именно там и бывает, может, ты сам в голове все это подстраиваешь. Ясно одно — когда ты в творческом состоянии, с тобой постоянно происходят всевозможные странные вещи. Потом в них иногда усматриваешь некую систему и думаешь: ого, а это что такое?

А вы перечитываете то, что уже читали?

Конечно, я перечитываю книги — это одно из моих любимых занятий. Ведь очень любопытно: книга-то явно не меняется, а на самом деле — меняется. Дело, наверное, в том, что меняемся на протяжении всей жизни мы. Поэтому, возвращаясь к тексту, прочитываешь его иначе. Замечаешь то, что не заметил в первый раз, или по-другому слышишь какие-то вещи. Я думаю, сильные тексты — те, что будут жить долго, что уже долго прожили, — скорее всего, будут проявляться по-новому при каждом новом прочтении. Хоть и кажется, что тут все по-старому, на самом деле это вовсе не так. Книга способна меняться, в ней есть жизнь, есть настоящая энергия. То же самое происходит, когда слушаешь музыку или рассматриваешь картину — ты слышишь по-разному, видишь на хорошо знакомой картине то, чего раньше никогда не видел, она представляется тебе в новом свете. Потому-то с искусством можно жить всю жизнь — конец никогда не наступает, всегда есть что-то еще. Даже если оказаться на необитаемом острове с одной книжкой, одной картиной, одной записью, этого хватит на всю жизнь. Потому что ты будешь меняться с ними, они будут меняться с тобой. В этом взаимодействии между читателем или зрителем и тем, что он видит перед собой, есть нечто едва ли не магическое. Дома я часто подхожу к полке, вытаскиваю что-нибудь и думаю: о! Обычно это меня куда-нибудь уводит. Бывает, что не прочту всю книгу, а бывает, прочту. При этом кажется, будто живешь в постоянном напряжении, будто ты все время начеку. Мне хочется постоянно быть начеку, подобно лисице, постоянно замечать то, что вокруг. Что я под этим понимаю? Не терять любопытства, что-то вынюхивать, твердо стоять на ногах — всегда, постоянно, — выяснять, что происходит, никогда не впадать в пассивность. Часто говорят, что книги перечитывать некогда, — это, конечно, ерунда. Вот на телевизор времени действительно нет.

Что привело вас в мифологический проект?

Я прочла все пересказы мифов, вышедшие в издательстве «Conongate». Открывали серию мы с Маргарет Этвуд, плюс Карен Армстронг написала исторический обзор потом подключилась Али Смит — в общем, вышло здорово. Идея выпустить эту серию мне очень понравилась — блестящая идея! Мой любимый из них, пожалуй, миф о Минотавре — не знаю, как он по-русски называется.

Вот его я очень люблю, это мой персональный любимый миф.

Есть ли у вас любимые районы в Лондоне?

Моя подруга живет в Примроуз-хилл — такое помпезное место, с артистическими претензиями. Сплошные кинозвезды, куда ни глянь — повсюду огромные солнечные очки и крохотные собачки. Но если про это забыть, там очень мило. Но нет, этот район не для меня. Мне нравятся менее благополучные части Лондона, нравится Ист-Энд, река нравится. Одно из моих любимых занятий, когда я здесь, — гулять у реки. Выхожу отсюда, сразу спускаюсь к реке и просто гуляю, просто смотрю вокруг, что-то вижу, что-то замечаю. Это лучше всего — ведь я обожаю ходить пешком по Лондону, чем дальше, тем лучше. Еще я гуляю по ночам — если оказываюсь в центре, в Уэст-Энде, напримец ужинаю там, то обратно всегда возвращаюсь пешком. Минут сорок пять, может, пятьдесят — какая разница! Зато все видишь, видишь людей. Я всегда так делаю: если приезжаю в незнакомый город, не беру такси, не пользуюсь транспортом, а хожу пешком. Все меня считают сумасшедшей, особенно в Америке. Но когда идешь на своих двоих, чувствуешь некую связь с чем-то.

По-моему, так и надо поступать, особенно если ты писатель, — а как иначе ты сможешь заметить то, что вокруг… Это всякие знаменитости разъезжают в такси, на машинах и все такое, а мы, работающие писатели, ходим пешком. Перевод Анны Асланян