Мусульманская дипломатия в России. История и современность

Мусульмане СССР в годы перестройки

К началу перестройки мусульманское сообщество СССР насчитывало свыше 20 миллионов человек и организационно выглядело следующим образом.

Среднеазиатское духовное управление мусульман (САДУМ) координировало деятельность мусульманских общин Средней Азии и Казахстана. По своему вероисповеданию подавляющее большинство входящих в него мусульман были ханафитами. Центральный аппарат САДУМ располагался в Ташкенте, а его председатель носил духовное звание муфтия. Председателем САДУМ был третий представитель узбекской династии богословов Шамсуддин Бабаханов, избранный на этот пост в 1982 г. До него САДУМом руководили муфтии Эшон Бабаханов (1943- 1957) и Зияуддин Бабаханов (1957-1982).

Духовное управление мусульман Закавказья (ДУМЗАК) включало в себя мусульманские общины Азербайджана, Грузии и Армении. По своему религиозному составу оно оказалось на две трети шиитским, а на одну треть — ханафито-шафиитским. Ведущую роль в ДУМЗАК играли шииты-джафариты, из которых избирался его председатель, носивший духовное звание шейх-уль-ислама. Председателем ДУМЗака был шейх-уль-ислам Аллахшукюр Паша-заде, избранный на этот пост в 1980 г. До него шейх-уль-исламами мусульман Закавказья были Ага Али-заде (1944-1955), Мохсин Хакимзаде (1955-1968), Алиага Сулейманзаде (1968-1977) и Мир Газафар Ибрагимов (1977-1980)72.

Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) объединяло мусульманские общины Дагестана, Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ставропольского и Краснодарского края. По своему религиозному составу оно было шафиито-ханафитским с незначительной долей шиитов- джафаритов. Председателями ДУМСК, носившими духовное звание муфтия, избирались представители разных, но преимущественно дагестанских, народов. Председателем ДУМСК был карачаевец Махмуд Геккиев, избранный на этот пост в 1978 г. и ставший первым муфтием-недагестанцем. Его предшественниками были кумык Хизри Гебеков (1944-1950), аварец Магомед Курбанов (1950-1975) и аварец Абдулхафиз Омаров (1975—1978) ”.

Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) осуществляло руководство мусульманскими общинами на остальной территории СССР. По своему религиозному составу оно было ханафитским. Председателем ДУМЕС был муфтий Талгат Таджуддин, избранный на этот пост в 1980 г. В послевоенный период его предшественниками стали Абдурахман Расулев (1936-1950), Шакир Хиялетдинов хазрат (1951-1974) и Габдельбарий Исаев хазрат (1975-1980).

Как видно из вышеизложенного, лидеры все четырех советских муфтиятов были людьми одного поколения, занявшими свои посты в один временной период. Все они учились в медресе «Мир-Араб», поддерживая тесные связи с юношеских лет.

Смена власти в советских ДУМ происходила без каких- либо эксцессов и по принятой в каждом отдельном случае схеме: САДУМ управляла династия авторитетных богословов Бабахановых, власть в которой передавалась от отца к сыну; в ДУМСК соблюдался принцип ротации между основными этническими группами Северного Кавказа; в ДУМЗАК пост шейх-уль-ислама был закреплен за шиитом, в то время как его первый заместитель носил духовное звание муфтия и был суннитом-ханафитом; муфтиями ДУМЕС становились только татары, причем в основном казанские74.

Тем временем история советского ислама подходила к концу. 4 февраля 1989 г. студенты медресе «Мир-Араб» и Ташкенского исламского института, а также примкнувшие к ним имамы собрались у административного здания САДУМ медресе «Барак хана», объявили о начале Чрезвычайного всеобщего собрания мусульман и в ультимативной форме потребовали смещения председателя САДУМ муфтия Шамсиддина (Шамсуддина) Бабаханова, обвиненного в продажности, безбожной власти, несовместимых с исламом привычках и общем несоответствии с занимаемой должностью75. Предполагая встретить противодействие соответствующих государственных органов, инициаторы собрания и их сторонники двинулись к зданию Совета министров Узбекской ССР, скандируя антибабахановские лозунги. Неожиданно для демонстрантов первый секретарь ЦК КПСС Узбекской ССР Ислам Каримов согласился выслушать выдвинутые требования и одобрить отставку Бабаханова76. Вскоре новым и последним председателем САДУМ был избран директор Высшего исламского института при САДУМ Мухаммад Содик Мухаммад Юсуф77.

Параллельно с переворотом в Ташкенте вопрос о создании автономного муфтията в Казахстане поставил казый этой республики Ратбек Нисамбаев, однако на тот момент большую часть имамов республики составляли узбеки и чеченцы, которые не поддержали эту инициативу. Тем не менее в начале января 1990 г. первый курултай мусульман Казахстана принял решение о выходе из САДУМ и создании независимого ДУМ Республики Казахстан. В ответ лидеры САДУМ прекратили прием казахстанских студентов в узбекские медресе78.

Смещение Бабаханова дало старт началу трансформации существующей структуры духовных управлений. Столь нетипичное для советской системы развитие событий объясняли потом тем, что Ташкент считался своеобразным «фасадом» советского ислама, и республиканские власти посчитали нецелесообразным вмешиваться во внутримусульманский конфликт. В любом случае, та легкость, с которой был смещен председатель САДУМ, запомнилась многим имамам и амирам ваххабитских джамаатов. И они сделали соответствующие выводы.

Через три года после описанных событий Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, реорганизованное в Духовное управление мусульман Мавераннахра, прекратило свое существование и разделилось на республиканские муф- тияты79. На руинах САДУМ буйным цветом расцвели нетрадиционные формы ислама, которые до сих пор считаются главным дестабилизирующим фактором в этом регионе. И нет никаких сомнений, что Ислам Каримов впоследствии не раз жалел о своей непротивленческой позиции.

Через месяц после смещения Бабаханова, в марте 1989 г., по аналогичному сценарию был спровоцирован кризис в Духовном управлении мусульман Северного Кавказа (ДУМСК).

Образованное в 1944 г. ДУМСК на момент своего 45-летнего юбилея располагало более чем 100 мечетями, сосредоточенными преимущественно в Дагестане. Резиденция председателя ДУМСК первоначально размещалась в небольшом дагестанском городе Буйнакске, однако незадолго до описываемых событий была перенесена в Махачкалу. Несмотря на небольшое количество мечетей, структура ДУМСК предполагала выделение казыятов, территориально соответствовавших национальным и наднациональным административным образованиям Северного Кавказа80.

В 1978 г. председателем муфтията был избран балкарец Махмуд Геккиев, ставший первым муфтием-недагестанцем81. К этому времени давление государства на ислам заметно ослабло, что, с одной стороны, позволило с меньшими проблемами открывать новые мечети и контактировать со своими зарубежными единоверцами, а с другой — привело к активизации «альтернативного» ислама.

Официальные лидеры советского ислама по мере сил старались содействовать исламскому возрождению, однако были вынуждены согласовывать свои действия с Советом по делам религий СССР. Нередко под давлением этой организации приходилось принимать сомнительные, с богословской точки зрения, заявления и фетвы, в угоду атеистической пропаганде бороться с противоречащими советской морали исламскими обычаями82. Вряд ли такое «сотрудничество» с властью доставляло большое удовольствие имамам и муфтиям, однако иной возможности сохранить организованную мусульманскую жизнь у них не было.

В годы явных репрессий против духовных лидеров такая позиция находила если не одобрение, то хотя бы понимание простых верующих, однако в преддверии перестройки в их среде стало крепнуть недовольство соглашательством официальных структур. Оппозиционные настроения умело подогревались лидерами «альтернативного» ислама, который на Северном Кавказе был изначально представлен возрождающимися тарикатами — кадирийей, накшбандийей и шазилийей. Именно с ними в последние годы существования ДУМСК пытался бороться муфтий Махмуд Геккиев, однако исход этой борьбы не вызывал сомнений.

Ташкентский переворот, продемонстрировавший не столько слабость «советских» муфтиев, сколько нежелание властей вмешиваться во внутриисламские дела, стал весьма вдохновляющим примером для дагестанских оппозиционеров. Уже в начале марта 1989 г. в мечетях Дагестана начали появляться листовки, которые призывали «сделать перестройку у себя в религии» и освободить муфтия Махмуда Геккиева от занимаемой должности по следующим причинам:

а) муфтий является ханафитом, в то время как большинство дагестанских мусульман — шафииты;

б) он значительно превысил срок пребывания в своей должности и не разу не отчитался за проделанную работу;

в) увеличил себе заплату в три раза, купил себе четыре квартиры и три машины;

г) не проявлял никакой инициативы в открытии нрвых мечетей, в частности, новой джума-мечети Махачкалы. Впоследствии в вину Геккиеву были поставлены также беспорядочные половые связи И ПЬЯНСТВО83.

Антигеккиевские листовки составили и распространили члены специально созданной инициативной группы по смещению председателя ДУМСК, во главе которой встал имам одной из махачкалинских мечетей Зайдулла Алибеков. В эту группу вошли и «профессиональные революционеры», незадолго до этого отметившиеся в Ташкенте. Только через несколько лет стало известно, что и антибабахановская, и антигеккиевская акция были тщательно подготовлены специально обученными ваххабитскими эмиссарами, ставившими своей целью дискредитацию прогосударственных духовных лидеров ислама.

Пресс-секретарь ИПВ Балиахмед Садур

об ее отношении кмуфтиятам

Вообще отношение Исламской партии возрождения (ИПВ) к муфтиям и прочим руководителям мусульман, назначенным правительством, было всегда негативным, что оказалось некоторым перебором, поскольку такие люди, как Мухамад-Содик Мухаммад-Юсуф, Хаджи Акбар Тураджонзода, Мукаддас Бибарсов, оказались людьми, безусловно, честными, несмотря на колебания, во многом обусловленные, на мой взгляд, привычкой оглядываться на предполагаемое мнение кураторов из Совета по делам религии, т. е. в конечном счете на КГБ. Впрочем, позиция руководителей ИПВ легко объяснима: многие из них свой первый политический опыт приобретали в ходе свержения таких одиозных муфтиев, как Геккиев на Северном Кавказе и младший Бабаханов в Средней Азии.

У мусульман, «руководимых» муфтиятом в Уфе, такого опыта не было, но оппозиция Талгату Таджетдину окрепла настолько, что возникло настоящее движение мулл, направленное на замену официального руководства мечетями бывшей Европейской части СССР и Сибири. Как представитель мусульман этой части страны, я попробовал навести мосты со сторонниками оппозиции, но никого из них не смог привести в ряды ИПВ, даже Мукаддаса Бибарсова, с помощью которого, пытаясь создать отделение партии наподобие северокавказского или таджикистанского, я организовал в Саратове региональную конференцию для членов партии, проживающих на территориях уфимского муфтията. Позиция Бибарсова сказалась и на результативности конференции, хотя решающую роль в том, что собственная структура на постоянной основе у нас не получилась, сыграла позиция некоторых наших руководителей, увидевших в конференции проявление сепаратизма84.