Мусульманская дипломатия в России. История и современность

Исламские партии как деструктивный инструмент внутренней политики мусульманского сообщества

Конец «перестройки» вызвал в исламском сообществе СССР всплеск не только религиозной, но и политической активности. Желание представителей «мусульманского подполья» прийти к власти выразилось не только в попытках сменить руководство в существующих муфтиятах, но и в создании альтернативных им структур, одним типом которых стали исламские партии. На первой, идеалистической, волне было образовано немало партий, чьи основатели искренне считали, что некая политическая идея, «украшенная» религиозным содержанием, способна сплотить всех мусульман и сделать ее главных носителей политическими лидерами федерального масштаба54.

В последние 10 лет технология возникновения исламских партий претерпела изменения — печальный опыт участия в выборах показал, что партии такого рода не могут стать механизмом прихода к власти, однако способны удовлетворить некоторые экономические и тактико-политические цели своих функционеров. Начиная с 1995 г. большинство новых исламских партий, движений и объединений было создано с целью политических спекуляций, финансовых манипуляций и даже прикрытия криминальной деятельности. В такое же состояние пришли и многие «старые» партии, окончательно дискредитировав саму идею политического ислама.

Исламские партии стали эффективными инструментами раскола, втянув часть мусульманского духовенства в политическую борьбу и добавив еще один разделительный критерий. Политические предпосылки раскола не стали важнейшими лишь потому, что ни одна из исламских партий не смогла объединить сколько-нибудь заметную часть мусульман.

В феврале 1989 г. в Казани прошел Первый всетатарский съезд, который учредил «Народное движение в поддержку перестройки — Татарский общественный центр», впоследствии известное как Всесоюзный татарский общественный центр (с 16 февраля 1991 г.) и Всетатарский общественный центр (с начала 1992 г.). 9 июня 1990 г. на Съезде мусульманских обществ СССР в Астрахани было принято решение об образовании Исламской партии возрождения, ставшей первой чисто религиозной партией на территории бывшего СССР. И Всетатарский общественный центр, и Исламская партия возрождения просуществовали недолго, уже к 1994 г. сойдя с политической сцены, однако именно они стали «питательной средой» для появления наиболее влиятельных мусульманских партий страны.

27 апреля 1990 года в Казани прошел Учредительный съезд Татарской партии национальной независимости «Иттифак» (Согласие), созданной на основе радикального крыла Всетатарского общественного центра, а через полгода к ней присоединилась молодежная группировка «Азатлык». К концу 1991 г. в республике действовало уже более десяти партий схожей направленности, которые в феврале 1992 г. даже сформировали альтернативное правительство — Милли Меджлис, занявшее радикально антироссийские позиции. Националистическое движение в Татарстане развивалось без препятствий со стороны республиканских властей, видевших в нем важный козырь для переговоров с Москвой.

Стратегическими целями татарских партий первоначально объявлялись: возрождение татарской нации, восстановление государственной независимости татарского народа через отделение от России и реализация неотъемлемых прав татарского народа как субъекта международного права. Со временем к чисто националистическим требованиям добавились претензии религиозного характера, что заложило основы конфликта националистов с умеренным мусульманским духовенством, не желающим ввязываться в политическую борьбу.

Главной мишенью для критики татарских националистов стал председатель ДУМЕС муфтий Талгат Таджуддин. Еще в 1991 г. активисты Татарского общественного центра и «Иттифа- ка» потребовали перенести резиденцию председателя ДУМЕС из Уфы в «центр российского ислама» — Казань55. Надо заметить, что эти требования вполне отвечали интересам татарстанского президента, желавшего преобразовать Казань в «поволжскую Мекку» и упрочить свой авторитет в исламском сообществе. Талгат Таджуддин, однако, отверг поставленный ультиматум, после чего националисты начали работу по созданию собственной мусульманской структуры. В этом им помогли недовольные Таджуддином имамы, самым обиженным из которых оказался имам казанской Сенной мечети Габдулла Галиуллин.

В Республике Башкортостан основную борьбу против ДУМЕС развернули башкирские националисты, видевшие в нем враждебный «татарский муфтият». «У меня есть документы, подтверждающие, что Башкирский национальный центр и Башкирская народная партия принимают самое непосредственное участие в событиях вокруг Духовного управления», — указывал Талгат Таджуддин в интервью «Независимой газете»56.

«Витражный скандал» в Набережных Челнах подал сигнал к началу антитаджуддиновской кампании в национальных СМИ Татарстана и Башкортостана. К концу второй декады августа почва для смещения Таджуддина была уже подготовлена, и для начала решительных действий требовался лишь повод. Его предоставил сам Таджуддин, публично оскорбив имам- мухтасиба Уфимского мухтасибата Нурмухамеда Нигматуллина. В иной ситуации возникший конфликт мог быть урегулирован полюбовно, однако башкирские националисты оказали на Нигматуллина сильное давление, провоцируя его на антитуджуддиновские выступления. 19 августа уфимский мухтасиб выступил по местному телевидению и заявил о переходе в оппозицию к Таджуддину, а также начале создания своего собственного, башкирского, ДУМ. На следующий день Башкирский национальный центр «Урал» и Татарский общественный центр Башкортостана выступили с совместным заявлением по ситуации в ДУМЕС, в котором обвинили Таджуддина в сумасшествии, авторитарном руководстве, финансовых злоупотреблениях и призвали к созыву учредительного съезда башкортостанского ДУМ. Одновременно в соседнем Татарстане активизировались их коллеги, начавшие подготовку к созданию своего собственного ДУМ57.

Лидеры националистических партий приняли активное участие в учредительных съездах ДУМ Республики Башкортостан и ДУМ Республики Татарстан. Председатель партии «Иттифак» Фаузия Байрамова на Съезде в Набережных Челнах заявила, что Таджуддин «ворует деньги чемоданами» и призвала избрать муфтием Татарстана своего сподвижника, имам-хатыба казанской мечети «Нурулла» Габдуллу Галиуллина. По итогам Съезда именно он и стал председателем независимого ДУМ Республики Татарстан, что обусловило быструю политизацию мусульманского духовенства республики. На VI съезде ДУМЕС некоторые выступавшие прямо указывали на партию «Итиффак» и Милли Меджлис как возбудителей религиозно-национального сепаратизма58.

В октябре 1992 г. Галиуллин возглавил ВКЦДУМР и в 1994 г., после его регистрации, получил титул «верховный муфтий России». Возглавив оппозицию ДУМЕС-ЦДУМ, переживавшую в тот момент пик всего расцвета, Галиуллин явно перерос уровень регионального муфтия, став мусульманским лидером всероссийского масштаба. Такие изменения в статусе Галиуллина позволили ему проводить самостоятельную политику, которая не всегда учитывала интересы республиканских властей. Близость муфтия к крайним татарским националистам, враждебным не только Москве, но и Шаймиеву, дополнительно усугубила его противоречия с татарстанским президентом.

Прямое столкновение интересов Галиуллина и Шаймиева произошло в конце 1995 г., когда люди татарстанского муфтия захватили здание бывшего казанского медресе «Мухаммадийя». В ходе начавшегося конфликта Галиуллин открыто бросил вызов Шаймиеву, создав в июне 1996 года общественно-политическое движение «Мусульмане Татарстана», предъявившее претензии на приход к власти59. В феврале 1998 г. противостояние муфтия и президента закончилось победой Шаймиева, приложившего все усилия для замены Галиуллина на более лояльного муфтия. Партия «Иттифак», принявшая энергичные меры для защиты Галиуллина, к тому времени уже не имела достаточного влияния, чтобы расколоть объединенное ДУМ РТ.

На время Галиуллин смирился со своей судьбой, согласившись работать в структуре ДУМ РТ, однако вскоре вновь перешел в открытую оппозицию Шаймиеву и новому муфтию Гусману Исхакову. Он преобразовал «Мусульман Татарстана» в движение «Омет», вступившее в союз с «левыми» силами, и начал издавать наиболее последовательную антишаймиевскую газету «Надежда-Омет»60. В декабре 1999 г. движение «Омет» неудачно пыталось войти в «Единство» и в итоге присоединилось к «Сталинскому блоку — за СССР», где его глава занял вторую позицию в татарстанском региональном списке («Сталинский блок» набрал 0,61% голосов). В 2001 г. Галиуллин восстановил свои отношения с ЦДУМ, примкнув к протаджуддиновскому ОПОД «Евразия». Бывший муфтий до сих пор пользуется поддержкой части мусульманского духовенства республики и имеет немало союзников среди «левых» и националистических партий Татарстана61.

Основанная в 1990 г. Исламская партия возрождения (ИПВ) с момента своего создания включилась в процесс реформации советской системы духовных управлений и немало в этом преуспела. Основных «успехов» эта партия достигла в Таджикистане, где ее активисты со временем составили костяк вооруженной оппозиции и надолго ввергли республику в гражданскую войну, однако и в России активисты ИПВ сыграли важную роль в расколе мусульманского сообщества62. Мусульманские лидеры бывшего СССР изначально негативно отнеслись к появлению «зеленой» партии. Узнав о создании ИПВ, председатель ДУМ Средней Азии и Казахстана муфтий Мухаммад-Содик Мухаммад- Юсуф написал статью, в которой обвинил ее основателей в образовании «фирка», т. е. группы людей, обособившихся от других мусульман63. Его поддержали и лидеры других духовных управлений64.

Активисты ИПВ отвечали официальному мусульманскому духовенству взаимностью. Согласно признаниям бывшего пресс-секретаря ИПВ Валиахмета Садура, «вообще отношение Исламской партии возрождения (ИПВ) к муфтиям и прочим руководителям мусульман, назначенным правительством, было всегда негативным. <...> Впрочем, позиция руководителей ИПВ легко объяснима: многие из них свой первый политический опыт приобретали в ходе свержения таких одиозных муфтиев, как Геккиев на Северном Кавказе и младший Бабаханов в Средней Азии»ь5. Помимо этих переворотов функционеры ИПВ приняли участие и в расколе ДУМЕСбь. После распада ИПВ ее активисты Гейдар Джемаль, Мухаммед Салахеддин, Шамиль Султанов, Валиахмет Садур и Мукаддас Бибарсов продолжили политическую карьеру, поучаствовав в создании большинства межрегиональных исламских партий.

С 1990 года ИВП активно действовала в Дагестане, призывая к созданию на его территории исламского государства, а с февраля 1992 г. включилась в конфликт между различными духовными управлениями Дагестана, Деструктивная деятельность ИПВ в регионе вынудила представителей официального мусульманского духовенства создать в сентябре 1990 г. альтернативную ей Исламскую демократическую партию. Председатель ДУМ Дагестана с февраля 1992 г. муфтий Ахмед Дарбишгиджиев характеризовал ИПВ как «ваххабитскую партию» и отмечал, что неуважительное отношение со стороны ИПВ к официальному исламскому духовенству и мюридизму вызывает в республике большое раздражение.