Мусульманская дипломатия в России. История и современность

Привлечение зарубежных финансов как форма внешней мусульманской дипломатии новейшего периода

В своей международной деятельности мусульманские организации России важнейшее место традиционно уделяют привлечению средств на свое развитие, стараясь найти партнеров-благотворителей среди правительственных и неправительственных структур мусульманских стран. Многим из них удалось добиться желаемого, однако нередко за полученные деньги приходилось расплачиваться потерей лица или даже собственной независимости. Неискушенные или чрезмерно корыстные мусульманские лидеры стали идеальными агентами для экстремистских организаций, которые с их помощью смогли прочно закрепиться на российской земле. «Верховенство в мусульманской общине сулит и известные материальные блага, как в рублевом, так и в валютном исчислении. Тем более что ближневосточные спонсоры до конца не решили, кому же отдавать приоритет в оказании морально-финансовой помощи», — справедливо утверждал исламовед Алексей Малашенко94.

В первое время из всех способов привлечения средств самым привлекательным выглядело обращение к богатым единоверцам из монархий Персидского залива или, в ряде случаев, Турции, Пакистана и Ливии. С конца 80-х гг. XX в. в Россию стали приезжать многочисленные делегации из этих стран, которые с восхищением отмечали начавшееся в стране исламское возрождение и выражали готовность вкладывать в него немалые суммы денег.

Естественно, что до середины 1992 г. главным и единственным партнером зарубежных благотворителей было ДУМЕС. В 1991 г. благотворители из Объединенных Арабских Эмиратов выделили ДУМЕС 250 тыс. долл. США, а в январе 1992 г. Таджуддин заключил договор с Исламским банком развития (Саудовская Аравия) о предоставлении ДУМЕС, по разным данным, от 1,2 до 1,5 млн долл. США на строительство мечетей в Уфе, Казани и Москве, а также на открытие нескольких средних медресе. В июле 1992 г. 140 тыс. долл. США пожертвовали кувейтцы, присутствовавшие на открытии набережночелнинской мечети «Таубэ»95, а в 1991 г. саудовский бизнесмен Тарик бен Ладен передал муфтию Талгату Таджуддину 20 тыс. долл. США в качестве начального взноса на строительство мечети «Абдель Азиз бен Сауди» в Ульяновске96.

«У мусульманского сообщества Татарстана наиболее плодотворные связи сложились с Исламским банком развития (ИБР). После крушения СССР в ИБР была принята заявка от муфтия Талгата хазрата Таджутдина на оказание помощи в строительстве мусульманских учебных заведений в Татарстане: вы делилось 440 тыс. долл. США для Казани, 140 тыс. долл. США для Зеленодольска и 225 тыс. долл. США для Альметьевска. Произошедший раскол в ДУМЕС в 1992 году отсрочил получение этих денег. С избранием муфтием Татарстана Гусмана хазрата Исхакова в 1998 г. благодаря его настойчивости, дипломатичности и умению вести дела в арабской среде выделенные деньги удалось получить: на 440 тыс. долл. США было реконструировано здание РИУ по ул. Газовая, 19. Более того, по ходатайству Гусмана хазрата Исхакова было пролоббировано решение о выделении 237 тыс. долл. США на приобретение дополнительного здания для РИУ. На деньги ИБР реконструировано здание женского медресе в г. Альметьевске и здание медресе в г. Зеленодольске», — отмечал Валиулла Якупов97.

Помимо непосредственно финансовой помощи зарубежные благотворители передавали ДУМЕС религиозную литературу, особенно русскоязычные Кораны, выделяли бесплатные путевки на хадж и умру, предоставляли гранты на обучение студентов и повышение квалификации имамов. Все эти блага распределялись через центральный аппарат ДУМЕС по указаниям муфтия Талгата Таджуддина, и естественно, что многие духовные лидеры чувствовали себя обделенными. «Можно себе представить чувства раскольников, видевших, как Таджуддин бесконтрольно (и без их участия) тратит огромные деньги», — отмечал исламовед М.Тульский98.

Со своей стороны, зарубежные фонды нередко рассматривали помощь российским единоверцам не как бескорыстную милостыню, а как инвестиции, должные со временем окупиться и принести хороший доход. В этом они были солидарны с протестантскими миссионерами и эмиссарами новых религиозных движений, все «благотворительные» акции которых были нацелены на привлечение новых адептов. До двух третей ориентированных на Россию исламских фондов оказались дочерними структурами экстремистских организаций, которые ставили перед собой следующие перспективные задачи: установление контроля над исламской элитой России; проникновение в высшие эшелоны власти и формирование влиятельного лобби; обращение в свою веру мусульманских сообществ отдельных регионов с их последующим отторжением от страны; создание в России масштабного антиправительственного подполья; поддержка миссионерской деятельности среди людей неисламской культуры.

Первоначально они пытались проводить свою политику через ДУМЕС, что в случае успеха гарантировало быстрые и существенные дивиденды, однако муфтий Талгат Таджуддин сумел разобраться в ситуации и стал очень придирчиво относиться к выбору зарубежных партнеров. Тогда ставка была сделана на оппозиционных ему имамов, с начала 1991 г. получивших высокую степень свободы. В доступных источниках нет свидетельств о том, что раскол ДУМЕС был спровоцирован извне, однако нельзя не отметить, что иностранным «благотворительным» структурам он был очень на руку. «При объективном анализе легко заметить, что раскол случился лишь по приезде делегаций из Саудовской Аравии и ряда других стран, члены которых прозрачно намекали на щедрую финансовую помощь в случае возникновения альтернативы ДУМЕС», — совершенно справедливо отмечал авторитетный исследователь татарстанского ислама Валиулла Якупов100.

С конца 1992 г. ДУМЕС практически лишилось заграничной помощи, в то время как «отпочковавшиеся» от него муф- тияты, наоборот, приобрели влиятельных союзников в странах Ближнего Востока. Объем предоставляемой «'благотворителями» помощи зависел в первую очередь от личных качеств их российских партнеров, реальные же нужды муфти- ятов учитывались в меньшей степени. Самыми удачливыми на этой ниве оказались генеральный директор ИКЦ России Абдул-Вахед Ниязов, имам-мухтасиб, а впоследствии — муфтий Равиль Гайнутдин, лидеры ДУМ «Ассоциация мечетей» братья Шангареевы — Тагир, Исмаил и Мансур, председатель исполкома ВКЦДУМР Нафигулла Аширов и муфтий Сибири Зулькарнай Шакирзянов.

Иностранная помощь делилась на финансовую, гуманитарную, предполагавшую поставки религиозной литературы, оргтехники, издательского оборудования и даже продуктовых наборов, и опосредованную, позволявшую получать бесплатные путевки на хадж и умру, обучать студентов за счет зарубежных медресе и привилегированно участвовать в различных конференциях и семинарах. Наличие или отсутствие доступа к такой помощи поставило мусульманские организации в неравные стартовые условия, причем, как выяснилось по прошествии нескольких лет, в более выгодном положении оказались именно радикальные общины или даже целые муфтияты.

Исламовед Константин Поляков о каналах поступления зарубежной помощи

С начала 90-х гг. в местах проживания этнических мусульман на территории Российской Федерации начали действовать различные исламские гуманитарные организации, связанные с Саудовской Аравией. Наибольшую известность получили: Московское отделение Международной исламской организации спасения (МИОС) (зарегистрировано 10.11.1992 г.); Московское отделение Международной ассоциации благотворительной помощи «Тайба» (12.02.1993 г.); Московское отделение общественной организации — научного общества Комиссия по научным знаниям в Коране и Сунне (23.04.1993 г.); Российский фонд — Ибрагим бен Абд аль-Азиз аль-Ибрагим («Ибрагим аль-Ибрагим»). Последний совместно с Министерством по делам ислама Саудовской Аравии финансирует программы проведения в российских регионах семинаров по исламской тематике. Только летом 1995 г. они прошли в Казани, Уфе, Тюмени и Саратове. Кроме того, Фонд проводил отбор кандидатов для учебы в исламских университетах арабских стран.

Чеченские диаспоры, раскиданные по всему миру, поддерживают тесные связи с многочисленными российскими землячествами, именно через них осуществляя переброску средств в Ичкерию. В частности, согласно оперативным данным российских спецслужб, Басаев и Хаттаб направили во все «сочувствующие» их делу страны и организации своих представителей с просьбами о финансовой поддержке (в Саудовскую Аравию, Катар, Арабские Эмираты, а также в Афганистан, к «талибам» и Усаме бен Ладену). В своих обращениях они ссылались на неизмеримо возросшие расходы по проведению «джихада» в Дагестане, а также на то, что существенно сократились поступления от чечено-ингушских предпринимателей и преступных групп в других районах Российской Федерации.

В свою очередь, З.Яндарбиев совершил поездку в ОАЭ, Катар, Саудовскую Аравию и другие страны с целью добиться от экстремистских исламских организаций финансирования и переброски в Чечню подготовленных в спецлагерях на территории Афганистана боевиков. Кроме того, стало известно, что представители Грозного в Турции по каналам электронной почты обратились к лидерам радикальных исламских организаций и движений с просьбой срочно выделить им финансовые средства и активизировать антироссийскую пропаганду. Их адресатами стали «Мировой фронт джихада» Усамы бен Ладена, «Аль-Джама аль- Мусаллаха» (Алжир), «ХАМАС» (Палестина), ливийские религиозные экстремисты в эмиграции. В результате в августе 1999 г. указанные и другие организации якобы передали лидеру чеченских «ваххабитов» Абдул Малику и чеченским руководителям около одного миллиона долларов101.

К 1999 г. мусульманские структуры России окончательно определились со своими спонсорами. ЦДУМ старалось вести дела только с государственными турецкими структурами; центральный аппарат Совета муфтиев России и ДУМЕР поддерживали особо тесные отношения с кувейтским Комитетом мусульман Азии и с непосредственно курирующим его министерством по делам Ислама, вакуфов и юстиции Кувейта102, саудовскими фондом «Ибрагим Бин Абдулазиз Аль Ибрагим» и Исламским банком развития103; мусульмане Северного Кавказа, особенно ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья, получали помощь от азербайджанского Высшего религиозного совета народов Кавказа; ДУМ РТ продолжало сотрудничать с организацией «Тайба» и смогло установить тесные контакты с государственными структурами Катара; ДУМАЧР и сблизившийся с ним ИКЦ России ориентировались на самый широкий круг спонсоров, в число которых попало даже правительство Ирана, спонсировавшее также некоторые проекты маргинального философа-шиита Гейдара Джемаля; братья Шангареевы заручились поддержкой саудовского муфтия Абдель Азиза Бин База и подконтрольных ему структур; сибирские духовные лидеры братья Шакирзяновы получали транши от пакистанского Всемирного исламского университета, а ДУМ Нижнего Новгорода и Нижегородской области вело дела с саудовским Исламским банком развития104. Заметное финансирование из-за рубежа получали также Карельский муфтият и ДУМ РБ105