Мусульманская дипломатия в России. История и современность

Екатерининский период

Отношение властей к мусульманам, и без того довольно лояльное, резко изменилось в лучшую сторону во времена правления Екатерины II. Расширение Российской империи за счет территорий с мусульманским населением — в первую очередь, Крыма, ставило на повестку дня вопрос о регламентации жизни мусульманского населения. Практиковавшиеся в других странах методы гомогенизации населения путем насильственного обращения в доминирующую веру быстро расширяющейся России не подходили и приносили проблем больше, чем пользы, поэтому от них было решено отказаться. В свою очередь, пример Османской империи наглядно показывал, что руководство духовной жизнью мусульман могут успешно осуществлять лояльные и подконтрольные властям муфтияты, которые и были изобретены Османами в первой половине XVI в. Подробная информация об их устройстве усилиями Дмитрия Кантемира и других авторов оказалась вполне доступной26.

17 июня 1773 г. по распоряжению императрицы был издан Указ Святейшего Правительствующего Синода «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении Архиереям вступать в разные дела, касающиеся до иноверных вероисповеданий и до построения по их закону молитвенных домов, предоставляя все сие светским начальствам». В тексте Указа приводились слова императрицы, которая подчеркивала, что «как Всевышний Бог на земле терпит все веры, языки и исповедания, то и Ея Величество из тех же правил, сходствуя Его Святой воле, и в сем поступать изволит, желая только, чтоб между подданными Ея Величества всегда любовь и согласие царствовали»27. Согласно этому судьбоносному документу запрет на строительство мечетей снимался, а рассмотрение любых дел, связанных с лицами мусульманского исповедания, передавалось в юрисдикцию светских властей.

Принято считать, что причиной корректировки политики властей по отношению к исламу стало Пугачевское восстание 1773-1775 гг., в котором активное участие приняли поволжские и приуральские мусульмане, однако прямых доказательств этому нет. В то же время известно, что многие представители мусульманского духовенства заняли во время Пугачевщины подчеркнуто проправительственную позицию и помогали бороться с бунтовщиками. Среди них наиболее известен ахунд Абдулла Муслюмов из рода князей Давуша, который боролся с пугачевцами и словом, и делом28.

Впоследствии Екатерина II издала еще несколько указов, заметно облегчивших жизнь мусульманам. 22 февраля 1784 г. Правительствующий Сенат получил Именной указ «О позволении Князьям и Мурзам Татарским пользоваться всеми преимуществами Российского дворянства», который наделял мусульман благородного происхождениями всеми правами российского дворянства. В конце 1788 и начале 1789 гг. была издана целая серия законодательных актов следующего содержания: «Об определении Мулл и прочих духовных чинов Магометанского закона и об учреждении в Уфе духовного собрания для заведования всеми духовными чинами того закона, в России пребывающими» (Именной указ от 22 сентября 1788 г.), «О назначении Муфтия над всеми обитающими в России Магометанского закона людьми» (Именной указ от 22 сентября 1788 г.) и «Об определении в учрежденное в Уфе Духовное Собрание Магометанского закона Секретаря, Канцелярских и прочих служителей, с произвождением им жалования» (Высочайше конфирмированный доклад Сената от 20 апреля 1789 г.).

Об определении Мулл и прочих духовных чинов Магометанского закона и об учреждении в Уфе духовного собрания для заведования всеми духовными чинами того закона, в России пребывающими

Приняв за благо представление ваше, чтобы Муллы и прочие духовные чины Магометанского закона между народами оный в Империи нашей исповедующими, определялись не инако, как по учинении им надлежащего испытания и с утверждениями Наместнического Правления, повелеваем вам произвесть сие в действо, и вследствие того учредить в Уфе духовное собрание Магометанского закона, которое имея в ведомстве своем всех духовных чинов того закона, в разных Губерниях пребывающих, исключая Таврической Области, где особое есть Духовное Управление, в случае надобности определять их куда либо вновь, сии люди были испытываемы, и не инако определяемы, как когда признаны будут достойными; со стороны же Наших Генерал-Губернаторов, правящих ту должность, в отсутствие же их Губернаторов, наблюдать, дабы к исправлению духовных должностей Магометанского закона употребляемы были люди в верности надежные и доброго поведения. В духовном Собрании упомянутом председательствовать первому Ахуну Мухамет Джан Гусейну, коего Мы Всемилостивейше жалуем Муфтием, с произведением ему жалования по 1500 рублей на год, и с ним заседать 2 или 3 Муллам из Казанских Татар, в верности к нам и в добропорядочном поведении их испытанном, с жалованием по 120 рублей на год; о чем предоставляем вам снестись с Генералами-Губернаторами и правящими их должность тех губерний, в коих народы Магометанской веры обитают.

Указ Именной, данный правящему должность Генерал-Губернатора Симбирского и Уфимского, Генерал-Поручику Барону Игелъстрому от 22 сентября 1788 года

Во главе новообразованного Уфимского Духовного Магометанского закона собрания встал муфтий Мухамеджан Гусейнов (Хусейнов), получивший также титул Первого Ахуна. В помощь ему были определены «два или три испытанных Муллы из Казанских Татар»29. В числе привилегий, предоставленных руководству Духовного собрания, упоминалась возможность для них «покупать порозжие земли у Башкирцев, и заселять оные иноверцами не Христианского исповедания» и «оставить пятничный день свободным от присутствия», т. е. выходным30. Впоследствии мусульманское духовенство стало пользоваться еще большей поддержкой власти31 и было включено в Табель о рангах42.

Важно отметить, что свой выбор на Мухамеджане Гусейнове императрица остановила не случайно. Этот духовный лидер, родившийся предположительно в 1756 г. в волжской деревне Бурундуки (в настоящее время — Кайбицкий район Республики Татарстан), получил прекрасное образование — он обучался в знаменитых Каргалинских медресе (сейчас — село Татарская Каргала Оренбургского района Оренбургской области), а затем, по поручению Коллегии иностранных дел, был направлен с секретными заданиями в Бухару и Кабул, где выдавал себя за учащегося, приехавшего для получения высшего духовного образования. Эта разведывательно-образовательная миссия была закончена успешно, и по возвращении в Оренбург в 1777 г. будущий муфтий продолжил службу в чине офицера-эксперта по мусульманским вопросам33. Естественно, что лояльность Гусейнова не вызывала у властей никаких сомнений.

В 1785 г. Гусейнов назначается ахуном при Оренбургской пограничной комиссии и по указу Екатерины II получает звание «первого ахуна края»34. В обязанности ахуна входила выдача разрешений на строительство мечетей и присвоение религиозных званий, однако большое значение придавалось его дипломатической работе. «Назначение мулл для различных племен киргиз вполне соответствует и помогает делу осуществления наших ранее данных распоряжений. Постарайтесь назначить этих мулл из казанских татар, чтобы они были крайне надежными и преданными людьми. Перед отправкой на место службы надо очень серьезно проинструктировать их в том, чтобы они воспитывали киргиз в духе подчинения нашему царствующему дому и предупредили те беспорядки, которые постоянно возникают на этих наших границах, обеспечьте их необходимыми средствами на путевые расходы, особо выделяющихся — особыми на тот предмет вознаграждениями», — писала Екатерина II уфимскому губернатору35.

Гусейнову было поручено выстраивать отношения с казахами Малого и Среднего Жузов и он неоднократно возглавлял направляющие с к ним посольства. Главной целью этой работы было вовлечение казахов в орбиту Российской Империи и поощрение распространения в их среде максимально умеренного ислама, свободного от антироссийских и протурецких настроений36. Действительно, у властей были все основания опасаться деятельности турецких эмиссаров в казахских степях — приграничная администрация смогла перехватить секретное письмо, в котором сообщалось о скором прибытии в Бухару из Турции спецпосланника с богатыми подарками37. Учитывая это обстоятельство, Гусейнов первоначально воспринимал Духовное собрание как сугубо дипломатическое учреждение и в благодарственном письме к Екатерине II от 12 ноября 1789 г. именовал себя «киргиз-кайсацким муфтием»38.

Последующая карьера Гусейнова показывает, что с этими поручениями он справился блестяще. Впоследствии, уже в духовном звании муфтия, он продолжил сношения с казахскими ордами (жузами), примиряя их с российскими военными и содействуя выкупу пленных. Чтобы проиллюстрировать его дипломатическую работу, имеет смысл привести фрагмент из «Журнала оренбургского муфтия», опубликованного на сайте «Восточная литература».

Почтенным киргизкайсацкой Меньшей Орды тарханам, биям и батырям, старшинам и прочим мурзам

Майя 17-го числа последовало мне от его превосходительства, Уфимского наместничества господина губернатора и разных орденов кавалера, Александр Александровича Пеутлинга по воспоследовавшему на имя его от ее императорского величества соизволению повеление. Отправлен я для личного свидания с вами и объявления всему народу вашему особенного ее императорского величества матернего благоволения, каковые и при прежних с вами свиданиях имел счастье вам изъявлять и пользоваться вашею благодарностью, со уверением справедливостью закона нашего о всегдашнем вашем непоколебимом пребывании и верноподданическом усердии.

Мне-ж предписать его превосходительство изволил внушить вам, почтенному Киргизкайсацкой Меньшей Орды обществу, должность и верноподданническое усердие, которое состоит в том, дабы вы за изливаемые на вас ее императорского величества щедроты в знак благодарности постарались всех в Орде вашей находившихся российских пленных, изыскивая, возвращать, чего я по высочайше возложенной на меня доверенности от вас непременно и требую, которое и вы обязаны в самой точности исполнить. И я пользуюсь удовольствием вашего уверения письмом, чрез присланного от вас Байгиля батыря полученным, и что особенно вы, почтенный бии, захваченных астраханского армянина Аракиля с товарищи, оставших калмык и других, написанных в данном вам от меня регистре, пленных обнадежили ко мне доставить, чего нетерпеливо ожидаю. И сии знаки ваших усердностей не примину объяснить его превосходительству, которой и сам торжественным своим обещанием предписывает уверить вас, почтенное киргизкайсацкое общество, о его к вам во всех ваших надобностях благорасположении. С сим же моим письмом за нужное почел отправить находившегося при нем в верности испытанного муллу Абдулфятиха Абдусалямова.

Отправлены донесения к господину генерал майору, правителю Уфимского наместничества и кавалеру Александр Александровичу Пеутлингу для ведома о требуемом муфтием от оренбургского обер- коменданта, господина генерал майора и кавалера Зембулатова подпекаре с принадлежащими медикаментами и инструментами для пользования его по случаю одержимости болезней и других, в свите находящихся, и сообщении господину генерал майору и оренбургскому обер-коменданту и кавалеру Якову Михайловичу Зимбулатову: