История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Общины эти, в большинстве случаев, впрочем, далеко еще не представляли из себя строго организованных приходов, так как даже и в Германии старокатолики все еще находились в крайне тяжелом положении, затруднявшем всякую более или менее правильную церковную организацию. Препятствием к такой организации, прежде всего, служил крайний недостаток в священниках, происходивший оттого, что старокатолики, вскоре после своего отделения от римской церкви, остались совершенно без епископов, так что поддерживать в их обществе благодать священства таким образом было некому, а между тем остававшихся верными своему убеждению священников до-ватиканского рукоположения было слишком мало, чтобы они могли вполне удовлетворять нуждам всего старокатолического общества. К 1873 году всех старокатолических общин в Германии было более сотни, а священников только 34, притом некоторые из них состояли профессорами университетов, как напр. Рейш в Бонне, будучи связаны таким образом посторонними занятиями. При таких обстоятельствах, в некоторых местах умершие из старокатоликов погребались без отпевания, потому что римско-католические священники решительно отказывались делать это, а своих священников вблизи но было; в иных местах дети росли без крещения, без конфирмации, и проч. С целью устранить эти ненормальности, мюнхенский центральный комитет решил обратиться к архиепископу утрехтской церкви Лодсу, вероисповедная система которой оказалось в существенных чертах сходной с вероисповедной системой старокатолицизма, в самом же начале существования последнего с приглашением в Германию для совершения необходимых рукоположений. Лодс действительно прибыл в Мюнхен, побывал в разных городах, посещая старокатолические общины, но, в общем, это путешествие утрехтского архиепископа принесло мало пользы немецкому старокатолическому обществу, так как вся деятельность Лодса во время его путешествия, в сущности, ограничивалась только совершением конфирмации и богослужения в разных местах; поставлений же в священники, вследствие отсутствия формального объединения между германским старокатолическим обществом и утрехтскою церковью, было совершено им крайне ограниченное количество. Поэтому главное препятствие к правильному устройству нового общества – недостаток священников – осталось по-прежнему в силе. Тогда по необходимости возник вопрос о том, как добыть для старокатолической общины своего собственного самостоятельного епископа. С этою целью учрежден был особый комитет из семи профессоров, в том числе Фридриха, Михелиса, Рейша и Шульте, которому поручено было исследовать вопрос. Как раз в это время культурная борьба в Пруссии достигла крайней степени напряжения, происходили лишения кафедр, аресты и даже тюремные заключения ультрамонтанских епископов. Правительство искало всевозможных средств для борьбы с курией, и внимание его невольно остановилось на старокатоликах, которыми, как противниками папизму, оно задумало воспользоваться в своих видах. Когда поэтому в начале 1873 г. проф. Шульте, по поручению епископской комиссии, прибыл в Берлин для переговоров касательно избрания епископа, то он был встречен с полным сочувствием. Князь Бисмарк в личной беседе высказал ему: «Мой принципиальный взгляд тот же, что и ваш. Я считаю старокатоликов единственными католиками, которым собственно должно принадлежать все. Изберите себе епископа и приходите за его признанием: мы не можем отказать вам, так как с Ватиканом у нас все покончено». Старокатолики не преминули воспользоваться таким благоприятным по отношению к ним настроением прусского правительства Они приступили к делу избрания епископа, и па особом собрании членов комиссии в Бонне (19 апреля того же 1873 г.) было решено произвести это избрание в Кельне 4 июня. Всех кандидатов на епископскую кафедру было намечено тридцать священников: двадцать из северной Германии и десять из южной. Из этих тридцати общий голос указывал, конечно, на Деллингера, как на самого достойного из всех кандидатов. Но великий старец решительно отказался от кандидатуры, мотивируя свой отказ частью трудностью для его лет епископского служения, частью разногласием с большинством вождей старокатоличества по некоторым вопросам. За отказом его, главными кандидатами остались Рейнкенс, Рейш, Михелис и Лянген, и первый из них, громадным большинством (69 из 77) и был избран в епископы. С избранием епископа старокатолическая община в Германии получила законченность в своей церковной организации, и так как она признана была несколькими германскими правительствами, то и материальное положение старокатолической общины значительно упрочилось.

Вторым важным центром старокатолицизма была Швейцария. Первые начатки старокатолического движения в Швейцарии относятся уже ко времени самых заседаний ватиканского собора, за ходом дел на котором население, как и правительство этой страны, следили с напряженным вниманием. Для этого были свои причины. Швейцария пережила перед тем немало церковно-политических треволнений, причиной которых почти исключительно служили интриги иезуитов и римско-католической иерархии. Уже с первых десятилетий настоящего века в Швейцарии начались попытки сбросить с себя папское иго, одну из которых, между прочим, сделал свободомыслящий викарий Вессенберг, навлекший на себя немилость Ватикана старанием ввести богослужение на немецком языке, заботой о лучшем образовании клира, ограничением праздников и другими преобразованиями в крайне запущенной области церковно-религиозной жизни народа. В сороковых годах дело дошло до открытой борьбы с ультрамонтанством, и в 1848 г. издана была особая конституция, в силу которой иезуиты изгонялись, и объявлялась полная свобода совести и равноправность вероисповеданий. Несмотря на это поражение, ультрамонтанизм не смирился, и по-прежнему продолжал вести агитацию в наиболее преданных ему кантонах, куда не замедлили, несмотря на строгое запрещение, мало-помалу и под разными предлогами проникнуть и возвратиться главные слуги папского престола – иезуиты, скоро опять сосредоточившие в своих руках все нити ультрамонтанских стремлений и домогательств. Иезуиты по-прежнему раскинули сеть своих школ и воспитательных учреждений, производили вольные или насильственные обращения, вторгались во все области жизни, даже в область промышленности и торговли, повсюду производя крайнюю смуту и раздражение в обществе. Ввиду означенного состояния вещей не удивительно, что общественное мнение Швейцарии отнеслось к ватиканскому собору, имевшему своей задачей дать догматическую санкцию ненавистному для него ультрамонтанству, с самым серьезным вниманием. За ходом дел на соборе повсюду следили с напряженнейшим вниманием, и возбуждение умов дошло до высшей степени, когда стало несомненным, что большинство собравшихся в Риме епископов выскажется на догматизирование учения о папской непогрешимости. В немецкой Швейцарии это учение дотоле не проповедовалось ни при религиозном обучении юношества, ни в богословских заведениях, ни с кафедр. Даже еще после открытия собора в строго папистически настроенных, но менее осведомленных кругах немецкой Швейцарии, с полною серьезностью утверждали, что это просто лишь изобретение врагов церкви, которые со злонамеренною целью распространяли молву, что собор объявит папу непогрешимым. Главный орган римско-католической Швейцарии («Люцернская Газета», теперь Vatorland) с радостью, поэтому, приветствовал тот факт, что епископ базельского диоцеза Евгений Лашо взял с собою в Рим известного противника учения о папской непогрешимости, каноника проф. Таннера из Люцерна. И когда позже услышали, что, по крайней мере, один швейцарский епископ, Грейт сен-галленский, примкнул к меньшинству на ватиканском соборе, то в римско-католических кантонах так обрадовались этому, что даже лица, отличавшиеся строго папистическим направлением, составили одобрительный адрес названному епископу и пустили его для подписи. Адрес, однако, не был отправлен в Рим. Слабохарактерный епископ Грейт, услышав о предположении приветствовать его по поводу его положения на соборе, немедленно же велел сообщить, что адреса он не примет, и увещевал его виновников, чтобы они лучше позаботились об успокоении возбуждения умов среди народа. Дело, очевидно, было уже решено. Если кто в это время высказывался против нового учения, то его клеймили названием возмутителя, а то и прямо врага церкви, и римские органы печати не принимали уже больше статей, направленных против тенденции большинства на ватиканском соборе.

В таком положении находилось дело, когда в апреле 1870 года в Люцерне четверо духовных лиц (это были: люцернский пастор Шюрх, два учителя гимназии – Гельфенштейн и Суппигер, и проф. Герцог) решили, в защиту старого католического учения, как выражались они, издавать особую еженедельную газету. В первый раз она вышла 22 апреля 1870 года под заглавием: «Католический Голос из Вальтштеттена». В программе газеты находились следующие знаменательные слова: «Ничто не может оттолкнуть нас от любви и преданности к нашей общей матери, – нашей старой католической церкви и ее достойных преданий; напротив, то именно и служит знаком неизменной верности и преданности ей, что, во времена опасности, даже страх, даже опасение гнева ревнителей, не мешает нам говорить истину, как мы чувствуем себя обязанными к тому в своей совести. Во всяком случае, нашим девизом пусть будет: fidecialiter agam et non timebo» («буду действовать верно, и не устрашусь»). «Голос» оставался верен этому девизу. С неустрашимостью доказывал он, на основании Св. Писания и церковной истории, ложность и вред ватиканских доктрин, рассказывал печальные события из ватиканского собора, сообщал извлечения из сочинений епископов меньшинства, заявлял о начале борьбы в Германии, и т. д. Результат был необычайный: газету повсюду читали в католической Швейцарии, и статьи ее перепечатывались во всех либеральных газетах. Тогда, для подавления соблазна, швейцарские епископы издали пастырское послание, в котором верующие католики увещевались не поддаваться внушениям «Голоса». Тем четырем священникам, которые издавали газету, оставался один только выбор: или прекратить газету, или, в противном случае, закончить разрывом с римской иерархией. Они решили в пользу первого; только один из них (это был проф. Герцог) продолжал борьбу в политических газетах, и осенью 1871 года он неоднократно был вызываем в епископскую комиссию с требованием откровенно объясниться касательно своего положения по отношению к новому догмату. Этой комиссии проф. Герцог открыто заявил, что он не признает нового догмата, считает своим долгом стоять за истину, и сбросит с себя анонимность, лишь только с достаточностью убедится, что его личность и положение могут оказать действительную услугу истине. На этот раз он не подвергся никакому церковному наказанию. Год спустя (в сентябре 1872 г.) он отправился на старокатолический конгресс в Кельне и заявил оттуда в открытом письме к епископу Лашо о том, что он примкнул к старокатолическому движению и принял на себя пастырские обязанности во второй старокатолической общине в Пруссии – Крефельде (дотоле была еще только одна старокатолическая община в Кельне).